– Да потому, что мне еще не приходилось встречать женщину, которая бы носила имя Стив. «Мисс Норвуд» – это еще вполне может быть.
– О чем вы говорите? Что-то я не пойму…
– О том, леди Норвуд, что плохо, когда на пиратском корабле вдруг появляется женщина. Это очень плохо, леди Норвуд. По уставу большинства команд пиратских кораблей, моряк, которому вздумается привести на корабль переодетую женщину, должен быть казнен. Что же касается самой женщины, то, хотя ее редко предают казни, а чаще всего высаживают в ближайшем порту, все равно позавидовать ей трудно. Потому что не всякая доживает до этого ближайшего порта. Во всяком случае – в своем уме. Особенно если женское происхождение ее обнаруживают в океане, далеко от ближайших берегов.
– Может быть, может быть… – суеверно как-то согласился Норвуд. – Но с какой стати?..
– Кто вас привел на «Нормандец», леди Норвуд? Капитан Рейтель? Это он нарушил свой собственный устав и традиции пиратских команд?
– Вы с ума сошли, Грей! – угрожающим шепотом произнесла (теперь уже следует говорить о ней, как о женщине) Норвуд. – Что вы несете? Кто меня привел? Я сам нанялся на это судно, поскольку давно хотел испытать себя в море, стать пиратом. Хотел разбогатеть, чтобы затем купить себе где-нибудь в Бразилии, или здесь, в Вест-Индии, побольше земли, создать ферму.
– Вы, очевидно, плохо понимаете, о чем вас спрашивают, леди Норвуд. Мой вопрос прост и односложен, как якорная цепь: как вы оказались на «Нормандце»? Кто привел вас на судно? Капитан Рейтель?
– Завтра же утром я вызову вас на дуэль как человека, оскорбившего мою мужскую честь…
Запрокинув голову, Грей раскатисто хохотнул.
– «Как оскорбившего мужскую честь!» Да вы только попробуйте пикните об этом, и я заставлю каждого из команды – повторяю, каждого – лично ощупать вас, чтобы убедиться, с кем он имеет дело. Или же, по решению команды, вас заставят раздеться прямо на палубе, как заставляли делать это многих переодетых пираток до вас.
– Неужели с ними так и поступали? – ужаснулась Норвуд.
– Дабы чтить морские традиции, леди.
– Но ведь выяснится же, что вы ошиблись…
– Если ошибся, тогда, конечно, дуэль. Так что, предоставим команде самой установить ваш пол, леди Стив Норвуд? Или, может, ограничимся нашей милой беседой?
– Какая же вы сволочь! – простонала Норвуд. – Как же вы меня!.. А ведь вы казались мне…
– Перестаньте стенать. Что произошло? Разговор ведь происходит тет-а-тет. Я ведь не пошел со своими подозрениями к капитану, а еще хуже – к боцману Гунну. Уж он-то, боцман, мгновенно смог бы убедиться, что вы из себя представляете.
– Еще и боцман!.. – возмутилась Норвуд, брезгливо передернув плечами.
– Так вы женщина? Мы это уже установили?
– Нет. Вы всего лишь…
– Да черт возьми! – взъярился Грей. – Подойдя к Норвуд, он сильным толчком в плечи повалил ее на кровать и, разметав полы жилета, грубо, по-мужски ощупал ее грудь, затем принялся расстегивать поясной ремень…
– Не троньте! Не смейте… – задыхалась от стыда и страха Норвуд. – Прекратите, я позову на помощь.
– На помощь кому, милочка? Вам или мне? Итак, спрашиваю в последний раз, а затем будем устанавливать истину всей командой.
– Да, да, да! – неожиданно громко вскричала Норвуд, и Грей едва успел прикрыть ладонью ее рот.
– Не орите вы так, сюда сбежится вся команда.
– Тогда прекратите раздевать меня!
– Уже прекратил. Для меня всего лишь важно было знать, кто вы на самом деле.
– То есть вы не тронете меня?
– На кой черт вы мне нужны?!
– Слово чести? Хотя… странно, такого отношения моряка к молодой и, согласитесь, все еще привлекательной, женщине наблюдать мне еще не приходилось.
– Я буду последним, кто польстится на ваши прелести, мисс Норвуд. Можете в этом не сомневаться. Лично меня они не прельщают.
– Неправда, – кротко возразила Норвуд. – Просто вам хочется, чтобы я поверила вам и доверилась.
– Сможете в этом убедиться.
– Хорошо, хорошо, я скажу все, как есть. Я действительно женщина. Настоящее мое имя – Анна. Анна Норвуд
[10].
– Наконец-то истина озарена провидением божьим, – самодовольно заключил Грей, только теперь оставляя в покое брючный ремень «юнгессы».
– Но вы не выдадите меня? – тяжело дышала Норвуд, все еще лежа поперек кровати. – Ради бога, не выдавайте.
– Скорее вы сами выдадите себя.
– Я – нет, я буду стараться. Еще прилежнее, чем до сих пор.
– Как «старались» сегодня, после неудачного покушения на Марра. Хотя, собственно, я признал в вас женщину, как только увидел.
– Такого не может быть. Ведь до сих пор в команде считали…
– Чего вы хотите от этих огрубевших в походах и набегах мужланов? Каждый из них видит женщину дважды в год – не больше. Да и то она попадает ему в руки, когда, надравшись виски, он уже не способен отличить ее женские ягодицы от корабельного колокола.
– Это уж точно. Прекрасно подмечено. Ягодицы – от колокола, – болезненно вспомнила Норвуд о чем-то своем, сугубо женском. – Какими же они бывают мерзкими в эти минуты! Вы, действительно, не выдадите меня, штурман Грей? Ведь если они набросятся… Лучше уж погибнуть в пасти акулы. Вы понимаете меня?
– Еще как, Анна!
– Продолжайте обращаться ко мне, как и раньше: Стив Норвуд. Или просто Норвуд. Юнга. Иначе рано или поздно проговоритесь. И давайте перейдем на «ты».
– Согласен, Ан… Пардон, Стив.
– Вот видите… Видишь, как это опасно.
Прямо у каюты кто-то громко прокашлялся и что-то пробормотал. По голосу Грей узнал, что это был Лорд-Висельник. Опасаясь, как бы некстати оживший Марр не наведался на корабль за еще одной добычей, капитан выставил охрану. Внебрачного Лорда должен был сменить Вент, затем, еще через два часа, наступала очередь Норвуд… Но это будет нескоро. Пока что Анна, как и Констанций Грей, приумолкла, ожидая, пока часовой отойдет подальше. Сейчас они вели себя, как заговорщики.
– Ты прав, Норвуд, рано или поздно я могу проговориться, а потому между нами все должно оставаться, как прежде.
– Все-все? – с откровенной хитринкой переспросила Норвуд. – Абсолютно все?
– Прекрати кокетничать, Норвуд.
– Разве я кокетничаю?! – возмутилась Анна.
– До неприличия, как престарелая проститутка в портовом борделе.
