– Это и есть ревность, двенадцать повешенных на рее.
– С кем предпочитаешь сражаться? Со мной или с Рольфом, а, наш не поддающийся никаким соблазнам Констанций Грей?
– Мне не хочется, чтобы ты отправлялась к капитану.
– А какой мужчина на твоем месте захотел бы этого?
– Нет, ты, конечно, можешь пойти к нему, но говорить будешь только о Марре. И ни о чем ином.
– То есть не буду пытаться соблазнять его? – Анна все еще стояла, положив руки ей на плечи. И если Констанция и не отталкивала ее, то лишь потому, что не хотела вызывать подозрения. Она – мужчина-моряк, давно не знавший женских ласк, а потому легко поддающийся соблазнам невесть откуда взявшейся девицы. Что так естественно.
– Не будешь… пытаться.
– Ладно, я могу просто пойти и поговорить с ним о Марре.
– На палубе.
– Я ведь уже сказала, что не стану провоцировать его.
– Но разговаривать будешь на палубе.
– Разве можно поговорить с капитаном о чем-то важном на палубе? Да к тому же на палубе полузатонувшего судна?
– Можно, о чем угодно. Даже о Джессе Марре.
Анна обхватила ногами ее ноги, и тут уж Констанция и впрямь пожалела, что она не мужчина. И позавидовала – в этом смысле – барону Рольфу.
– Я не стану соблазнять. Обещаю. Но с условием, что следующую ночь проведу в одной постели с тобой. Что-то я стала беситься, непонятно с чего вдруг.
– Это уже не важно, станешь ты его провоцировать и соблазнять или нет. Он и сам примется за тебя, – обреченно признала Констанция.
Анна недоверчиво улыбнулась и покачала головой.
– Такого не бывает. Он не решится. Утром… считай, среди бела дня… набрасываться на юнгу… Аристократ, барон. Такого не позволяли себе даже самые отпетые негодяи, совершенно опустившиеся в своих низменных страстях. Другое дело, если бы он знал, что перед ним женщина…
– В том-то и дело, Анна, что он уже… знает.
Норвуд намерилась было впиться губами в ее губы, да так и застыла с приоткрытым ртом. Несколько мгновений она попросту не знала, как ей реагировать на это признание Констанция Грея.
– Такого не может быть!
– Может – не может… Поздно рассуждать об этом. Он знает – и все тут!
– Но как он мог узнать?
– Очевидно, догадался.
– Когда ходил на «Ковчеге Привидений» к «Адмиралу Дрейку»? Или как только увидел меня? – иронично выясняла Норвуд. – Я знаю, как. Это ты ему сказал. Ты проболтался. Сразу же. При первой же возможности.
– Проболтался. Признаю.
– Так действительно проболтался, или же он каким-то образом?.. – вновь не поверила ей Анна. Слишком уж легко и быстро Грей признался в своей болтливости.
– Он услышал об этом от меня. Почему-то казалось, что этим я помогу тебе, подготовлю капитана к твоему признанию. Дам возможность продумать, каким образом лучше всего преподнести тебя команде в облике женщины.
– Вот именно: «преподнести команде», – упавшим голосом повторила Норвуд. – Представляю себе, что будет, если он и в самом деле решит «преподнести меня команде».
Анна отстранилась от Констанции и с нескрываемой грустью осмотрела ее охваченную истрепанной кожаной курткой грудь, талию; задержала взгляд там, где обычно стараются не особенно задерживать его даже портовые девицы. Констанции показалось, что в эту минуту Анна совершенно забыла, что она не мужчина, и с истинно мужской тоской в глазах пожалела, что Грей не женщина.
«Черт знает что, – подумалось Констанции. – Кажется, мы уже основательно запутались. Может, взять да признаться Анне, чтобы окончить эту комедию?»
– Я имел в виду совершенно иное. Рольф не станет «преподносить тебя». В конце концов мы имеем дело с офицером королевского флота.
– Бывшим офицером королевского флота. И еще неизвестно, как именно он стал пиратом. Впрочем, трудно найти хоть один пиратский корабль, на котором бы не было бывших офицеров королевского флота: кто уже капитанствует, кто все еще ходит в штурманах, шкиперах, боцманах или квартирмейстерах. Но зачем, зачем ты это сделал?! – обхватив голову руками, Анна почти в отчаянии прошлась по каюте и вновь остановилась напротив Грея.
– Я ведь уже объяснил тебе.
– Помню, что объяснил, потому и спрашиваю: «Зачем ты это сделал?!» Пусть бы я сама. Тогда для него это было бы сногсшибательным сюрпризом. Он буквально очумел бы от радости.
– В том-то и дело, что мне не хотелось, чтобы ты сама…
– Эта твоя идиотская ревность! – потрясла вознесенными к небу руками Анна. – Чувствую, что мне не останется ничего другого, как убить тебя. Не подло, конечно, нет… Вызвать на дуэль и растерзать. Рас-тер-зать! – повторила Норвуд, хищно оскаливаясь и выбрасывая согнутые пальцы, как когти.
– Хотел бы я видеть, как бы это у тебя получилось.
– Ты еще не знаешь, как я дерусь, когда свирепею, – упавшим голосом объяснила Анна Норвуд, понимая, что и это ее объяснение Грей воспримет с ироничной ухмылкой. А ведь пока он не знал, что перед ним женщина, опасался. Особенно после того, как Внебрачный Лорд представил ему Стива Норвуда в ореоле лучшего фехтовальщика.
Кстати, он не так уж и преувеличивал: Анна и в самом деле сражалась довольно храбро. В команде это заметили во время первого же абордажного боя, когда они брали испанского «работорговца», завозившего очередную партию черных рабов откуда-то из западного побережья Африки.
– Не огорчайся. И вообще… двенадцать висельников на рее… Я передумал. Ступай к капитану и веди себя в его каюте, как хочешь.
– Я слышала, как Гунн несколько раз называла Рольфа «командором». С чего бы это? – просветлело лицо Анны. У нее была странная привычка: задавать неожиданные, совершенно невпопад, вопросы, способные мгновенно менять тему разговора.
– У Гунна такая привычка – иногда называть капитанов кораблей командорами, – неохотно объяснила Констанция.
– Но мне показалось, что Рольфу такое титулование понравилось. Ко-ман-дор! – артистично повела рукой Норвуд. – Кто знает, вдруг когда-нибудь он и в самом деле станет командором, и кличка эта окажется вещей.
– Станет, если только не погибнет в первом же бою или же его не вздернут вместе с нами. По приговору королевского суда.
– Вот-вот… А ты говоришь: «Не иди к нему. Не признавайся, что женщина. Не соблазняй…» Жизни-то нашей – от абордажа до абордажа. Все, заваливайся в гамак и дрыхни. Пока что дрыхни, потому что этой ночью тебе понадобится немало сил, – по-заговорщицки подмигнула Норвуд.
43
И все же в каюте капитана Констанция оказалась немного раньше, нежели там побывала Анна. Грей удалось уговорить ее отложить визит. Всего на несколько минут. И Норвуд была столь великодушной, что согласилась.
