Неподалеку, за рыжеватой скалой, основательно, болезненно прихрамывая, появился матрос. Опершись рукой о валун, он окликнул Джима, поинтересовался, не набрел ли тот на источник, но Баррлоу послал его к черту, объявив при этом, что набрел лишь на зелье местных колдунов. Моряка сие не прельстило и, медленно обходя плато, на котором засел Марр, он направился в глубь острова. Джесс облегченно вздохнул. Окружить его на этом взгорье ничего не стоило, а долго уходить от преследования он, с его раной, вряд ли смог бы.
– А ты, конечно, с «Нормандца»?
– Был в его команде.
– Но тебя не признали, а глядя на повязку, можно предположить, что прежде чем ты бежал на сушу, попытались убить.
– Так оно все и было.
– Только что мы подходили к «Нормандцу» на баркасе.
– Я был в глубине острова, но слышал что-то похожее на выстрелы.
– Одного нашего моряка мы там уже потеряли.
В молчании, которым пираты увенчали свой диалог, улавливалось нечто такое, что способно было если не сдружить, то уж, во всяком случае, примирить их.
– Но если уж тебя изгнали с «Нормандца», значит, придется идти на «Черного принца». Правда, я не советовал бы тебе объявляться прямо сейчас, пока Коссар лют на всех вас за убитого матроса. Лучше потерпеть. Шлюпка у тебя есть?
Джесс засомневался, стоит ли раскрывать свои возможности, а потому довольно неохотно признал:
– Есть.
– Тогда я намекну капитану. Чуть попозже.
– Вы собираетесь нападать на «Нормандец»? – встревоженно спросил Джесс.
– Вряд ли капитан откажется от такой затеи. Это правда, что в трюмах «Нормандца» водится золотишко?
– Слух такой есть. Вот только есть ли оно там на самом деле? Сомневаюсь.
Уточнять и спорить Баррлоу не стал. Пренебрежительно взглянув на Джесса, он повернулся и, не обращая внимания на все еще наставленное на него оружие, побрел в сторону шлюпок.
8
Море… В сознании Констанции оно представало как таинственный неземной мир, в глубинах которого зарождалась иная – совершенно не похожая на человеческую, земную – жизнь, властвовали таинственные законы и совершались столь же таинственные, никаким богам земным не подвластные деяния.
Старинный, выложенный из огромных диких камней особняк виконта Леопольда Грея мрачно высился посреди небольшого плато, сокрытого от глаз людских в горной, обрамленной скалами, чаше, буроватые склоны которой напоминали стенки утерянной апостолами чаши Грааля.
Нелюдимое, всем окрестным миром отторгаемое родовое гнездо виконтов де Греев порождало столь же нелюдимых обитателей. Предки Констанции по отцовской и материнской линии происходили из Франции, из Бретани. Свой наследственный титул ее прадед получил по повелению французского короля за мужество, проявленное во время сражения с испанцами. Но затем, во время очередной религиозной смуты, он, как гугенот, чуть было не погиб от рук наемного убийцы. Уже раненным он с трудом добрался до моря, наткнулся на какую-то лодку, обрубил конец и сумел отойти на ней за минуту до того, как на прибрежном склоне появились конные преследователи.
…Дом этот, выстроенный невесть когда и кем на берегу Ирландского моря, находился всего в трех милях от окраины городка Уэркингтон, но всякий раз, когда Констанция оказывалась в нем, она чувствовала себя так, словно из шумного портового города ее сослали на затерянный посреди океана, безлюдный и почти безжизненный остров.
Позже, когда ей исполнилось тринадцать, виконт де Грей навсегда переехал в Виндхуд, как именовалась эта нелюдимая местность, и с тех пор появляться в городе его заставляла лишь самая крайняя необходимость. Да и то подчинялся он ей неохотно. Очевидно, виконт был достаточно состоятельным человеком, чтобы позволять себе даже такое вот, бедственно-аристократическое, отшельничество.
Однако «странности детства», как называла их про себя Констанция, на этом не заканчивались. Некоторые подробности ее происхождения так и оставались для Констанции загадкой. Тем не менее, она знала, что, оказавшись в Уэркинготоне, Леопольд Грей поначалу жил у своего родственника, отпрыска древнего нормандского рыцарского рода. И кто знает, как сложилась бы его дальнейшая судьба, если бы однажды в залив Солуэй-Ферт не вошел корабль под провидческим названием «Добрый самаритянин».
Когда после двухдневной стоянки в порту Уэркингтона, где команда приводила свое судно в порядок, проклиная жестокие шторма океанов, оно пошло дальше, к берегам Шотландии, капитан не досчитался одного матроса – Артура Керда, ушедшего с корабля ночью, во время вахты, вместе со своим матросским сундучком. На самом же деле этим матросом оказалась Кэрол Керд, рослая, плечистая и довольно смазливая служанка виконта.
Разузнав от вернувшейся после смуты в родовое имение матери Леопольда о том, что в Англии ее сын, скорее всего, может обитать у своего родственника в Уэркингтоне, Кэрол решилась на поразительную авантюру. Переодевшись в мужское платье – ей и раньше приходилось прибегать к подобным переодеваниям, когда она исполняла роль шпиона виконта Грея или когда, в облике вооруженного слуги, уезжала с ним в лес, чтобы вместо охоты предаваться любовным забавам в одном из охотничьих домиков, – она на рыбацкой шхуне переправилась на один из Нормандских островов, в Сент-Хелиер, где, по рекомендации шкипера шхуны, так и не распознавшего в ней женщины, но тем не менее подружившегося с храбрым и словоохотливым новичком, нанялась на парусник, шедший до Ливерпуля. А уж там, через неделю, дождалась судна, которое должно было высадить небольшой отряд солдат на побережье неподалеку от Уэркингтона, чтобы усилить гарнизон крепости, сдерживавшей набеги ирландских пиратов.
– Что-то вы слишком угрюмы сегодня, Констанций, – попытался вырвать ее из потока воспоминаний капитан Рольф.
– Не слишком, – почти не задумываясь, парировала Констанция. – Просто задумалась – и все тут.
– Томящие душу воспоминания?
– Что же еще?
– Тоска по Англии?
– Что касается вас, то отныне вам проще будет тосковать по Острову Привидений, нежели по своей родине. Причем происходить это с вами будет во всех портах Европы, не говоря уже о Вест-Индии.
– Вы непристойно воспитаны, штурман Грей.
– «Непристойно воспитаны»… Замысловато сказано, сэр.
– Хотя порой ведете себя, как истинный аристократ, сбивая меня этим с толку.
– Еще бы! – озорно рассмеялась Констанция. Держать себя в суровости и мрачности было не для нее. – Рядом с таким аристократом, как Лорд-Висельник! Утешьтесь тем, что это сбивает с толку не только вас.
– Так, может быть, хотя бы в нескольких словах расскажете о себе? Любопытно все же, в какой семье воспитывались, как оказались в Новом Свете. Каким образом попали на первое свое судно и принялись пиратствовать…
– Именно этим я сейчас и занята.
