Воспользовавшись этим, Длинное Копье взял Констанцию за локоть и отвел к срубленной мачте.
– Это останется между нами, штурман. Я и мои воины не могли ошибиться: вы ведь действительно белая леди?
– Воины ваши, конечно же, ошиблись, – вполголоса объяснила Грей. – А вот вы, лично вы – нет.
На лице вождя конвульсивно пробежала едва уловимая улыбка. Ему понравилось не только то, что Грей признала его правоту, но и то, как она это сделала.
– Как же зовут белую леди?
– Констанция.
– Неужели капитан так до сих пор и не догадался? Неужели не ощутил, что рядом с ним – женщина?
– Видите ли, мы знакомы с ним совсем недавно, – попыталась Констанция оправдать барона. – К тому же ни один мужчина из команды не знает, что я женщина.
– В том, что белые совершенно не умеют слушать голоса птиц и деревьев, читать следы зверей, я убедился давно. Но чтобы не чувствовать рядом с собой женщины!..
– Напоминаю, вождь: не ошиблись только вы, но не ваши воины. Для них я – мужчина!
– Так оно и есть на самом деле, – подтвердил Длинное Копье. – Однако я надеюсь, что белая леди всегда будет на стороне вождя Длинное Копье.
– В этом можете не сомневаться, вождь.
– Что она сумеет подсказать губернатору того, что будет подсказано ей вождем Длинное Копье, – уже откровенно вербовал ее будущий туземный правитель местных племен.
– Не сомневаюсь, что губернатор островов будет прислушиваться к ее словам, а значит, и к словам вождя.
Услышав это, вождь просиял:
– Вы мудрейшая из белых леди Нового Света. Если губернатор не согласится взять вас в жены, вы станете женой моего старшего сына, будущего вождя.
– К этому разговору мы еще вернемся, – дипломатично молвила Констанция, решив пока что довольствоваться тайным союзом с вождем племени, в котором изначально никакого предательства не усматривала.
– Обязательно вернемся, – гордо вскинул голову старый вождь и, пожав руку подошедшему капитану, начал спускаться в баркас.
Уже отойдя на его бак, вождь снизу вверх оценивающе прошелся по фигуре Констанции. Это был взгляд невовремя размечтавшегося мужчины, которому совершенно не хотелось покидать Бухту Отшельника и который с куда большим удовольствием предался бы постижению той тайны, которую только что пообещал хранить.
«Не надейся, что Длинное Копье поторопится отдавать тебя в жены своему старшему сыну, – иронично напророчила себе Констанция. – Сначала он сделает все возможное, чтобы ты оказалась в его собственной постели».
17
Это была одна из тех южных ночей, в которые планета погружается, как в великое таинство. Высокие, необычайно яркие звезды, светлая сиреневатая дымка, растворяющая в себе очертания и образы, упоительные рулады цикад; доносящееся из глубины джунглей рыдание неведомых птиц, суховатое педантичное перещелкивание попугаев…
Прежде чем предаться сну, капитан и Грей несколько минут решали, стоит ли им всю ночь дежурить по очереди или же положиться на удачу, рискнуть и уснуть обоим. Зато на рассвете они смогут уйти на плоту в сторону Бухты Спасенных хорошо отдохнувшими. В конце концов решили, что никакой реальной опасности не существует. Ожидать нападения индейцев Длинного Копья просто грешно. Пираты Коссара о существовании «Адмирала Дрейка» не знают, да и ночью они сюда, через пролив, не сунутся.
Капитан остался в своей каюте в кормовой части фрегата, Констанция же выбрала себе каюту на баке. Приготовив четыре заряженных ружья и два пистолета, она выложила весь этот арсенал на стол рядом с лежаком и, открыв иллюминатор, чтобы избавиться от духоты, разделась и легла.
Корабль стоял почти неподвижно. Лишь время от времени едва уловимое покачивание напоминало штурману, что она все же на корабле; точно так же, как видневшаяся в квадрате иллюминатора седловина хребта, на которой разжигала свой серебристый ведемский костер луна, притягивала ее мысли к земле, к этому необитаемому островку, с которым так неожиданно связала ее судьба, к обычным женским мечтаниям. Впрочем, она не рискнула бы называть их женскими. Ее пиратская судьба, положение «ни мужчины ни женщины» сотворяли некий особый мир бытия, ощущений, взглядов на отношения мужчины и женщины, на способ жизни.
…Так и не разгадав подлога, виконт де Грей воспринял Констанцию как своего сына. Однако великосветские условности еще какое-то время не позволяли ему ни официально признать внебрачное дитя, ни тем более жениться на служанке. Благо, что оба они были еще совсем молодыми и у них оставался запас времени.
Констанции шел седьмой год, когда виконт, к тому времени уже очень состоятельный промышленник и судовладелец, женился на местной аристократке, ухаживание за которой до неприличия затянулось. В том же году с молчаливого согласия – а возможно, кто знает, и при содействии – виконта ее мать познакомилась с боцманом военного корабля, вскоре произведенным в лейтенанты. Вся семья этого моряка – жена и трое детей – умерли в течение года, и он считал великим счастьем для себя жениться на красивой, молодой, прекрасно воспитанной женщине, имеющей сына и пообещавшей к тому же родить еще одного.
Со временем произведенный не без протекции виконта де Грея в лейтенанты Артур Паккард взял четырнадцатилетнего пасынка Констанция Грея к себе на корабль и определил его в юнги. Это была суровая и жестокая школа. Их корабль сопровождал торговые суда, уходившие в сторону африканских колоний, сражался с пиратами у берегов Мавритании и в Ирландском море… Да, это была жизнь – во всех ее прелестях, скотствах и сатанинствах. Констанция уже сама видела себя в мечтах лейтенантом флота его величества, когда сторожевой бриг «Норд», командование которым принял капитан Паккард, неподалеку от Нормандских островов был неожиданно атакован испанскими пиратами. Сильно поврежденный, полузатопленный бриг с огромным трудом сумел дойти до Англии, чтобы там, у родных берегов, затонуть на каменистой отмели. Однако сам капитан Паккард рыцарской гибели своего корабля уже не видел: за несколько часов до этого он скончался в своей каюте от тяжелого ранения в грудь.
Добравшись до Ливерпуля, юнга Грей почти месяц потеряла в попытках устроиться на один из военных кораблей, но из этого ничего не получалось. Зато она сумела попасть на рыбацкую шхуну и дойти на ней до Блэкпула, чтобы оттуда почтовым дилижансом дотрястись до Уэркингтона. Там Констанция намеревалась нанять кабриолет и отбыть в имение виконта де Грея-Виндхуд.
Однако вояж пришлось на пару дней отложить. От владельца первой же таверны, в которую Констанция зашла, чтобы перекусить, она узнала, что завтра в городе ожидается важное событие: виконт де Грей женится на миссис Паккард, вдове морского офицера, лишь недавно погибшего в морском сражении. Только тогда Констанция поняла, почему виконт так спокойно воспринял замужество своей служанки и боцмана военного корабля и даже стал протекционировать ему при произведении в офицеры. Жениться на вдове морского офицера, капитана военного корабля – это ведь совсем не то, что жениться на собственной служанке.
