Он снял свою широкую шляпу и прижал ее к груди, глядя на Тристрана снизу вверх.
– Очарован, – сообщил он. И потыкал пальцем в чемодан, на котором красовалась надпись: «ОЧАРОВАН, ЗАВОРОЖЕН, ЗАКОЛДОВАН И ПЕРЕЗАВОЛХВОВАН». – Чаще всего я именно перезаволхвован, – доверительно сказал лохматый знакомец, – но вы же знаете, как непостоянны такие вещи.
С этими словами он вдруг подхватил свою поклажу и очень быстро засеменил по дороге.
– Эй! Погодите! – воскликнул Тристран. – Вы помедленнее не можете?
Потому как косматый человечек – Очарован? Может, это его имя? – удалялся от него с огромной скоростью, быстрее, чем белка, которая взбегает вверх по стволу. Ему не мешал даже гигантский чемодан, вызывавший в памяти Тристрана тяжкий груз Христианина из «Пути паломника» (который миссис Черри зачитывала ученикам каждый понедельник, неизменно прибавляя, что это прекрасная книга, хотя ее автор и являет дурной пример для подражания).
Маленькое существо развернулось и побежало по дороге обратно к Тристрану.
– Что-то не так? – вопросило оно.
– Я за вами не успеваю! Вы так быстро ходите…
Лохматый человечек тут же замедлил шаги, чтобы спутник не отставал.
– Прошу печения, так сказать, – важно произнес он. – Я так давно путешествую в одиночестве, что не привык подстраиваться под других.
Они шагали рядом, и сквозь молодую листву на дорогу падал зелено-золотой солнечный свет. Тристран твердо знал, что такой свет бывает только весной. Он подумал, что лето, должно быть, осталось так же далеко позади, как и октябрь. То и дело юноша замечал яркую цветную вспышку, мелькнувшую в зелени дерева или куста, и лохматый человечек всякий раз давал пояснения:
– Это коростель. Его зовут мистер Деркач
[4]
, кстати сказать. Приятная птица, хотя голосок и подкачал.
Или:
– Пурпурная колибри. Пьет цветочный нектар. Любит парить в воздухе.
Или:
– А вон красношапочник
[5]
. Они обычно держатся на расстоянии, но не вздумайте любопытствовать и к ним приближаться – нарветесь на неприятности, с них, ублюдков, станется.
У ручья путники остановились пообедать. Тристран поделился караваем и спелыми красными яблоками, а также твердым, кислым и ноздреватым сыром, который дала ему в дорогу мама. И хотя лохматый человечек осмотрел продукты не без подозрения, это не помешало ему их мгновенно слопать и даже облизать пальцы, а потом с хрустом вгрызться в яблоко. Затем он наполнил в ручье закопченный чайник и вскипятил чай.
– Полагаю, вы расскажете о себе? – предположил лохматый человечек, пока они сидели на земле и чаевничали.
Тристран немного поразмыслил и ответил:
– Я пришел из Застенья, это такая деревня. Там живет юная леди по имени Виктория Форестер, которой нет равных среди женщин, и она – владычица моего сердца. Ее лицо…
– Набор компонентов обычный? – перебил лохматый. – Нос, два глаза, зубы и все прочее?
– Разумеется.
– Отлично. Тогда описание можно опустить, – разрешил человечек. – Я заранее всему верю. Перейдем к делу: какую именно глупость вас отправила совершать ваша юная леди?
Тристран отставил свою деревянную чашку с чаем и оскорбленно встал на ноги.
– Как вы посмели, – вопросил он тоном, который считал высокомерным и презрительным, – предположить, что моя возлюбленная могла послать меня с глупым поручением?
Человечек смотрел на него снизу вверх глазками, похожими на черные бусины.
– Потому что я не вижу другой причины парню вроде тебя настолько сдуреть, чтобы переступить границы Волшебной Страны. Из твоих земель к нам приходит только три вида дураков: менестрели, влюбленные и безумцы. На менестреля ты не похож, и мозги у тебя – прости за грубость, парень, но это правда, – самые заурядные, обычные, как сырная корка. Так что если кто меня спросит, я бы поставил на любовь.
– Потому что, – возгласил Тристран, – каждый влюбленный в сердце своем безумец, а в душе – менестрель.
– Думаешь? – усомнился человечек. – Никогда такого не замечал. Так вот о юной леди. Она что, послала тебя искать богатства? Раньше такой подход был очень популярен. То и дело, бывало, натыкаешься на молодых ребят вроде тебя. И вся эта публика шатается туда-сюда в надежде наткнуться на кучу золота, которую какой-нибудь бедный дракон или великан собирал не одно столетие!
– Нет. Не в богатстве дело. Скорее в обещании, которое я дал вышеупомянутой юной леди. Я… мы разговаривали, и я обещал ей разные вещи, а тут она увидела, как падает звезда, и я поклялся принести ей эту звезду. А упала она… – юноша махнул рукой куда-то в сторону горной гряды на востоке, – примерно вон туда.
Лохматый человечек почесал лицо… или морду; Тристран до конца не мог разобраться, лицо или морда у его нового знакомого.
– Знаешь, что бы я сделал на твоем месте?
– Нет, – с надеждой отозвался Тристран. – А что?
Коротышка вытер нос пятерней.
– Я бы предложил этой леди пойти и сунуть нос в свинячье корыто, а потом нашел бы какую-нибудь другую девицу, которая согласится с тобой целоваться, не требуя невесть чего. Ты просто обязан найти другую. Я знаю земли, из которых ты пришел: там, куда ни брось полкирпича, непременно угодишь в подходящую особу.
– Других девушек для меня не существует, – уверенно заявил Тристран.
Человечек в ответ только хмыкнул. Они собрали вещи и продолжили путь, некоторое время шагая в молчании.
– Ты это серьезно сказал? – спросил наконец лохматый. – Ну, насчет упавшей звезды.
– Да, – ответил Тристран.
– На твоем месте я бы впредь держал язык за зубами, – посоветовал коротышка. – Могут найтись те, кого… заинтересуют подобные сведения. Не по-хорошему заинтересуют, я хочу сказать. Так что лучше помалкивай. Только не лги.
– Что же я должен отвечать?
– Ну, например, если спросят, откуда ты идешь, говори «оттуда». – И коротышка указал себе за спину. – А если спросят куда, отвечай – «туда». – И он махнул рукой вперед.
– Понятно, – отозвался Тристран.
Тропа, по которой они шли, делалась все менее различимой. Холодный ветер взъерошил волосы юноши, заставив его вздрогнуть. Дорога незаметно завела путников в чахлый и бледный березовый лес.
