– А вы ничего, – улыбнувшись, сказал Кэлвин, – другие тряслись в страхе… от моих штучек…
– С чего вам надоело жить?
– Кто вам сказал? – Гордон приподнялся на локтях. – Бейкер? Он думает, я сошел с ума. Смехота! Вы на него посмотрите: сам настоящий психопат. Он всего на свете боится – пауков, поноса, летучих мышей, лягушек, женщин, а больше всего, что прикарманят его денежки.
Сарджент согрелся, успокоился, он слушал Кэлвина и не находил ничего необычного в том, что тот говорит, но знал: часто душевнобольные – приятные собеседники и… все же они поражены тяжким недугом, и поведение их непредсказуемо.
– Глупо торопиться, – пробормотал Сарджент.
– Я и не думал, – Гордон усмехнулся, – просто сорвался с кормы, перепугался и вцепился в железку.
Кэлвин обсушивался, не раздеваясь, только разул ботинки. К машине он шагал босиком, в каждой руке моталось по туфле, длинные шнурки волочились по траве.
У ворот особняка Сарджент вверил безумца попечению Нелсона; уходя, Кэлвин помахал Сардженту, подмигнул и выкрикнул: «До завтра».
…На следующее утро Брюс проснулся от приступа кашля, знобило. В его положении любая простуда грозила большими неприятностями. Он с трудом поднялся, добрался до ванны, глянул в зеркало: глаза ввалились, щеки запали, заросший подбородок заострился. Сарджент провел ладонью по лбу: волосы у корней намокли, на виске бешено пульсировала взбухшая вена. Брюс опустился на табурет в ванной комнате – мыться не было сил.
Он с трудом собрался, на ходу сжевал полплитки белого шоколада и, обваляв в сахаре, проглотил дольку лимона.
Позвонил Майер: Бейкер доволен Сарджентом, особенно отчетами – толково, точно, кратко. Брюс не понял, знает ли Бейкер о вчерашней истории на реке; запись о ней он только сегодня собирался передать Нелсону.
Сарджент закашлялся. Майер выспросил, что с ним, и, не раздумывая, предложил недельку отдохнуть – Кэлвин тоже посидит дома. Брюсу стало неловко оттого, что из-за его простуды ничего не подозревающий безумец обречен на заточение.
На третий день от простуды не осталось и следа.
Сарджент встал, открыл шкаф, увидел костюм, в котором приходил в «Бо-Сит», когда познакомился с Майером. Дотронулся до кармана, нащупал ключи от машины Майера. Забыл отдать их владельцу, а у того, как видно, не одна связка, даже и не вспомнил. Неожиданно шевельнулось сомнение, стремительно прокрутилось в голове: игра в рулетку, вальяжность Майера, мертвенные лица стареющих кокоток, нагло-масляные лица гангстеров и побег через бильярдную… Сарджент отчитал себя за подозрительность, но раз уж выдалось свободное время, то лучше либо напрочь подрубить сомнения, либо…
Он прихватил револьвер и отправился в «Бо-Сит». Бармен у стойки скользнул по нему безразличным взглядом: обычный посетитель. Узнал ли он Брюса? Пожалуй, да: бармена выдало безразличие, а Сарджент умел читать в глазах людей.
Сарджент положил ключи на стойку. Бармен не шелохнулся. Брюс придвинул ключи, едва не вдавив бородки в брюхо бармена:
– Нашел тут недавно. Не подскажешь, кто потерял?
Бармен сосредоточенно протирал стаканы.
– Ты глухой?
– Слышу – лучше не бывает. Могу передать ключи тому, кто спросит.
– А кто спросит?
– Почем я знаю, сэр? Спросит тот, кому надо, – терпение не изменило бармену.
Неожиданно Сарджента резко толкнули в спину:
– Джентльмен любопытен!
Брюса резанул знакомый голос. Повернувшись, он увидел Даниеля Поганку, а с ним еще двоих гангстеров, как раз тех, от которых он спас Майера.
Поганка – тридцатилетний красавец, глядя на которого и не подумаешь, чем он зарабатывает на хлеб, – придвинулся к Брюсу вплотную и предложил:
– Давай удавим тебя на галстуке… бычье дерьмо.
Сарджент прижался к стойке как можно плотнее. Единственное, чего он опасался, как бы бармен сзади не ударил его по голове. Бандит схватил Сарджента за галстук на уровне второй пуговицы от ворота и потянул на себя. Никто и не заметил, как Брюс ткнул Поганку в живот большим пальцем, так что у того перехватило дыхание, и, цепляясь за стойку, он сполз вниз. Сарджент сжался, готовый отразить удары других гангстеров, взметнулись кулаки и… застыли в воздухе: появился Хорхе Барселонец, или Носарь, как его величали за глаза, потому что вначале показывался устрашающих размеров, напоминающий яхтенный киль нос, а некоторое время спустя – его обладатель.
– Привет, Брюс. Говорят, тебе укоротили дыхалку.
– Привет, Носарь, – вызывающе ответил Сарджент, – а у тебя рубильник на месте, его никто не посмел укоротить?
И без того темные глаза Барселонца почернели, он придвинулся вплотную к обидчику. Правую руку Барселонец держал в кармане, и все же Брюс решил рискнуть – Носарь предпочитал не таскать с собой оружия, особенно среди бела дня и особенно там, где его знают. Брюс молниеносным движением выхватил револьвер и приставил к животу Барселонца. Выстрел?.. Тишина! Значит, Носарь без оружия. Брюс выиграл секунды и знал, что теперь он выкрутится.
Даниель Поганка с трудом поднялся с пола, схватился за карман. Барселонец сделал предупреждающий жест:
– Я провожу Сарджента до машины. Не кипятитесь, ребята. Хоть город велик, но люди рано или поздно встречаются. – Барселонец взял Сарджента под руку, и, как два добрых друга, они двинулись к выходу; ствол револьвера покоился между третьим и четвертым ребром Барселонца.
На улице, не доходя шага до машины, Барселонец откашлялся.
– У тебя сегодня пасха, Брюс. – Он хотел сказать: «На твоей улице праздник, но еще не вечер».
– Носарь, – Сарджент оперся о капот, – ты что-нибудь имеешь против меня?
– Ты проколол нам дело, Сарджент, вроде как обляпал любимые белые брюки, понял? К тому же, – Барселонец попытался подняться выше уязвленной гордости, криво улыбнулся, – дался тебе мой нос…
– Я слышал, тысячи за две тебе вырежут новый.
– Слушай, Сарджент, – Барселонец медленно пятился от машины, – я живу не носом, а башкой и еще тем, что никогда не забываю платить по счетам.
– Меня пугать бесполезно. – Брюс упрятал револьвер и уселся за руль…
Дождь зарядил с утра, контуры особняка почти растворились в потоках воды, щетки носились по лобовому стеклу машины. Сарджент вглядывался в муть – опасался пропустить «остин» Гордона Кэлвина. Подопечный выехал в десять двадцать три, миновал эстакаду, нависшую над железнодорожными путями, быстро проскочил развязку у памятника Героям и устремился к Мышиным озерам.
Неужели снова купание? Сарджент висел на хвосте «остина» и обрадовался, когда тот притормозил у ресторана «Танцующая креветка».
Кэлвин вошел по-хозяйски. Сарджент застыл на пороге. Гордон обернулся и поманил его. Брюс нерешительно приблизился. Ситуация нелепа, но… неизбежна.
