Ни настоящего, ни вымышленного имени Кавки фотограф не знал. Для него он только Ворон – старый, худой, с большим унылым носом и щеточкой седых усов. Да и кому кроме людей на Дворцовой
[2] известно истинное имя Кавки? По крайней мере Бартоку ведать этого не положено, и он никогда не проявлял ненужного любопытства.
Бессонными ночами он иногда раздумывал, владеет ли Ворон тайной провинциального фотографа Курта Бартока? Знает ли, что Барток на самом деле войсковой старшина
[3] Владимир Кривцов, или принимает его за обычного агента разведки, имеющего конспиративный псевдоним Искандер?
Впрочем, и сам Кавка может быть австрийцем, венгром или чехом, давно и прочно связанным с русской разведкой. По крайней мере немецким, венгерским или чешским языками он владел, как родными, причем двумя последними значительно лучше Кривцова, хотя тот постоянно старался совершенствовать свои познания. Но зачем сегодня приехал Ворон? Просто так, без важного дела, которое нельзя доверить ни шифрованному письму, ни связному, он не появился бы столь неожиданно.
– Я не мог вас заранее предупредить о встрече в связи с некоторыми неприятными событиями, – выпустив густой клуб сигарного дыма, негромко начал Кавка.
– Слушаю, – подобрался Барток-Кривцов.
– Для начала возьмите вот это, – гость передал ему конверт. – Здесь деньги. При нынешней дороговизне они пригодятся.
– Благодарю, – спрятав конверт в карман, откликнулся Владимир и повторил: – Слушаю вас.
– Я не располагаю временем, поэтому буду краток. Как говорили древние: разумному достаточно, – улыбнулся бледными губами Ворон. – Есть срочное задание. В Вене успешно работал наш человек, которому удалось получить крайне интересные сведения, заглянув в бумаги самого Прейслера.
Кривцов едва слышно присвистнул – это казалось ему невероятным! Когда началась война, австрийская разведка направила в отдел III-б в Берлине штабс-капитана фон Флейшмана, которого тепло принял новый глава разведки Германии полковник Брозе, сменивший майора Вальтера Николаи, отправившегося налаживать разведывательную работу в штабе главного командования германской армии. В свою очередь, немцы прислали в Вену военного чиновника Вильгельма Прейслера – опытного разведчика, взявшего на себя труд по координации усилий разведок союзных держав. И вот агенту русской разведки удалось заглянуть в его бумаги?
– Как оказалось, удача была кратковременной, – снова затянувшись сигарой, печально покачал головой гость. – Господин случай смешал наши карты, и разведчик попал под подозрение.
– Его арестовали? – уточнил Кривцов.
– Пока нет, но держат на крючке, взяв под наружное наблюдение. Контрразведка еще ничего не знает точно, но сильно подозревает и хочет прежде, чем захлопнет западню, вытащить все связи.
– Понятно, – протянул фотограф.
Видимо, предстоит боевая операция. Агента надо вытащить из Вены из-под носа австрийской контрразведки и переправить на надежную явку. Или забрать у него полученные данные, не попав в поле зрения полиции. Что же, такое уже приходилось проделывать, придется попытать счастья вновь.
– Я не могу вам приказывать пойти на смертельный риск, – тихо сказал Ворон, – но прошу сделать это. Сведения очень ждут в Генеральном штабе, а получить их можно только в том случае, если будет спасен агент. Поверьте, сведения крайне важные.
Кривцов встал, прошелся по павильону, обхватив плечи руками, словно ему вдруг стало холодно. Откинув занавеску в углу, скрывавшую маленький дощатый помост с пудовыми гирями, поднял одну, подкинул на широкой ладони и поставил на место. Почесал в раздумье гладко выбритый подбородок:
– Я могу взять с собой Яна?
– Нет, – вздохнул Ворон. – Он нужен здесь. И, главное, втроем вам вряд ли удастся уйти…
* * *
Нерат аккуратно сложил законченное письмо и начал надписывать адрес клиента на конверте. А мысли все еще вертелись вокруг проклятого Бартока и прелестной госпожи Осовской, мешая как следует сосредоточиться на делах.
Видимо, фотографу уже удалось достичь того, чего долго и безуспешно добивался нотариус? Не зря же вдовушка так хихикала? И потом, они же почти не говорили! Значит, им не нужны слова: их заменяли взгляды, улыбки, ласки!
Нерату вдруг стало душно, и он рывком расстегнул ворот сорочки, сдавивший потную шею: Боже, неужто ему без конца предстоит мучиться ревностью? А ее еще более подогревало чувство оскорбленного достоинства, оставляя в душе непроходящую горечь при виде торжествующего счастливого соперника.
Отбросив перо, нотариус встал и подошел к окну – кажется, мимо опять прошла госпожа Осовская, направляясь к любовнику? Они совершенно потеряли всяческое представление о стыде!
Не в силах совладать с собой, Нерат метнулся к потайной нише и прислушался. Через минуту брови его удивленно поползли вверх, а пальцы сами собой оказались во рту – в минуты чрезвычайного волнения господин Нерат, по оставшейся с гимназических времен привычке, грыз ногти…
* * *
– Хорошо, – облокотившись на фотокамеру, согласился Кривцов – куда уходить в том случае, если все удастся?
– Постарайтесь, чтобы удалось, – веско сказал Ворон. – А куда уходить? В сложившейся ситуации мы не можем рисковать теми, кто будет продолжать работу в Вене. Кроме того, когда птичка упорхнет из клетки, ее сторожа начнут охоту по всей империи. Надо вытаскивать нашего человека в нейтральную страну и оттуда отправлять домой. Давайте решать вместе, как и куда, – вынув из жилетного кармашка часы с монограммой, он откинул крышку и посмотрел на стрелки. – Решать сейчас, поскольку вечером я обязательно должен быть на месте, а впереди еще дорога.
Владимир задумался. Да, Кавка не ставил легких задач: до любой нейтральной страны из Вены не так просто добраться. Перейти фронт? Нет, слишком велик риск. К тому же прифронтовые районы разделены на зоны, въезд в которые гражданским лицам разрешен только в исключительных случаях. Конечно, можно попросить Ворона достать такое разрешение, но…
Так, попробуем проработать этот вариант. Из столицы ближе всего до Италии, рядом, за Альпами, нейтральная Швейцария, а там недалеко и союзная Франция. Однако, если удастся вырвать агента из лап полиции, именно на этом пути их, скорее всего, и будут ждать – на дороге к Тирольскому фронту, где только в марте отгремело сражение за Изонцо. На пути окажутся разведотделы в Лайбахе или в Адельберге, где обосновался капитан разведки Афан. А в Граце, знаменитом своими канарейками, сплел густую паутину тайных осведомителей начальник разведотдела армейской группы в Каринтии капитан Лакон, в целях конспирации предпочитающий носить мундир инженерных войск. И еще предстоит обойти разведотделы в Инсбруке, Боцене и Фельдкирхе. С другой стороны границы может подкарауливать агентура капитана флота Рудольфа Майера, сидящего резидентом в Цюрихе. Серьезные противники: по первому сигналу тревоги они поднимут на ноги всю полицию и жандармерию, выставят заставы на дорогах и перевалах.
