Вопреки ожиданиям Кривцова лошади бежали довольно ходко, а дорога, пролегавшая в живописной местности, содержалась в приличном состоянии. Тем не менее в Борице добрались уже в сумерках. Старик серб, разговорившийся в пути с Мартой, посоветовал остановиться не на постоялом дворе почтовой станции, а пойти в маленький частный пансион Магдалины Караджич.
– Найти легко, – помогая слезть с повозки жене, объяснял он, – сейчас до церкви, а там в переулок. Увидите дом с большим балконом и двумя фонарями около крыльца. Это и есть гостиница Магды Караджич. Она хорошая хозяйка, останетесь довольны.
Поблагодарив старика, Владимир подхватил тощую поклажу и повел Ланкаш в гостиницу, стараясь подавить зуд нетерпения. Еще бы, они уже почти у цели, до Борло каких-нибудь два десятка верст, а там сходились сразу три границы – венгерская, сербская и румынская. Хорошо бы поскорее получить пропуска и попасть на явку, откуда их переправят к румынам. И только за пограничными столбами можно вздохнуть с облегчением. Как добраться обратно, он найдет, не впервой. Опять же возвращаться легче: задание выполнено, он уже один и с другими документами…
Караджич была дебелой дамой средних лет с огромным бюстом. Ее полные, большие руки постоянно находились в движении: то поправляя накинутую на плечи тонкую шаль, то трогая украшавшие могучую шею хозяйки гостиницы коралловые мониста, то разглаживая кружевные салфеточки, лежавшие на этажерках, столиках и тумбочках с цветами.
– Располагайтесь, – низким голосом предложила Магда, распахивая перед гостями двери комнат. – Окна в сад, тишина, насекомых нет. Я сама слежу за этим. Главное, не лениться и вовремя менять постельное белье, а комнаты хорошенько проветривать. Тогда не нужен персидский порошок. Конечно, следует знать и некоторые секреты, которые были известны еще нашим бабушкам. Ведь клопы появились на свет значительно раньше их, а каждое поколение хозяек вынуждено бороться с паразитами. Но вы можете не волноваться, здесь они вас не побеспокоят.
Кривцов прошел в комнату, поставил вещи на стул. Похоже, мадам Магдалина не даст скучать, с утра до вечера развлекая разговорами на разные темы. Но выбирать не приходилось, да и не долго придется терпеть ее болтовню – завтра он отправится к местному полицейскому вахмистру, даст ему положенную мзду, покажет паспорта, получит пропуска в приграничную зону, и навсегда прощайте, любезная Магда Караджич.
А комнатки действительно чистенькие, уютные, с веселенькими занавесочками на окнах. И постель удобная, широкая.
– Как насчет ужина? – обернулся к хозяйке фотограф. – Мы так проголодались в пути.
– Я сделаю вам яичницу, – одарив его улыбкой, пообещала Магдалина, – большую сковороду, с колбасой. Хотите мне помочь?
Она повернулась к Марте, и Кривцов застыл, не зная, как та отреагирует на подобное предложение. И вообще умеет ли Марта готовить, знает ли, как стоят у плиты? Но к его удивлению, Ланкаш согласилась:
– Конечно, только дайте, пожалуйста, фартук.
Вскоре Владимира пригласили на кухню, где раскрасневшиеся женщины священнодействовали у плиты. На столе появилась не только обещанная яичница, но и масло, каравай свежего белого хлеба, маринованные баклажаны с чесноком, холодная баранина и графин с вином.
– Война до нас еще не докатилась со всеми своими ужасами, – рассказывала Магда, радушно угощая постояльцев, – но рядом стоят австрияки в бывших уланских казармах. Болтают, будто румыны тоже желают ввязаться в драку. Тогда жди убытков! Солдаты никогда не платят.
С удовольствием уплетая угощение, Кривцов внимательно слушал и с удовольствием отметил, что Марта и Караджич успели найти общий язык и понравились друг другу. Потягивая вино, он перевел разговор на интересовавшую его тему.
– Далеко ли отсюда до Борло?
– Дрянной городишко, – хозяйка достала из буфета вазочку с печеньем. – Попробуйте, очень вкусное.
– Чем же он так плох? – не отставал фотограф.
– Если у господина Карела там дела, то пусть он не связывается со спекулянтами, – хрустя печеньем, ответила Магдалина. – Там вообще живут одни контрабандисты, спекулянты и разбойники. Что поделать, граница! Слишком многих соблазняет легкий заработок на контрабанде. У нас рядом Черный лес, там бывают настоящие ярмарки контрабандного барахла, а полиции это только выгодно: со всех берут взятки и потом пьянствуют неделю, а то и две не просыхают. Когда пойдете за пропуском, увидите нашего пьянчужку вахмистра. Неприятный тип.
– Он местный? – уточнил Кривцов.
– Австрияк, – презрительно скривила губы хозяйка гостиницы. – Маленький, рыжий, плюгавенький, а уж гонору! И жадный до чертиков. Нет, вахмистр Винер не тот мужчина, по которому стоит вздыхать. Знали бы вы, чего стоило его отвадить, когда он решил у меня столоваться!..
Утром Владимир отправился в полицейский участок, оставив Марту на попечении Магды Караджич. В кармане его пиджака лежали паспорта с вложенными в них деньгами, как говаривали в России, «барашек в бумажке» для господина вахмистра. Свои вещи и револьвер фотограф спрятал в номере Ланкаш. Дорогой Кривцов уговаривал себя, что бояться ему совершенно нечего: документы абсолютно надежны, до забытого Богом городка вряд ли успели дойти депеши из Вены, предписывающие активно вести розыск бежавшей из столицы империи авантюристки, связанной с русской разведкой. А если они, паче чаяния, и успели сюда докатиться, то навряд ли вахмистр Винер заподозрит в мелком чешском коммерсанте пособника разыскиваемой австрийской контрразведкой дамы. В любом случае: благодарность начальства для него должна быть менее существенна, чем спрятанное под обложками паспортов солидное подношение.
Миновав несколько узких кривых улочек, фотограф вышел к зданию полицейского участка – приземистому, с узкими окнами, выходившими на небольшую, мощенную булыжником площадь. Толкнув обшарпанную дверь, он очутился в темноватом помещении, разделенном барьером, за которым сидел очень толстый человек в старом полицейском мундире и читал газету.
– Могу я видеть господина вахмистра? – поздоровавшись, скромно осведомился Кривцов.
– Зачем? – опустив газету, хрипло спросил полицейский.
– Мне нужно потолковать с ним по одному приватному делу, – положив на барьер сложенную вчетверо купюру, любезно улыбнулся Владимир.
– По приватному? – Толстяк небрежно смахнул с барьера деньги и, накрыв их газетой, предложил: – Обождите, я доложу.
Шаркая распухшими ногами, он вышел из-за перегородки и лениво поплелся по коридору. Остановившись у одной из дверей, прокашлялся, постучал и скрылся за ней. Потянулись минуты ожидания.
От нечего делать Владимир осмотрел дежурку и отметил отсутствие телефонного аппарата. Значит, полиция связана с начальством только почтой, а с расквартированными поблизости солдатами сносятся нарочным. Газета, которую читал толстяк, была недельной давности, следовательно, новости доходили сюда не слишком быстро. Что же, остается надеяться на успех!
