11 мая личный состав 1-й дивизии сдал оружие и расположился в районе Шлиссельбурга, что в 50 км от Пльзеня. Власов все еще пытался что-то сделать… Однако все стало ясно 12 мая 1945 г., когда американское командование оставило Шлиссельбург, так как город передавался советским войскам, а переход демаркационной линии власовцам был запрещен. Оставалось одно: разойтись и пробиваться мелкими группами самостоятельно. В 12 ч. Буняченко распустил дивизию. После чего колонна из семи автомашин в сопровождении американцев отправилась в Пльзень.
Власов и Буняченко не теряли надежды уйти, но через 3 км колонна была остановлена…
25-й танковый корпус действовал западнее Праги из района Горжовице на юг и юго-запад, преследуя части разгромленных войск СС и части РОА.
11 мая к 12 ч. передовой отряд корпуса вышел на западную окраину г. Клатови, а главные силы – в район г. Непомук.
Глубоко вклинившись в расположение американских войск, корпус создал затруднительную обстановку для всех частей противника, стремившихся скорее сдаться в плен американским войскам.
После встречи с американскими частями командир корпуса гвардии генерал-майор Фоминых принял решение остановиться и на основных направлениях и узлах дорог выставить засады, пикеты, вести разведку с задачей: в случае обнаружения частей СС и власовцев уничтожить и пленить.
11 мая 1945 г. разведка установила, что дивизия Власова и штаб Власова находится в Брежи и окрестностях Брежи.
12 мая в 16.00 командир 162 ТБР полковник Мищенко поставил задачу командиру танкового батальона выехать в расположение 1-й дивизии РОА и взять в плен Власова с его штабом и командиром дивизии Буняченко.
Капитан Якушов тут же выехал в американскую зону, где южнее 2 км Брежи встретил группу людей в немецкой форме и подошел к ним.
В группе оказался командир 2-го батальона 3-го полка 1-й дивизии РОА капитан Кучинский, который рассказал, что впереди идет колонна легковых автомобилей штаба дивизии в сопровождении двух американских «виллисов», где находился Власов. Комбат бросился в погоню и минут через сорок обогнал ее и, развернувшись поперек дороги, вынудил остановиться.
Михаил Иванович Якушов вспоминал (записал П. Аптекарь):
«Из одной машины вылез печально известный генерал Буняченко, командир 1-й дивизии власовцев. Увидев Кучинского, обложил его матом и сказал: „Подлец, уже переметнулся…“
Кучинский подсказал мне, что вместе со штабом 1-й дивизии часто ездит сам генерал Власов. Я несколько раз прошелся вдоль колонны, агитируя водителей ехать сдаваться Красной Армии. Один из них посоветовал обратить внимание на громадную черную „шкоду“. Подойдя к ней, я увидел в салоне, не считая водителя, одну женщину и двух мужчин. Про женщину я позднее узнал, что она была „фронтовой женой“ генерала Власова, а мужчины оказались начальниками контрразведки 1-й дивизии власовцев Михальчуком и личным переводчиком Власова Росслером.
Я открыл заднюю боковую дверь и вывел переводчика из машины, намереваясь осмотреть салон. В этот момент из-под груды одеял высунулся человек в очках, без погон. На вопрос, кто такой, ответил: „генерал Власов“. От неожиданности я обратился к нему „товарищ генерал“, хотя какой он товарищ…
Власов тоже явно оторопел. Однако вскоре пришел в себя, вылез из автомобиля и, игнорируя меня, направился к американцам – просить их связаться по рации со штабом армии. Вскоре к нашей колонне подъехал еще один „виллис“, где сидели американские офицеры. Я сказал им то же самое, что сказал бы и сейчас кому угодно: генерал Власов нарушил воинскую присягу, поэтому он должен предстать перед нашим судом.
На мое счастье, американцы оказались общевойсковыми офицерами, а не офицерами контрразведки – иначе история могла бы получить совсем иное развитие. Видя, что со стороны американцев сопротивления не будет, я сделал вид, что еду вместе с Власовым назад – в штаб американской дивизии. Сев позади Власова в его „шкоду“, я приказал водителю разворачиваться и гнать вперед. Пока разворачивались остальные машины колонны, мы успели отъехать довольно далеко.
Власов пытался приказывать водителю, куда ехать, но водитель, смекнув, что к чему, уже его не слушал. Генерал почувствовал неладное и на берегу красивого озера, где машина немного сбавила скорость, пытался выпрыгнуть на ходу. Однако я успел схватить его за воротник и, приставив пистолет к виску, сказал: „Еще одно движение, и я вас застрелю“. После этого он вел себя спокойно».
12 мая 1945 г. в 18.00 Власова доставили к командиру корпуса. После опроса и короткого разговора Власову предложили написать приказ всем частям о сдаче оружия и переходе на сторону Красной армии.
Приказ Власова был отпечатан в четырех экземплярах и снова подписан Власовым.
Вот его текст:
«ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО РУССКОЙ ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ АРМИЕЙ ВСЕМУ ЛИЧНОМУ СОСТАВУ О НЕМЕДЛЕННОМ ПЕРЕХОДЕ НА СТОРОНУ КРАСНОЙ АРМИИ
12 мая 1945 г. 20.15.
Я нахожусь при командире 25-го танкового корпуса генерале Фоминых. Всем моим солдатам и офицерами, которые верят в меня, приказываю немедленно переходить на сторону Красной Армии.
Военнослужащим 1-й Русской дивизии генерал-майора Буняченко, находящимся в расположении танковой бригады полковника Мищенко, немедленно перейти в его распоряжение.
Всем гарантирую жизнь и возвращение на Родину без репрессий.
Генерал-лейтенант Власов»
В 22 часа Власова направили в штаб 13-й армии, где 13 мая передали в отдел контрразведки «Смерш».
В результате пленения Власова 13 и 14 мая 1945 г. была разоружена 1-я дивизия РОА в количестве 9 тыс. человек. Взято 5 танков, 5 самоходных орудий, 2 бронетранспортера, 3 бронемашины, 30 автомашин легковых, 64 автомашины грузовые, 1378 лошадей.
Буняченко был передан американцами советским властям 15 мая 1945 года.
* * *
Согласно протокола обыска, который составили в «Смерш» 13-й армии 13 мая 1945 г., у Власова изъяли: расчетную книжку начальствующего состава РККА, удостоверение личности генерала Красной Армии № 431 от 13 февраля 1941 г., партийный билет члена ВКП(б) № 2123998 на имя Андрея Андреевича Власова.
Вот уж поистине: пути господни – неисповедимы!
Кроме этих документов у Власова при себе имелась солдатская книжка, временное удостоверение о награждении добровольческой медалью, более 300 тыс. германских имперских марок, датские кроны, золотой нательный крест, золотое обручальное кольцо и «Открытое письмо правительствам Соединенных Штатов Америки и Великобритании».
9
Русская освободительная армия, или иначе Вооруженные силы Комитета освобождения народов России, в сущности, не были ни армией, ни Вооруженными силами.
Предназначение Вооруженных сил, принципы их строительства, обучения и воспитания войск определяются, прежде всего, общественно-государственным строем и политикой государства. В данном случае РОА или ВС КОНР изначально создавались в целях пропаганды германской военной машиной в период войны с Советским Союзом, то есть на стороне Германии в основном из числа военнопленных и минимального, в процентном отношении, числа перебежчиков, трусов, предателей, участников Белого движения, а также ярых врагов советского строя и т. д.
