Войсковое Дежурство вызвало из полка на Дон по неотложным делам двух казаков, а в декабре, соскучившись на Кавказе, отбыли на Дон по распоряжению оного Дежурства есаул Турчанинов и хорунжий Гуреев. Турчанинову за какие-то прошлые грехи было предложено 12 ноября 1846 года подать в отставку.
Зиму 1846–1847 года русские силы в Чечне посвятили рубке просек. Начинать решили с Малой Чечни. Шамиль хотел воспрепятствовать, явился со всеми своими наибами. Пришли с ним Бата, Дуба, Талгик, Мухаммед Мирза Анзоров, Саибулла, Даниэль Бек и Нур-Али-мулла. Русских это не остановило. В конце декабря Фрейтаг разорил образовавшиеся между реками Гойтой и Рошной Алдинские хутора, а отряд Нестерова в январе произвел набег на хутора по реке Ассе и прорубил туда просеку из галгашевских земель.
На Кумыкской плоскости тоже зашевелились. На Крещение, 6 января, лазутчик сообщил, что будет нападение на Старогладковскую. Бакланов доложил по команде. Командир Кабардинского полка генерал Козловский отсутствовал. Временно командовал генерал Витовский.
Витовский стал скрытно стягивать войска к переправе между селениями Амир-Аджи-Юрт и Алхан-Юрт – самое удобное место для чеченской партии, чтобы переправиться. Командир подвижного резерва полковник Майдель с батальоном Кабардинского полка и полком Бакланова затаился в Куринском. Идеально было бы пропустить чеченцев до Терека и накрыть их вместе с Витковским на переправе.
Вглядывались казаки и егеря в опушку Качкалыкского леса, вслушивались сквозь завывание ветра. Если чеченцы пройдут стороной, то на Тереке их все равно встретят, из пушек ударят… Две ночи так ждали.
Рано утром 9-го пластуны вышли в разъезд, но сразу же вернулись и доложили – видели следы, прошла ночью мимо крепости большая партия конных.
День вставал теплый, сырой, пасмурный. Низину всю туманом заволокло.
В 10-м часу решились и пошли из Куринского на плоскость искать партию чеченцев. Только прошли Кара-Су, от Терека долетели орудийные выстрелы. Бакланов скомандовал и повел казаков крупной рысью на шум боя. За ним стали поспешать егеря Майделя.
Чеченцев на переправу привел Бата Шанзуров. Сам чеченец, детство провел он в Тифлисе, служил в конвое у Паскевича, получил чин подпоручика местной милиции, но в 1842 году бежал к Шамилю. Шамиль поставил его мичикским наибом.
Только чеченцы начали переправу, навстречу из зарослей на противоположном берегу огрели их картечью, густая цепь стрелков поднялась из кустов и ударила по всадникам чуть ли не в упор.
Не успели выбраться и отъехать на безопасное расстояние, как налетели на чеченцев казаки Бакланова. Метнулись наездники в сторону, понеслись к горам, прорываясь через крыло налетающей казачьей лавы. Гнал их Бакланов от Терека до гор.
После боя подсчитали трофеи – многим одеться можно, если побитых раздеть. Коней с пустыми седлами по всей плоскости ловили. Своих двух раненых перевязали. Но те в лазарет ехать не согласились – раны легкие – остались дослуживать. Один потом все же занемог и умер 4 февраля. Звали его Федор Чириков и происходил он из Махинской станицы. Другой пожил дольше и умер уже в апреле, звали его Григорий Яцков, и был он из станицы Каменской.
Бата Шанзуров Бакланова запомнил. Редко кто так чеченцев до последнего времени гонял. Надо отомстить!.. И задумал Бата хитрость. Знал, что Бакланов по тревоге из крепости первым выскакивает, на это и понадеялся. Приготовил приманку, спрятал главные свои силы в лесу неподалеку, особую партию подготовил из пеших, чтоб вовремя под крепостью появилась, русскую пехоту отвлекла…
18 февраля увидели часовые с крепостной стены, что небольшая партия спустилась с гор и идет лощиной к горячим ключам Исти-Су верстах в четырех от Куринского.
Вылетел Бакланов с двумя сотнями наперерез, проскакал две-три версты, и вдруг из лесу – огромные толпы конных чеченцев. Обскакивают нехристи с запада, от Куринского отрезают…
Все Бата рассчитал: сколько сил у Бакланова, где стоят. Не учел 7-ю сотню, по штату не положенную. Кинулась 7-я «учебная» сотня из Куринского на помощь отцу-командиру. За ней два конных орудия поскакали и 4 роты Кабардинского полка – кто беглым шагом, а кто и бегом.
Бакланов меж тем свои сотни спешил и залпом смешал налетавших чеченцев. Стали те перестраиваться, оглянулись – с тыла новая сотня налетает и артиллерия пылит.
Артиллеристы в 300 шагах развернулись. Первое – гранатой. Вздыбились чеченские лошади перед разрывом, сгрудились, смешались. Второе – в эту толпу – картечью…
Кинулись чеченцы пушки обскакивать, сбоку заходить, а там – егеря. Частым огнем отогнали неприятеля прямо под пушки. Ударила артиллерия еще раз, а тут и 7-я сотня налетела, и Бакланов свои две в седло посадил.
Оставив, не подобрав несколько тел, помчались наездники в лес, в горы. Бакланов далеко их не преследовал, опасался еще какого-нибудь подвоха. И точно – с крепостной стены пушки ударили, это чеченские пешие толпы явились под крепостью русскую пехоту отвлекать. Явились, правда, к шапочному разбору.
Бакланов поспешил к крепости, а чеченцы, попав под ядра и завидев вдали чужую конницу, дружно сыпанули в лес и оттуда больше не показывались.
После всей этой тревоги и бешеной скачки подсчитали потери и трофеи. Один казак ранен…
Раненый потом все же умер, скончался 14 марта, звали его Ефрем Орехов, происходил с Донца, из станицы Калитвенской.
Вроде и удачно все кончилось, но Бакланов негодовал:
– Лес на нашей территории, а для нас – чужой. Ходят по нему, где хотят…
Стал он, помимо 7-й сотни, готовить команду пластунов.
Слово «пластун» впервые официально было употреблено генералом М. Г. Власовым 7 января 1824 года. Донского генерала Власова поставил царь командовать войсками на Кубани, и решил Власов собрать из черноморских казаков для борьбы с закубанцами команду «лучших стрелков или пластунов». Отбирал по 10–15 человек от куреня. И Бакланов набирал в свою пластунскую команду по доброй воле лучших стрелков и лучших разведчиков.
– Разведать надо этот лес, излазить скрозь, чтоб каждый кустик знать, – поучал он казаков, записавшихся в эту команду охотниками. – А потом засады в нем делать будем.
Лес излазили, даже за Мичик ходили. Далеко забирались. За Мичиком в предгорьях места тихие и красивые. Озера, а в них летом лебеди плавают. Один кумык на плоскости Бакланову как-то рассказал, что жили тут два брата, младший над старшим хотел подшутить, стал к его отаре подкрадываться, а старший не разобрался и младшего убил. Грустил сильно, огорчался. Боги над ним сжалились и превратили в лебедя. Вот он до сих пор и грустит, голову свесил.
Нравилось Бакланову, забравшись вглубь чеченских лесов, где тихо и пусто, у озера на лебедей любоваться. Сидел так часами, пока не темнело и не появлялась на небе звезда Чолпан, предводитель звезд, и Темир-Казак – недвижимое основание неба, Железный Кол, что русские знали под названием Полярная звезда. Крались ночными лесами обратно в Куринское, а она впереди светила, дорогу указывала…
