– Иван, у нас, однако, осталась бутылка спирта, давай оприходуем, – закончив с приготовлением ужина, сказал Семён. – Надо выпить за освобождение зэка. Из лагеря сбежать – это тебе не сохатого завалить. Так ловко уйти удаётся не каждому.
На столе в основном были мясо и рыба, припасённые охотником.
– Ну, за успешную операцию и Жекину свободу! – разлив разведённый спирт по кружкам, сказал Иван.
Резкий водочный запах разнёсся по зимовью, ударил в нос. Жека, как именинник, гордо поднял голову. Выдохнув, он задержал дыхание и опрокинул целую кружку в рот.
– За свободу! – поддержал его тост Семён. Все ещё раз опорожнили кружки и, заметно повеселев, накинулись на варёную оленину.
– Теперь слово за мной. Давай ещё по одной, – переведя дух, предложил Жека. Бог любит троицу.
Семён послушно закивал тяжёлой головой. Сейчас охотник согласился бы пить за что угодно и за кого угодно.
– Мужики, я перед вами в неоплатном долгу. Всё получилось лучше не придумаешь. Обошлось даже без единого выстрела. Давайте выпьем за вас и за постоянную удачу, пусть она всегда останется с нами.
Иван и Семён потянулись за кружками.
– Эта зона у меня вот здесь сидит. – Жека похлопал себя по заднице и матерно выругался. – Ироды, душегубы проклятые, столько народа загубили. Как я их ненавижу!
Неожиданно Семён пришёл в себя и, раскачиваясь из стороны в сторону, сердито пробурчал:
– Завтра пойдём охота, буду учить соболь ловить. Надо много мяса добыть, будем сохатый стреляй. Однако, ружьё мало, капкан мало, – причитал он чуть не плача. – Зимовье маленький, юрта надо ставить. Печка совсем сгорел, новый надо.
Проблемы, которые беспокоили Семёна, казались очень серьёзными. Прокормить такую ораву мужиков теми продуктами, которые они привезли с собой, было невозможно – поэтому следовало добывать мясо. Да и с одной жестяной печкой, дышавшей на ладан, не перезимовать. Невооружённым глазом становилось видно, что печка вот-вот совсем прогорит и тогда придётся греться у костра.
С этими тревожными мыслями Иван вознёсся над всеми и, наслаждаясь своими фантазиями, оказался в большом городе. Здесь было многолюдно, в продуктовом магазине продавали свежий хлеб, в скобяной лавке стояла новенькая охотничья печка, а из ресторана доносился запах жареной сохатины, дразнившей его воображение. Он летел над заснеженными горами, замёрзшими реками. Внизу проплывали большие и малые деревушки. Подняв голову, ему махала Настя из Охотского Перевоза. Радуясь пришедшему счастью, он сделал круг и, крикнув, что сейчас за ней вернётся, оказался над обломками самолёта, лежащими посреди зоны с заключёнными. На вышке появился часовой, Ивана подбросило вверх, и всё куда-то исчезло.
* * *
Весь следующий день Семён водил их по тайге. В зимовье оказались охотничьи лыжи, которые он смастерил в длинные зимние вечера. Ивану достались не подбитые оленьим камусом. На подъёмах он заметно отставал – лыжи «простреливали» назад. Зато под гору нёсся, словно ураган, только успевая уворачиваться от хилых деревьев и выступавших из-под снега веток стланика.
Как только вышли из зимовья, Иван увидел белку, но Семён будто её не заметил и, отвернувшись, прошёл мимо.
«Патроны бережёт, – мелькнула у него догадка. – Вот появился бы соболь, обязательно остановился».
Скоро попались чьи-то чёткие следы, оставленные на неглубоком снегу, и, остановившись, Семён стал их учить.
– Соболь прошёл. Видишь, четыре лапы отпечатались почти попарно. Идут четыре через четыре, а дальше вытянулись в цепочку. Ямки стали продолговатыми. Это он побежал.
Иван с Жекой обступили охотника и осторожно, чтобы не наступить на следы, опустились на корточки.
– А здесь снег глубокий и рыхлый, не то что там, – пройдя по следу, показал охотник. – Поэтому вот така картина получилась: след стал будто размытым.
Пошли по следу и вскоре увидели разрытый снег и кучку окровавленных перьев.
– Куропатки прятались под снегом, а на них напал соболь, – пояснил Семён. – Вот там он нырнул в сугроб и, пробежав под снегом, бросился на птицу.
Судя по следам, соболей оказалось немало, но больше всего попадалось заячьих следов. Ими был разрисован снег по всему лесу.
– Вот потому, что зайцев много, сюда соболь пришёл, – со знанием дела сказал охотник. – Скоро он им даст дрозда.
Попались даже следы росомахи, чётко выделявшиеся на свежем снегу. В одном месте Семён рассмотрел старый волчий след, оставленный ещё до снегопада. А вот лосиных или оленьих отпечатков они не увидели.
– Ушли они отсюда, волки разогнали. Теперь придётся идти в низину. – Так он называл долину реки Соболох, протекавшую километрах в двадцати от них. – Там всегда сохатый ходит. Только придётся покараулить или поставить петлю. На месте увидим.
Если на охоте везло, с лосем можно было встретиться даже случайно, но чаще приходилось скрадывать.
– Я тебя, Иван, однако, возьму с собой – сохатый придётся свежевать, а он тяжелый, зараза, я один его не переверну. Как упрётся своими рогами в снег, хоть караул кричи. А тебе я оставлю свой кукуль, чтобы ты не замёрз, – сказал охотник Жеке. – Будешь каждый день ловушки и капканы проверять. Токо смотри не зевай, а то росомаха сожрёт.
До конца дня поставили все капканы и снарядили с десяток ловушек и петель. На обратной дороге попался заяц. Тощему зверьку Семён очень обрадовался, как большой охотничьей удаче, выпавшей на его долю.
– Я загадал, если кто-то попадётся, значит, соболь пойдёт и сохатого добудем.
В долине Соболоха, куда через неделю приехали на двух нартах, Семён увидел долгожданные лосиные следы. В глубоком снегу будто кто-то пропахал широкую траншею, протянувшуюся по всему лесу. Проехали по следу. В одном месте лось останавливался. Об этом говорил вытоптанный снег и оставленный помёт. Остановив упряжку, Семён прошёлся по следу. По виду следы лося походили на коровьи, только выглядели более вытянутыми в длину.
– Три дня назад сохатый проходил. Однако шибко спешил, видать, шёл куда-то по своим делам. Значит, нездешний. Самец, однако, трёхлеток.
Вскоре увидели целую дорогу, набитую по берегу замёрзшей реки. Семён снова остановил упряжку и, посмотрев следы, сказал:
– Это наши. Самец и самка, здоровые, как лошади. Однако будем караулить.
На тропе Семён поставил петлю и, поколесив по долине, остановился на прикол.
– Будем юрту ставить, дрова заготавливать. Завтра рано вставать.
Ещё стояли сумерки, когда они тронулись проверять петлю. К удивлению Ивана, в неё угодил огромный лось. Ничего не подозревая, он бежал своей дорогой, по которой бегал каждый день, и неожиданно его шею обвила стальная верёвка. От сильного толчка лось запнулся и упал на колени. Верёвка давила шею, не давая дышать. Он захрипел. Пересилив себя, зверь поднялся, упёрся задними ногами и, пытаясь освободиться, дёрнулся впёред. Стальная верёвка устояла, а лось снова упал. Он опять захрипел, изо рта пошла пена, и, судорожно дёрнувшись, лось затих. Здоровый и сильный, победивший всех соперников, зверь оказался слабее человека, против хитрости которого сделать ничего не смог.
