Но с Новгородским княжеством Мстислав Удатный попрощается навсегда. В 1218 году он покинул Господин Великий Новгород. Последние десять лет жизни Удатный будет сражаться с венграми, поляками, монголами, одерживать победы и терпеть поражения. Но для нашей темы эта «скорая помощь» Руси более неинтересна.
8. Восстание эстов
После ухода Мстислава его брат Владимир оставался на псковском княжении. Новгородский стол занял еще один их брат – Святослав Мстиславич (1218), будущий князь Полоцкий и Смоленский. Но в Новгороде он просидел недолго: показал себя слабым правителем, с немцами воевать не мог, поссорился с новгородским посадником Твердиславом и в итоге вынужден был уйти. Святослав уступил место другому родичу – Всеволоду Мстиславичу (Борисовичу, 1218–1221), который уже мелькнул на страницах летописи в должности псковского князя в то время, когда Владимир изменил русскому делу. Всеволод, напомним, был сыном киевского князя Мстислава Романовича. То есть смоленские князья по-прежнему удерживали днепровский торговый путь и оставались самым сильным кланом на Руси.
За время этих кадровых перестановок немцы успели разбить коалицию центральных эстонских вождеств, с которыми предварительно поссорились. Князь Всеволод Мстиславич Новгородский организовал ответный поход в Прибалтику. В нем участвовали Владимир Псковский и сын Владимира – Ярослав. Русские опустошили деревни тех же эстонцев, безуспешно осаждали Венден и повернули назад. Германцы позвали на помощь родственных датчан. Король Дании Вальдемар II Победоносный (1202–1241) в это время создал заморскую империю и столь впечатлил немцев, что стал прототипом одного из героев эпоса «Кудруна», где рассказывалось в том числе о великих датских завоеваниях. Своим именем Вальдемар обязан родству с киевскими князьями. Собственно, Вальдемар – это датская вариация имени Владимир. Его прадедом по материнской линии был Мстислав Великий (1125–1132), сын Владимира Мономаха. Вальдемар пришел на помощь немцам (1219), захватил север Эстонии, а на месте старинного города Колывань выстроил крепость Ревель. Эсты стали называть ее по-своему: Таллин, что в переводе означает «датский город».
Католические государи исходили в своих поступках прежде всего из собственной выгоды, и это спасло русичей в трудные годы. Алчный Вальдемар II позабыл, кто его призвал на подмогу, и, чтобы захватить как можно больше земель в Эстонии, склонял вождества к присяге Дании, а не меченосцам. Датчане завоевали прилегающие земли к востоку от Ревеля до самой реки Наровы. К востоку от города удалось захватить лишь небольшой район, остальные земли прибрали к рукам немцы, включая острова Даго и Эзель.
Альберт фон Буксгевден и немецкие крестоносцы оказались взбешены тем, что датчане выхватили кусок добычи из-под носа. Но мудрый епископ Рижский стерпел, дабы не получить междоусобную войну с датчанами. Альберт, который то ссорился с меченосцами, то мирился, возвратил им свою дружбу и действовал в борьбе с Данией официальным путем. Пошла бюрократическая переписка с лидерами тогдашнего католического мира – императором Римской империи и папой. Меченосцы и рижский прелат искали справедливости против Дании, что выглядит на первый взгляд курьезно. Рыцари не думали о справедливости, когда нарушали договоры с балтами, эстами или русичами, ибо сами выступали в роли обидчиков. А теперь – стали обиженными. Ни папа, ни император не спешили ввязываться в ссору с датским королем, вопрос запутался, решение затянулось.
Русичи пытались переломить ситуацию в Прибалтике и склонить эстов на свою сторону. Псковская летопись поясняет, что в 1222 году новгородцы ходили к городу Кеси (Вендену) «с Литвою». Возможно, эта литва – псковские балты. Новгородцы «много воеваша, а города не взяша».
Зато в 1223 году эсты отреклись от христианства и подняли мощное восстание против немцев и датчан. Приобщение к западной цивилизации не состоялось. Балтийские племена хотели жить привычным бытом, а не подчиняться императору, папе или их наместникам. Хотя мнение эстов никого не интересовало.
Бунт начался на острове Сааремаа, но быстро охватил всю Эстонию – и датскую, и немецкую. Ревель удержали датчане, Венден – немцы, но Феллин и Оденпе эстам удалось захватить. Тотчас же выяснилось, что силы неравны. Мелкие эстонские вождества не могли противостоять мощи Дании и тем более Германии. Малой части ресурсов этих стран хватило бы для уничтожения крохотной Эстонии. Немцы сумели натравить на эстов часть балтов, которая была подчинена рижскому епископу и ордену меченосцев. Да и не только балтов – даже крещеные ливы, финское племя, близкородственное эстам, выступило против своих сородичей.
Тогда эсты обратились за помощью к Новгороду и согласились признать себя его данниками. Если отбросить политические пристрастия и отказаться от пиетета перед западным миром, легко понять, что власть русичей была для прибалтийских племен всё же более приемлема, чем власть датчан и немцев. Другой альтернативы не имелось. В жестоком мире Средневековья можно было разве что выбрать доброго господина и сколько угодно мечтать о самостоятельности, теша себя иллюзиями. Да и сегодня ничто не изменилось, кроме риторики, которая прикрывает амбиции мировых империй.
Новгородские гарнизоны явились в Феллин (Вильянди) и вновь уселись в Юрьеве, который был утерян в суматохе войны, а затем отбит эстами во время антинемецкого восстания.
Казалось, эсты и русичи имеют шансы победить. Но они вновь проиграли.
Новгородская община оставалась расколотой: часть поддерживала смолян, а часть – владимиро-суздальцев. Смоляне стали проигрывать суздальцам после того, как Удатный ушел на юг. Суздальской партии вновь удалось поставить в Новгороде своего князя – Ярослава Всеволодовича (1221–1223). Его сменил Всеволод Юрьевич (1223–1224) – сын Юрия II. В карьере Юрия, к слову, опять наступил поворот. В 1218 году скончался его старший брат Константин, будучи еще молодым человеком, 31 года от роду. Юрий II вернул себе великое княжение владимирское и стал одним из самых могущественных государей Руси.
Летом 1223 года немецкое войско осадило Феллин (Вильянди). «И шел бой с обеих сторон много дней: начата была осада в августе в день памяти Петра в темнице [1 августа 1223 года], а в день Успения Пресвятой Девы осажденные обессилев сдались [15 августа 1223 года]», – фиксирует события Генрих Латвийский (Хроника. Двадцать пятый год епископства Альберта). Эстов немцы ограбили и окрестили повторно. «Что касается русских, бывших в замке, пришедших на помощь вероотступникам, то их после взятия замка всех повесили перед замком на страх другим русским».
Эта жестокая расправа напугала эстов из других областей, и они поспешно отправили посольство «в Руссию с деньгами и многими дарами [чтобы] попытаться, не удастся ли призвать королей русских на помощь против тевтонов и всех латинян. И послал король суздальский (Susdalia) своего брата, а с ним много войска в помощь новгородцам; и шли с ним новгородцы и король псковский (Plescekowe) со своими горожанами, а было всего в войске около двадцати тысяч человек», – говорит Генрих Латвийский. Братом «короля суздальского», упомянутого в тексте, был Ярослав Всеволодович – отец Александра Невского.
