Заметим, что это – год битвы на Калке. Русь воюет на два фронта. Южные князья выступили против монголов, чтобы помочь своим друзьям-половцам, а северные пришли на помощь эстам против немцев.
Поход русских оказался неудачен. Они укрепили Юрьев и Оденпе, но затем отправились дальше на запад и обнаружили неприятный факт: эстонцы, жившие вокруг Феллина, вновь приняли крещение. Вследствие этого русичи разграбили районы вокруг города. Что дальше? Ярослав не рискнул идти на Венден и Ригу, потому что засевший там противник был многочислен и мог выдержать длительную осаду. Решили напасть на датские владения и взять Ревель (Колывань). «Ходи Ярослав Князь с силою многою к Колываню, и повоева всю землю Чюдскую, и полона приведе много; а города не взя», – говорит Псковская летопись в статье под 1223 годом.
Генрих Латвийский более многословен: «Пройдя со своим большим войском в Гервен, он (Ярослав) созвал к себе гервенцев, виронцев и варбольцев с эзельцами. Со всеми ими он осадил датский замок Линданизэ, четыре недели бился с датчанами, но не мог ни одолеть их, ни взять их замок, потому что в замке было много балистариев, убивавших немало русских и эстов. Поэтому в конце концов король суздальский в смущении возвратился со всем своим войском в Руссию» (Хроника. Двадцать пятый год епископства Альберта). У русских уже не было сил для того, чтобы вернуть утраченное.
9. Вячко
А немцы тем временем напали на Юрьев, но потерпели неудачу. Этот город они звали по-своему: Дерпт, Дорпат, Дарбета. Оборону Юрьева возглавил наш старый знакомый – князь Вячко. Этот бескомпромиссный воин готов был сражаться с немцами до последнего вздоха. Столь же сильное отвращение к немцам питал теперь и Владимир Псковский, который, как и Вячко, имел печальный опыт сотрудничества с рыцарями.
«После того, – пишет Генрих Латвийский, – новгородцы послали короля Вячко (Viesceka), некогда перебившего людей епископа Рижского в Кукенойсе, дали ему денег и двести человек с собой, поручив господство в Дорпате (Darbeta) и других областях, какие он сумеет подчинить себе. И явился этот король с людьми своими в Дорпат (Darbeta), и приняли его жители замка с радостью, чтобы стать сильнее в борьбе против тевтонов, и отдали ему подати с окружающих областей. Против тех, кто не платил податей, он посылал свое войско, опустошил все непокорные ему области от Вайги до Виронии и от Виронии вплоть до Гервена и Саккалы, делая христианам зло, какое мог» (Хроника. Двадцать пятый год епископства Альберта).
Успехи русичей встревожили епископа Рижского. Он собрал войско и выступил в повторный поход на Юрьев. «Епископ Альберт созвал всех Рыцарей, странствующих богомольцев, купцов, Латышей и сам выступил из Риги, окруженный Монахами, Священниками, – в свойственной ему литературной манере пишет Н. М. Карамзин. – Сие войско расположилось в шатрах около Юрьева, и Вячко равнодушно смотрел на все приготовления Немцев. Они сделали огромную деревянную башню, равную в вышине с городскими стенами, и придвинули оную к самому замку, подкопав часть вала; но Князь Российский еще не терял бодрости. Напрасно Альберт предлагал ему мир и свободу выйти из крепости со всеми людьми, с их имуществом и с конями: Вячко не хотел о том слышать, надеясь, что Новогородцы не оставят его без помощи» (История государства Российского. Т. III. Гл. VI. [1224]). Помощь не пришла. Как раз в это время Юрий II опять поссорился с новгородской общиной, время было упущено, рать собрали поздно. Это стоило жизни тем эстам и русским, что обороняли Юрьев.
«Хотя жители и Россияне бились мужественно; хотя пылающими колесами зажгли башню осаждающих и несколько часов отражали Немцев: однако ж принуждены были уступить превосходному числу врагов. Вслед за Рыцарями ворвались в крепость и Латыши, убивая своих единоземцев, жен, детей без разбора. Долее всех оборонялись Россияне. Никто из них не мог спастися от меча победителей, кроме одного Суздальского Боярина: пленив его, Немцы дали ему коня и велели ехать в Новгород, чтобы объявить там о бедствии Россиян» (История государства Российского. Т. III. Гл. VI. [1224]). Сам Вячко погиб при обороне – то ли был повешен немцами, то ли пал в бою. «Того же лета убиша князя Вячка немци в Гюргеве, а город взяша», – сообщает Новгородская I летопись в статье под 1224 годом. В это время русичи с подмогой сумели дойти лишь до Пскова. «Новгородцы же пришли было во Псков с многочисленным войском, собираясь освобождать замок от тевтонской осады, но услышав, что замок уже взят, а их люди перебиты, с большим горем и негодованием возвратились в свой город», – говорит Генрих Латвийский (Хроника. Двадцать шестой год епископства Альберта).
Альберт превратил Дорпат в немецкий замок, отстроил заново Оденпе, разрушенный постоянными штурмами, создал феодальные сеньории и приписал к ним население. Владения немцев простирались теперь до Псковского и Чудского озер, то есть Талава и Атзеле были ими поглощены, а псковичи утратили половину подвластных территорий.
В этот миг русские послы прибыли в Ригу и запросили мира. Война за Прибалтику была проиграна нашими предками повсюду, от берегов Двины до Наровы. Независимость отстояли только литовцы. Еще оставались свободными пруссы. И то лишь потому, что немцы не принялись за них всерьез.
Что касается ситуации в Эстонии и Латгалии, то германцы планировали использовать их как плацдармы для наступления на Псков и Новгород.
Глава 2. Псковичи в обороне
1. Мятеж
О соединении сил против внешних врагов русичи из отдельных общин даже не думали, а если думали, то не воплощали мечты в реальность. Наоборот, как раз в это время отношения между суздальскими и смоленскими князьями резко обострились. Суздальцы посадили представителей своего клана в Новгороде, на их сторону переметнулся непостоянный Владимир Псковский. Более того, они начали наступление на Смоленщину и захватили Торопец. В ответ смоленские князья, обладавшие в то время и Полоцком, натравили на суздальцев литву, с которой отчаянно рубился Ярослав Всеволодович. Новгородцы в какой-то момент сочли конфликт двух княжеских кланов чужим для себя и ненужным. Это привело к ссоре с Юрием II, человеком крутого нрава. Юрий попытался усилить свой контроль в Новгороде, но общинники выступили против Юрия все как один. Ссора разрешилась неожиданно: город не получили ни смоляне, ни суздальцы.
По соглашению сторон новгородским князем сделался Михаил Всеволодович (1224–1226) из семьи черниговских Ольговичей. Династия Ольговичей – потомки знаменитого Олега Гориславича, известного массовому читателю по «Слову о полку Игореве». Это семейство удачно лавировало между враждующими кланами Мономашичей и даже время от времени захватывало Киев. В описываемую эпоху Ольговичи ориентировались на союз с суздальскими князьями. Михаил явился в Новгород как компромиссная фигура.
Правил он чуть больше года, чувствовал себя чужаком в Новгороде и в итоге отбыл на Черниговщину. Князем Новгорода вновь сделался Ярослав Всеволодович, что привело к обострению отношений со Смоленском: в 1226 году последовал крупный поход литвы на Суздальскую Русь, явно инспирированный смолянами. Ярослав Всеволодович и Владимир Псковский отбили нападение, одержав победу в битве при Усвяте. Интересно, что на их стороне бился и погиб Давыд Торопецкий, что говорит о расколе в стане смоленских князей. Новгородцы в сваре не поучаствовали: рать не поспела в месту битвы. Следовательно, в составе войска Ярослава была его личная дружина из Суздальщины, где князь владел обширным Переяславль-Залесским уделом. Эти земли включали тогда Тверь, собственно Переяславль и множество мелких городков, то есть значительную часть Владимиро-Суздальской земли.
