Во-вторых, именно здесь Даниил Галицкий заключил тайную унию с папой римским и принял от него корону короля. Выбор места для коронации не может быть случаен. Думается, в городе в большом числе жили католики, и западник Даниил чувствовал себя в Дрогичине комфортно. Однако для православных этот город был одиозен.
Поэтому Тройден хорошо знал, на какой населенный пункт и на каких людей он нападает. Дело делалось не только для того, чтобы получить добычу и повысить авторитет среди своих воинов, но и для того, чтобы завоевать симпатии русских патриотов, которые равно ненавидели западников и татар.
Лев Галицкий, чтобы сохранить власть, готов был пойти на компромисс с кем угодно, а потому в поисках подмоги против Литвы обратился к самому эффективному защитнику: татарам. Лев, правивший рыхлой западнорусской конфедерацией, просил помощи у ордынского хана Монкэ-Тимура. Тот прислал ратников и велел прийти подвластным русским князьям. В поход выступили многие – и свежеиспеченный вассал Глеб Смоленский, и страдавший от литовских набегов Роман Брянский. Пришли и собственно ордынцы. Войско двинулось на Черную Русь, осадило Новогрудок, но успеха не добилось. Пограбили местные волости, но и тут Лев Галицкий оставил своих русских союзников без добычи, считая захваты исключительно заслугой галичан. Участники похода перессорились и повернули домой. Монголы на обратном пути грабили русские земли, чтобы получить провиант.
После этого Лев вместе с волынскими князьями стал действовать на свой страх и риск и осадил два города – Слоним и Турийск. Последний находится в Турово-Пинской земле, в Полесье, что подтверждает вывод: эта земля подчинялась литовцам. На всех исторических картах ее изображают свободной от власти Орды, но забывают о подчинении края Литве.
В Полесье активно переселялись русичи, спасавшиеся от монголов. Именно отсюда начнется обратное заселение Киевщины, разоренной русскими усобицами и монгольским нашествием. Так что современное население центральной части Республики Украина – это главным образом выходцы из Полесья. Но жили здесь не только русичи. Сюда бежали пруссы и ятвяги, спасавшиеся от немцев, так что в современных малороссах есть, возможно, примесь балтийской крови, как есть она и в великороссах.
Лев Даниилович Галицкий захватил Турийск и Слоним, сломив сопротивление оборонявших эти города пруссов.
Ордынцы потребовали от галичан продолжения войны с Литвой и вновь прислали подмогу. Русичи осадили Гродно, татары – Новогрудок. Но оба города оказались не по зубам. Гродно обороняли опять-таки пруссы. Воины Льва Галицкого с огромным трудом и большими потерями взяли одну из башен, после чего пруссы запросили мира. Галичане были уже неспособны продолжать осаду и помирились. Литва оказалась столь сильна, что выдержала натиск Орды, Руси и немцев. Мигранты умножили ее силы до невероятных размеров.
Тогда Лев Галицкий отступился от Литвы и не вмешивался в ее дела. Но и князь Тройден не мог пока что захватить Волынь. Он удачно выдержал оборону, но для широкого наступления сил не было. Разграбление Дрогичина литовцами осталось удачным эпизодом в истории противостояния с Галицией и Волынью – не более.
6. На Руси и в Литве
А на Руси вновь произошли перемены. В 1276 году по дороге из Орды умер великий князь Василий Ярославич. Ему было всего тридцать девять лет. Новым великим князем сделался по лествичному счету Дмитрий Александрович (1276–1294). В судьбе Довмонта наступили приятные перемены. Дмитрий, судя по всему, вновь посадил его на псковском княжении. Довмонт энергично взялся за дела управления и первым делом попробовал восстановить свое влияние в Полоцке. Удачно или нет, мы не знаем, но, скорее всего, удачно. В меняющемся мире для независимого Полоцка уже не было места. Он не присоединился ни к Ливонии, ни к Литве. Остается Русь. Константин Полоцкий примирился с Довмонтом и признал его власть, чем подарил себе 30 лет покоя.
…Дмитрий был признан новгородским князем сразу после смерти дяди в 1276 году, а год спустя прибыл в Новгород собственной особой, урядился с общиной и ознакомился с ситуацией. Она осложнилась. Росла опасность со стороны шведов. Те методично захватывали Финляндию и претендовали даже на Карелию. Дмитрий Александрович собрал войска из новгородцев и суздальцев, напал на карел и взял их страну «на щит». Поход вели зимой, ибо летом в карельских лесах действовать трудно.
Литва продолжала борьбу с немцами. Князя Тройдена беспокоила крепость Динабург, построенная ливонцами для контроля над Земгалией. Литовцы «всеми силами старались воспрепятствовать этому делу, но тщетно: магистр ополчился со своими братьями и рыцарством, как только мог сильнее, и Элерт, датский наместник в Ревеле, пришел к магистру также на помощь», – пишет Бальтазар Руссов. Вновь видим единство католиков в борьбе с язычниками и православными.
На самом деле события происходили немного в другой последовательности. Тройден осадил Динабург и попытался взять его с помощью метательных машин. Осада была неудачна. Тогда-то на помощь ландмагистру и прибыл датский наместник Эйлард (Элерт) фон Оберг. Немцы с датчанами вторглись в Литву и дошли до самого Кернова – тогдашней столицы княжества. «С таким ополчением магистр двинулся в Литву, туда он внес убийства, грабеж и пожар, а вынес оттуда много добычи», – сообщает Руссов. Немцы с добычей возвращались домой, но на обратном пути были окружены литовцами.
«Литовцы скоро последовали за магистром в Ливонию и дошли с войском до замка Ашерадена, – продолжает Руссов. – Здесь противники сразились и дали битву. Но так как у язычников была огромная толпа, то христиане должны были потерпеть поражение. Тут убит магистр Эрнст [фон Расбург] вместе с 71 братом ордена и множеством дворян, и язычники овладели знаменем нашей Пресвятой Девы, которое нес рыцарь Генрих фон Тизенгаузен, и убили знаменосца. Датский наместник ревельский пытался вновь овладеть полем битвы, но был при этом ранен, и под ним убит его конь». В итоге датчанин Эйлард тоже погиб, вместе с ним пали благородные рыцари и множество простых воинов; было захвачено красное с белыми полосами знамя венденских рыцарей; потеря штандарта считалась тогда и считается теперь бесчестьем для воинов. «Поражений было так много, что рыцари и даже избранные магистры неохотно ехали в Ливонию», – пишет В. Т. Пашуто. Действительно, в хрониках той поры есть упоминание о том, что один из ливонских ландмагистров был столь напуган, что отказался ехать к месту службы. После смерти Эрнста фон Расбурга должность оставалась вакантной в течение года, а делами Ливонии управлял вице-ландмейстер Герхард фон Каценеленбоген.
В следующем году видим новый поход татар и примкнувших русских князей против Тройдена. Видимо, перед нами попытки Орды расширить свои владения. В. Т. Пашуто склоняется к этому последнему выводу.
Кроме того, татары пытались наказать тех русичей, что бежали из подвластных им регионов. То есть рассматривали их как налогоплательщиков, игнорирующих свой долг по отношению к хану. Акция устрашения казалась ордынцам полезной, чтобы впредь русичам было неповадно бегать от своих господ.
Поход кончился разграблением Полесья и взятием многочисленного полона. Но покорить этот край татарам, конечно, не удалось.
