Царь Иван с полками спешил на помощь своим. Хан понял, что дело проиграно, и бросился восвояси. Он сорвал поход Шереметева, но и сам не смог разграбить рязанскую украину.
Храброго русского воеводу (который залечил раны и вернулся в строй) татары возненавидели и даже сочинили ему фальшивую родословную, согласно которой воевода «Ширемед» происходил из «персидского скота», при этом его предками якобы были армяне. Вероятно, это считалось унизительным в глазах крымцев.
В Высокую Порту татары прислали хвастливое донесение о победе над шестьюдесятью тысячами русских, которые позорно бежали (интересное совпадение цифр – русские тоже говорили о шестидесяти тысячах татар). Однако крымские сообщения для внутреннего пользования, которые не отправляли в Стамбул, сходятся в описании сражения с русскими летописями и полагают, что хвастаться татарам совершенно нечем.
В 1556 году русские ратники действовали на огромном фронте. На востоке разгромили и прогнали из Астрахани Дервиша. В центре стояли «на берегу». А на западе попытались вторгнуться в Крым. Причем шли не напрямую через степь, а нанесли красивый удар через приднепровские области. Для этого Иван Грозный направил на Днепр войско под началом дьяка Ржевского.
Современная территория Украинской республики была в то время поделена между Русью, Литвой и Польшей (если не брать в расчет южные области, где господствовали османы и татары, Буковину, принадлежавшую Молдавии, и Закарпатье, подчиненное австрийцам). Польша обладала Галицией. Литва – Волынью, Подолией, Киевщиной и Полтавщиной. Русь – Чернигово-Северской землей. В эту последнюю, на берега реки Псел, и направился Ржевский. Он построил на реке суда и весной 1556 года спустился в Днепр.
Даулат-Гирей собрал орду и вышел с Крымского полуострова, чтобы ударить на Тулу и Москву. Однако в дороге его застали вести о действиях Ржевского, и нападение на Русь было отложено.
Дьяк спустился в низовья Днепра и атаковал крымскую крепость Ислам-Керман. К нему присоединилось 300 казаков из города Канева, принадлежавшего литовцам. Это были люди каневского старосты Дмитрия Вишневецкого. Об этом человеке стоит рассказать поподробнее.
6. Вишневецкий против Крымской империи
В Литве, под Киевом, жил в те времена князь Дмитрий Вишневецкий. Именно он и стал если не автором, то горячим сторонником проекта по завоеванию Крыма, который мог бы изменить ход всей истории России в том случае, если бы завершился успехом.
Тогдашнее Великое княжество Литовское делилось на воеводства (области) и староства (районы). Самым большим (но в то же время малонаселенным) воеводством было Киевское, оно включало Полтавщину, Переяславль-Южный и волости к западу от Днепра вплоть до Брацлава. Однако большую часть воеводства составляли степи, которые начинались к югу от Киева. Там кочевали казаки. Лишь со второй половины XVI века этот край стали заселять беглые русичи. Их тоже назвали казаками.
Литовское правительство принялось строить и расширять крепости к югу от Киева. Одной из них стал Канев – центр небольшого староства вокруг реки Рось. В середине 1550-х годов каневским старостой сделался Дмитрий Вишневецкий – потомок туровских или волынских князей, православный русич. Вишневецкий постоянно сражался с крымскими шайками в степи и вынашивал идею общего наступления на полуостров Москвы и Литвы. Казалось, для этого складываются вполне благоприятные обстоятельства.
Появление Ржевского князь Дмитрий встретил с радостью. К тому времени он отогнал татар далеко на юг, а на острове Хортица выстроил крепость из дерева и земли. Это был прообраз Запорожской Сечи. Следовательно, Ржевский получил боевых товарищей и удобную линию снабжения.
Татары бросили Ислам-Керман русским на разграбление. Оттуда Ржевский двинулся на Очаков, взял крепость, перебив защищавших ее татар и каких-то турок (возможно, это опять же была крымская пехота «нового образца», а вовсе не османы).
Крымцы собрались с силами, погнались за дьяком и его людьми, но угодили в засаду в камышах и потерпели поражение. Русские вернулись к Ислам-Керману и встретили там новое войско татар во главе с самим калгой. Русские ратники укрепились на одном из речных островов и весь день отстреливались от неприятеля, а ночью ушли на западный, литовский берег Днепра и благополучно вернулись в Канев, а оттуда на Русь.
Этот лихой рейд ненамного уменьшил военный потенциал Крыма, но имел огромное моральное значение. Крымцев можно было бить на их же собственной территории. К тому же удалось сорвать большое наступление Даулат-Гирея на Русь. Вскоре после этого в самом Крыму вспыхнуло моровое поветрие, и Даулат на какое-то время поумерил амбиции. Ему стало не до набегов.
Этим воспользовался Вишневецкий. Он отправил к Ивану Грозному одного из своих казаков и сообщил, что отъехал от великого князя Литовского, поселился на острове Хортица на ничейной земле и готов служить православному русскому государю.
Иван Грозный немедленно отправил Вишневецкому жалованье и опасную (то есть, собственно, охранную, безопасную) грамоту, принимая казачьего князя на службу.
Вишневецкий показал себя энергичным атаманом и уже в октябре снова взял Ислам-Керман, укрепленный было татарами. Гарнизон города был вырезан, а пушки с его стен вывезены на Хортицу. Кроме этого, Вишневецкий продолжал править в своем старостве, которое включало города Канев и Черкассы.
Тогда же случилась новая неприятность для татар: князья пятигорской Кабарды передались русским, напали на крымцев с востока, разграбили их улусы и взяли два города в устье Кубани – Темрюк и Тамань. Времена, когда крымцы господствовали в степях и грабили кого хотели, сменились другими – когда на самих крымцев стали нападать мстительные соседи, воспринимая татар как объект грабежа.
Даулат собрал войско и весной 1557 года явился к острову Хортица, чтобы взять штурмом казачью крепость. Но двадцатичетырехдневная осада завершилась неудачей. Хан отступил с большим уроном, после чего обратился к падишаху с просьбой о помощи. Сулейман Великолепный предоставил военный припас и, видимо, приказал молдавскому господарю прийти на помощь. Этим мы можем объяснить, что уже осенью 1557 года Даулат вновь подступил к острову Хортица «с турками, татарами и волохами» (то есть молдаванами). Остров был блокирован, и Вишневецкий покинул его – вероятно, прорвавшись вверх по течению на казачьих «чайках» – малых судах. Князь обосновался в Каневе и Черкассах, причем был готов отделить оба эти города от Литвы и перейти под власть Руси. Иван III непременно воспользовался бы такой возможностью, но правительство его внука проявило близорукость. В Москве посчитали, что было бы ошибкой развязывать войну с Литвой из-за двух пограничных городов. Поэтому пускай законный великий князь литовский владеет Каневом и Черкассами. Это решение, безусловно, принадлежало Адашеву, который хотел сохранить мир с Литвой во время наступления русских на Крым. И вот тут «западника» Адашева действительно нельзя оправдать. Курьез в том, что уже через год Иван Грозный развяжет войну в Ливонии, в результате чего врагами Руси станут Литва, Польша, Швеция. Но захватить малоросские города уже не удастся.
