Несмотря на то, что ходить в церковь было разрешено, здесь никого не было. Люди были заняты своими мирскими делами, редко вспоминая о Боге. Даже местный священник заглядывал сюда раз в пятилетку. Возможно, именно отсутствие суеты и уединение создавало здесь чистую, возвышенную атмосферу. Калки стоял перед иконами и молился Богу за весь мир. Его прекрасное, гармоничное, немного изможденное долгими годами, проведенными в застенках, строгое волевое лицо излучало свет и понимание, упование на Бога и стремление помочь всем людям Земли.
– Отче! Прошу, услышь меня, – смиренно и кротко взывал он к Создателю. – Ничего не прошу для себя. Ты же знаешь, что мне ничего не нужно. Но прошу: помоги заблудшим сынам своим. Открой их глаза, чтобы увидели всю бездну своего падения. Осознали всю гибельность и порочность своих побуждений. Согрей сердца их, чтобы вошел в них свет истины, чтобы милосердие и сострадание нашло в них себе пристанище. Помоги, Господи, иначе не избежать земле беды неотвратимой! Яви себя, Господи, и помоги заблудшим чадам своим! На Тебя одного уповаю и Тобой лишь одним живу!
В это время в маленькое помещение церкви зашел священнослужитель, который получил задание от начальства «разобраться с ситуацией». Он боязливо взглянул в сторону единственного прихожанина в церкви, судорожно перекрестился, и «принялся за дело».
– Не пускайте больше его сюда, – злобно шептал он привратнику за спиной Калки, полагая, что тот его не слышит. – Это страшный сектант!
– Он просто молится и молча уходит, – возразил тот, сильно удивленный таким поведением священника.
– Если он заговорит, – шептал тот, – вы все станете сектантами! Знаете, как он зомбирует людей! Нечего ему делать в храме!
– Но он молчит пока, ничего не говорит, – недоумевал привратник.
– Все равно нечего ему делать здесь. Пусть уходит отсюда! Так было сказано. Ясно?
– Ясно, сейчас сделаем.
Привратник обескураженно пожал плечами и только было направился в сторону Калки, как тот вдруг поклонился Богу и молча в медитативном состоянии вышел из церкви.
– Прости их, Господи, – мысленно произнес он, – не ведают, что творят!
Он сел на скамейку. На дворе стояла приятная сухая осенняя погодка. Все вокруг было согрето ласковыми лучами последнего краткого тепла. Калки свободно вдохнул свежий воздух, поднял глаза к небу, как вдруг почувствовал легкое волнение. Он настроился на это состояние, чтобы понять, откуда оно идет. Интуиция ему говорила, что к нему приближаются хорошие люди с благими намерениями. Он стал сосредоточенно наблюдать, откуда идет эта волна, и увидел наших друзей. Ян и его спутницы, облаченные в одеяния древних воителей: серебряные доспехи и длинные темные мантии, предстали перед его взором. Калки поприветствовал их жестом, сложив руки у груди. Они склонились в почтительном поклоне. А затем он стал отвечать на вопросы Яна. Мастер понимал, зачем он и его спутницы находятся здесь.
– Доброго дня, дорогой друг! Я вижу, у тебя много невыясненных вопросов. Поведай, что тревожит тебя!
– Да, я много размышлял и не мог понять: откуда берется зло, почему его так много в жизни. И можно ли вообще обойтись без него?
– Это хорошо, что ты так много размышляешь. Значит, ты живой! – солнечно улыбнулся Мастер. – Зло порождает страдание, оно является той силой, коя подталкивает человека к развитию.
– Неужели? – удивились спутницы Яна.
– Да, да, именно так. Помните Ольгу?
– Конечно, – переглянулись друзья.
– Именно страдание привело ее в Школу. Не без помощи светлых сил, конечно. Иначе люди не могли бы прийти к пониманию Истины, и просто бессмысленно жили и вырождались, не задумываясь о смысле существования. О том, что надо совершенствоваться и пробуждаться ото сна.
– Да, но я не понимаю, какая взаимосвязь между страданием и развитием?! – воскликнул Ян.
– Бог – это полнота. Он создал как все тонкое, возвышенное, сознательное, так и самое грубое, механичное, разрушительное и бессознательное. В этом мире есть и бесконечное небо, творящее жизнь, и пространство, вмещающее в себя всё самое грубое и ограниченное. Есть и черные дыры, которые поглощают и уничтожают все вокруг. Место, где жизнь невозможна и все гибнет. И физический мир только на один шаг отстает от них.
– Мы так близко находимся к этому миру? – удивилась Сапфира.
– А это не опасно? – напряженно спросила Бхаговати.
– Сейчас поймете, дорогие мои. В этих дырах живет дьявол, который порождает зло. Дьявол навивает на людей гипнотический сон, в котором они безвольно подчиняются любому влиянию, любой мысли. Основой всего зла, которое творится на Земле, является сон людей. Люди грезят наяву, их мысли, воображение – это сновидения. Дьявол насылает на людей сон, и они перестают все видеть реально. Они все воспринимают через призму иллюзий, через различные идеологии, пропаганду, рекламу, лозунги, ложные идеи. Отсюда берется инквизиция и джихад, крестовые походы, войны, фашизм, коммунизм и другие идеи, которые создают разрушение и ненависть, обольщение и страх.
– Вы знаете, я всегда как-то подспудно чувствовал, что люди вокруг меня как будто не живые, – произнес Ян. – Они мне всегда казались какими-то роботами что ли? Не знаю, как это выразить. В общем, как будто мне очень сложно найти с ними общий язык. А ко всякого рода фашизмам и прочим «измам» я вообще относился всегда с большой настороженностью.
– Это верно! И важно проснуться для того, чтобы не быть под влиянием лжи.
– Но как это сделать, дорогой Мастер? – взмолилась Рейя.
– Для этого надо отрешенно созерцать все приходящие мысли, восприятия, эмоции, чтоб не поддаваться им безвольно, не быть их марионеткой. Надо уметь останавливать мышление, наблюдать за ним со стороны, не отождествляясь с теми образами и идеями, которые приходят извне. Быть в безмолвии. Только так можно спастись ото сна, гипнотического сна, навеваемого дьяволом.
Калки вышел в тонкий план и позвал друзей за собой. Со стороны это выглядело, как если бы он просто заснул. И непосвященный человек так бы и подумал. Так думали и охранники, несшие вахту на тюремном дворике. Вот только дыхание Калки было едва-едва заметным. Подобным тому, как дышат йогины перед тем, как выйти в состояние Махапаринирваны. А пульс его сердца был едва заметным. Но внешне никто не заметил никакой перемены в его поведении. Жизнь в тюрьме шла своим чередом.
Полетев вслед за ним, Ян и его спутницы попали в мрачное безжизненное пространство, в котором была какая-то гнетущая, мрачная, давящая атмосфера. Казалось, здесь как будто было нечем дышать, и состояние беспричинной безысходности наваливалось все сильнее и сильнее по мере приближения к чему-то, о чем наши друзья даже не догадывались. Еще немного – и их взору открылось огромное мрачное лицо дьявола с коварной улыбкой.
Он смотрел из-под низкого покатого лба, на котором красовалась перевернутая пентаграмма. Голову украшали витые козлиные рога и длинные, вытянутые вверх уши. Глубоко посаженные глаза, сверкающие из-под нависающих темных бровей, вспыхивали ненасытным огнем, от которого, казалось бы, нет спасения. Отвратительный зловонный рот с хищными клыками был украшен козлиной бородкой.
