Вечерело. Солнце клонилось к закату. В воздухе веяло сентябрьской прохладой. Ветер гнал по небу стальные облака. Швырял под ноги беспомощные опавшие листья. Завывал в полуголых ветвях деревьев. Создавал очень неуютную и промозглую атмосферу, заставляя отца девушки сильнее кутаться в свой старый плащ, оставшийся у него еще со времен советской эпохи. Ожидание было тягучим, томительным, обволакивающим. Время становилось резиновым. Оно все длилось и длилось, как несчастливый год, как черная полоса, как последний день приговоренного. Казалось, эта встреча не настанет никогда. Отец по своему обыкновению смолил сигарету за сигаретой, стараясь хоть как-то совладать со своими нервами. На душе у него было очень тревожно. Он метался из стороны в сторону, подобно попавшему в западню зверю. Наконец, послышался долгожданный шум мотора, и вскоре возле отца Изабель остановилась черная иномарка с затемненными стеклами. «Господи, помоги! Господи, помоги, – трясся отец, глядя подслеповатыми глазами на огни фар. – Знаю, что тяжкий грех беру на душу, но…».
Дверь машины открылась, и из нее вышел сухопарый мужчина в черных очках и сером строгом костюме. Весь его облик был не бросок и сдержан. Движения – упругими и собранными, как у дикого камышового кота. На первый взгляд, он не отличался ничем особенным, но если присмотреться к нему внимательнее, то можно было отличить то неуловимо спокойное и хладнокровное, сильное и взвешенное состояние, которое свойственно только людям его профессии. Создавалось такое впечатление, как будто он был служителем смерти, доставляя ее внезапные приглашения тем, кому выпадал этот жребий.
– Добрый день, – нетерпеливо буркнул отец, боясь заглянуть ему в глаза. Мужчина в ответ сухо кивнул головой.
– Я даю тебе 50 тысяч долларов сейчас и 50 после того, как ты принесешь мне голову Калки! – с пол-оборота завелся и заорал отец Изабель, даже не боясь того, что их может кто-то услышать. Он достал из нагрудного кармана пиджака фотографии мастера и, тыча в них своими толстыми пальцами, подступился к киллеру.
– Этот человек должен сдохнуть! Вы слышите? Он не достоин жить! Его надо уничтожить, во что бы то ни стало!
Киллер с легким недоверием посмотрел на него.
– Понимаете, он калечит мозги наших детей! – продолжал отец во все той же истеричной манере. – Они перестают слушать родителей – самых им близких и родных людей, которые дали им жизнь! Такие люди не должны ходить по Земле! Отец стал торопливо совать мужчине фото мастера. Тот снял очки, и его безжалостный холодный взгляд убийцы заскользил по фотографиям. Что он чувствовал в этот момент? Сложно было разглядеть через стальную холодность его серых глаз.
– Нам сказали, что Вы – самый лучший профессионал в стране, – продолжал зудеть у него над ухом отец. – Ни одного промаха и следа после 98 убийств, совершенных Вами за последние несколько лет. Но я хочу Вас предупредить!
Киллер вопросительно посмотрел на него.
– Это – страшный человек! – трясся отец, тыча пальцем в одно из фото Учителя. – Он убил сотни людей, сделал калеками тысячи, ограбил десятки тысяч. Он садист и антихрист! Издевается. Насилует. Грабит и убивает! И все это под именем БОГА!!! Он провозгласил себя учителем, спасителем человечества. Но он СТРАШНЫЙ человек! И самое лучшее для Бога будет, если он умрет!
Отец сделал многозначительную паузу, дабы убедиться в том, что его речь, в которой не было ни слова правды, возымела должный эффект. Но уже в следующий момент его тон голоса из обвинительно-пафосного стал предупредительно-вкрадчивым.
– Но мы бы не хотели неприятностей и огласки, – почти шепотом произнес он.
Киллер посмотрел на отца так, что тот поперхнулся и пробормотал:
– Мы за себя боимся, все-таки. А это – вознаграждение, – он торопливо раскрыл небольшой черный дипломат, – 50 тысяч долларов – чтоб наверняка. А пятьдесят тысяч Вы получите после того, как сделаете свою работу.
Киллер хотел было забрать аванс, но отец опередил его.
– Но Вы знаете, нам нужны какие-то гарантии… Вы понимаете, о чем я?
– Да. И что бы Вы хотели получить в качестве этих гарантий? Фотографии? Видеосъемку?
– Его голову, – не думая ответил отец.
– Убить не трудно, – холодно произнес киллер, – а вот принести голову сложно. Для этого я должен остаться с ним наедине и чтоб это никто не видел.
– Не важно! Даю сейчас 200 и 200 после дела. Согласен или нет?! – бесился отец, теряя последнее терпение.
– Хорошо, по рукам, – согласился киллер и холодно усмехнулся. – Такого я мог бы убить и бесплатно, но это не мой принцип!
Машина резко сорвалась с места и скрылась из вида. А несчастный отец еще долго стоял и трясся, молил о спасении своей пропащей души.
– Прости меня, Господи, – скулил он, крестясь и озираясь по сторонам. – Знаю, что тяжкий грех беру на душу. Знаю, что лгу. Знаю, что ЭТО Я совершаю это убийство. Но У МЕНЯ НЕТ ВЫХОДА! Пойми меня, Господи, прости мои грехи тяжкие. Знаю, что быть мне за это в аду… И-и-и! Гори оно все синим пламенем!
Он смотрел в отчаянии на хмурое стальное небо, пытаясь там разглядеть «нечто», увидеть знамения Бога, услышать какой-то ответ. Пытался переложить всю полноту своей ответственности на всемогущего, терпеливого и всепрощающего «Боженьку». Но небеса безмолвствовали, предоставляя ему свободу выбора. Преступную свободу в безостановочном падении в бездну.
* * *
– Дзынь-дзынь, – киллер звонил в дверь квартиры в центре города, где, как сообщили ему помощники, собиралась группа последователей Калки.
Дверь распахнулась. На пороге стояла приветливая молодая женщина, одетая в красивый брючный костюм изумрудно-зеленого цвета.
Умело подобранные украшения и искусный макияж дополняли ее чарующий облик.
– Здравствуйте! – улыбнулась она, приглашая его войти.
– Добрый день, – сдержанно ответил он. Сейчас он был не в том состоянии, чтобы любоваться женской красотой, но все же удивился такой располагающей обстановке.
– Пракрити, – представилась та.
– Володя, – назвался вымышленным именем киллер.
– Вы от Шакти? – спросила милая женщина.
– Да, – кивнул киллер.
Он-то прекрасно знал, что она уехала на месяц в Поселение Счастливых, («Что за дурацкое название?!» – ухмылялся он про себя) и не сможет разоблачить его.
– Проходите.
Киллер зашел в уютную комнату, где находилось еще восемь человек. Они спокойно беседовали и пили чай, чего-то ожидая. Здесь царила счастливая радостная атмосфера. Играла приятная музыка, горели свечи, звучал женский смех. Мужчины шутили, рассказывали веселые истории и анекдоты. Оказавшись в такой атмосфере, киллер ощутил себя не в своей тарелке. Но что поделаешь? Задание – есть задание. Он вошел и сел в свободное кресло. Все присутствующие сразу обратили на него внимание. Он представился все тем же вымышленным именем. Люди тоже стали по очереди называть свои имена. «Ладно, ладно, пусть любезничают, – думал он про себя, – лишь бы целоваться не лезли!». А сам делал вид, что тоже открыт и радушен с людьми. И все время прислушивался ко всему, что происходит, пытаясь найти нужную ему ниточку разговора. Приятная атмосфера, царившая здесь, способствовала расслаблению и отдыху, но киллер не привык расслабляться. Незаметно для других он внимательно осматривался и привыкал к незнакомой обстановке.
