– Скажите, как вы стали тем, кто… ну, отвозит людей к Вратам?
– Проводником? Мне кажется, что тот, кто доверил мне эту «работу», сильно ошибся. Я думаю, что Проводником должен быть сильный, смелый, отважный человек. В общем, герой. А я кто? Простой егерь. Чего я достиг в жизни? У меня ни жены, ни детей, ни денег, а теперь у меня еще и дома нет. Живу у черта на куличках и боюсь из этих куличек нос высунуть, – он тяжело и протяжно вздохнул.
Тим запротестовал.
– Я думаю, что вы не правы. Жить на краю света – это уже подвиг. Не каждый на такое согласится. По-моему, вы самый настоящий герой, только почему-то не хотите в это верить.
Дмитрий неопределенно пожал плечами.
– Человек, который служит Проводником, не принадлежит себе. Он живет на границе между Добром и Злом. Его не должны трогать ни чужая радость, ни горе. Никаких чувств. У него есть цель, и он должен двигаться к ней, зная, что все происходит к лучшему, даже если это смерть. За свою жизнь я не раз был на волоске от гибели. И в глубине души я чувствую, что если до сих пор жив, значит еще не сделал в своей жизни того, что должен. Не выполнил самого главного, из-за чего я появился на свет и ради чего прибыл сюда. Я стал Проводником двадцать лет назад, когда принял дела от моего предшественника. Его звали Зиновием.
– Вы знали его?
– Хорошо знал. Он заменил мне отца, когда тот пропал в море. Мать осталась одна… Зиновий многому меня научил. Теперь я понимаю, что это были звенья одной цепи. Если бы отец остался жив, то я бы не узнал многого из того, что знаю и умею сейчас. Выходит, что и его смерть тоже была нужна для нашего общего дела.
– Зиновий знал, что вы будете следующим Проводником?
– Я думаю, что он догадывался. Однажды, когда я был еще ребенком, на нас с детворой напала стая бездомных собак. Все разбежались, и я один остался. Псы окружили меня, но подойти не решались. Что мог сделать я, шестилетний мальчишка против своры голодных псов? Я бил их по носам, кидал в них камни, а они рвали на мне одежду, пока я не остался почти голым. Тут раздался выстрел, и собаки бросились врассыпную. Рядом со мной стоял Зиновий. Он посмотрел на меня и сказал: «Молодец! Из тебя вырастет хороший человек».
– Вы сказали, что «приняли дела». Что это значит?
– В тот день к нашему берегу подплыла стая касаток. У нас это не в диковинку, но тот раз был необычным. Касатки подплыли очень близко. Был велик риск, что они выбросятся на отмель или попадут в ловушку во время отлива. Зиновий взял лодку и выплыл к ним, чтобы показать, как вернуться в открытое море. Я видел, как он греб среди их черно-белых плавников. Казалось, что он и касатки о чем-то разговаривают. Зиновий повернулся ко мне и помахал рукой. Я ответил ему, но только потом понял, что он прощался. Касатки повернули в море, и он – с ними. Я смотрел ему вслед, пока видел.
Тим ждал продолжения рассказа, но его не было.
– И все? Вы больше не видели его?
Дмитрий продолжил после недолгого молчания.
– Видел… во сне в ту же ночь. Он пришел ко мне и сказал, что теперь я занял его место, теперь я – Проводник. И с этими словами отдал мне этот амулет, – Дмитрий расстегнул куртку и вынул из-под нее шнурок, на котором висел зуб касатки.
Тим дотронулся до гладкой, словно полированной, поверхности, а Дмитрий стал рассказывать дальше.
– Все, кого ты встретил на своем Пути – все они Проводники, даже те, кто мешал тебе. Возможно, они являются Проводниками даже больше чем другие. Когда в жизни все гладко, то нельзя ничему научиться. Только проходя через препятствия, преодолевая трудности, человек становится Человеком.
Тим слушал.
– Работа егеря обязывает хорошо знать остров. Эту дорогу я знаю наизусть. На ней много странных, как будто нездешних скал. Одни из них «новые», как та, что проткнула «Урал», другие – изрядно обглоданы морем и потрепаны ветром. Я думаю, а не прошлые ли это Путники? Сколько их было? Сколько лет продолжается эта борьба? Я служу Проводником уже двадцать лет, но на моем веку ты – только второй.
Дорогу перед машиной пересекла быстрая тень.
– Это кто еще такой? – удивился Дмитрий.
Тим крепче сжал стоявшее между ног копье. Тень пропала, но чуть погодя появилась снова, в сопровождении второй. Они встали на дороге, не давая машине проехать. Дмитрий затормозил.
– Ничего не понимаю, – вглядывался он в темноту. – Неужели волки? У нас их сроду не бывало.
Но это были не волки. У зверей была короткая черная шерсть, голова и нос – необычно узкие. Короткие уши были загнуты назад, лапы длинные и жилистые – признак хорошего бегуна. Задние лапы были намного длиннее передних. Поэтому, стоя на месте, звери поджимали их под себя, а во время бега почти не пользовались передними.
Только фары осветили их сгорбленные силуэты, звери бросились на машину. Послышалось рычание и глухие удары. К ним присоединились другие – сзади и по бокам. Машину разрывали на куски – отлетел бампер, раздался хлопок прокушенного колеса. Дмитрий нажал на газ. «УАЗик» подпрыгнул. Под ним кто-то взвыл.
Подскакивая на кочках, машина помчалась вперед, но погоня не отставала. Дверь Тима распахнулась, и над ухом щелкнули зубы. Оскаленная пасть потянулась к горлу. Тим наугад вонзил копье, и чуть не вылетел следом за завертевшимся волчком зверем. Другая тварь разбила заднее стекло и попыталась влезть внутрь, но острые осколки перерезали ей горло. Оскалив клыки, зверюга так и осталась висеть в двери.
Дорога пошла под гору. Машина со спущенным колесом норовила свалиться в кювет, но Дмитрию удалось удержать ее на дороге и оторваться от преследователей. Несколько километров проехали спокойно. Неожиданно равномерное гудение мотора прервалось. Он несколько раз чихнул и заглох.
– Что еще за напасть? – Дмитрий осторожно выглянул из машины и вышел.
Тим осмотрелся – вроде никого. Он отпустил ручку двери, и та, ни на чем не держась, вывалилась наружу. Обойдя машину, Тим остановился у открытого капота. Дмитрия не было видно. Вдруг Тима кто-то схватил за ногу, и он с криком отпрыгнул. Из-под машины вылез Дмитрий.
– Дело – дрянь, – сказал он. – Перекусили топливный шланг. Пустяк, но замена займет некоторое время. Поэтому у меня такое предложение.
Он обошел «УАЗик». В задней двери висела туша мертвого зверя. Дмитрий откинул ее в сторону.
– Надо же, ничего подобного не видел, – удивился он. Потом стал копаться в вещах. Тут были грабли, лукошко, сложенные в беспорядке карты острова, какие-то тряпки, канистра, сапоги. – Все, что у меня осталось. Хорошее приданное, чтобы в сорок семь лет начать жизнь с чистого листа.
Он обернулся к Тиму.
– Вот тебе фонарь. Дальше пойдешь сам. Справа от дороги увидишь деревья – они у нас большая редкость, поэтому мимо не пройдешь. За ними будет тропа. Спустишься к морю и опять вперед. За мысом Половинчатым будет твоя Арка. То есть Врата. Если успею, то догоню.
