– И что в этом особенного? – спросила его Эвелина. – У нас в городе пух каждую весну выпадает. И никто этому не удивляется. Ты что, никогда такого не видел?
– Конечно, видел. У нас в Ярославле много тополей росло.
– Так ты не москвич? Ну, конечно. Как же я сразу не догадалась.
– Да, мы с теткой только позавчера переехали.
– Вообще-то, сейчас все нормальные люди переезжают из Москвы в пригород. Там и пуха меньше, и соседи вокруг приличные – не то, что здесь. Мой папа говорит, что скоро в Москве останутся жить только нищие и те, у кого нет мозгов, – лицо Эвелины скривилось. – И где же вы поселились?
– Здесь, недалеко. У нас такой красивый вид из окна.
– Могу себе представить этот вид. Наверно, предел мечтаний для тетушки из Ярославля?
– Нет, – возмутился Тим. – Тетка Василиса говорила…
– Василиса? – прыснула Эвелина. – Это что за имя? Сто лет такого не слышала.
– Нормальное имя, – Тим не на шутку разозлился. – Можно подумать твое лучше.
– Ладно – проехали. Я сегодня немного злюка. Все твой сосед Переделкин. Очкарик принципиальный. Не дал списать домашнее задание. Видите ли, по его мнению, все нужно делать в свое время. Хотела бы я увидеть, как после вечеринки он вычислит хотя бы один интеграл. Теперь точно в четверти тройка будет. Амальгама вызовет отца, и будет ему рассказывать какая у него непутевая дочка. А он не отпустит меня на дачу к Нелюдовым. И все из-за этого умника-коротышки.
– Костя, конечно, парень своеобразный. Принципиальности у него хоть отбавляй, но он по-своему прав.
– Если он так тебе нравится, то с ним и ходи на свидание, – выпалила Эвелина. Она вырвала из его рук сумку и направилась к краю тротуара.
– Подожди! Куда ты? – поспешил за ней Тим. – Я не хотел тебя обидеть.
– Ха! Только попробуй, – выкрикнула она. – Хорошо, что я не потратила на тебя целый вечер. Лучше схожу на день рождения к собаке. Она хотя бы не кусается, когда ее гладят.
У тротуара остановилась большая белая машина. Тонированное стекло опустилось, и оттуда выглянула бритая голова водителя.
– Эвелина Савельевна! Извините, я немного опоздал. В городе такое творится – не пройти, не проехать.
– Об этом отцу расскажешь, – зло ответила девушка. – Я обязательно скажу, чтобы тебя лишили премии. В следующий раз будешь вовремя приезжать.
Эвелина хлопнула дверью, но тут же опустила стекло и зло выпалила.
– Желаю тебе провести сегодняшний день в обществе твоей тетушки. Надеюсь, что он будет таким же приятным как наша прогулка.
Окно закрылось, и Тим остался один. Настроение было хуже некуда. Он повернулся и, шаркая ногами по тротуару, направился домой. В кармане задребезжал телефон. Тим взглянул на него. Это был не звонок, а напоминание. В строке сообщений было пусто. На часах – 13:20.
«Ерунда какая-то», – Тим спрятал телефон обратно.
Только он сделал это, как почувствовал себя будто внутри пустой железной бочки. Звуки стали тише и глуше, словно заложило уши. По проспекту пробежала едва уловимая волна. В ней исказились дома, машины и деревья. Потом все вернулось. Звуки стали четче и слышнее, проспект снова зашумел.
Тим остановился у светофора, но его мысли были далеко. Мимо сновали люди, ворчали и толкали его. Сколько он так простоял, Тим не помнил, но резкий хлопок вывел его из задумчивости. В нескольких метрах от Тима на перекрестке столкнулись машины. Одна из них, смятая и покореженная остановилась. Другая, как юла, завертелась на месте. Следом за ними на место аварии выскочила «Газель». Она не успела сбавить скорость и протаранила кружившийся автомобиль. От сильного удара «Газель» отскочила и опрокинулась на бок.
На помощь к машинам побежали люди, и это оказалось смертельным для многих из них. Со стороны боковой улицы завизжали тормоза. Оттуда один за одним выскочили два автомобиля. Первый врезался в кучу изуродованных машин и затих. Второй попытался увернуться, от стоявших около «Газели» людей, и выскочил на тротуар. Неуправляемая машина пронеслась мимо Тима, и влетела в витрину магазина.
Далее события развивались еще стремительнее и трагичнее. На дороге ведущей из центра появился троллейбус с гармошкой. Он ехал очень быстро и, судя по всему, не собирался тормозить. Салон троллейбуса был полон людьми. Сквозь лобовое стекло было видно, что водитель пытается остановить машину, но это ему никак не удавалось. Троллейбус стремительно приближался. Как режущий масло нож, он раскидывал сгрудившиеся на пути машины. Выехав на перекресток, он наткнулся на какой-то невидимый барьер и встал. Передние колеса лопнули, кабина присела, а задняя часть продолжала движение, и это было похоже на замедленное кино. Ее подняло в воздух и стало опрокидывать. Стекла треснули. Из открытых окон полетели люди. Улица наполнилась криками.
– Помогите! Кто-нибудь. Помогите!
В гуще машин вспыхнул пожар. Огонь со стремительной скоростью перебегал от одного автомобиля к другому. Раскалившиеся бензобаки взрывались, и потоки пламени бежали все дальше и дальше. Дым стелился по земле, разъедая глаза и обжигая легкие. Жар стоял невыносимый. Деревья вспыхивали как спички. Фонарные столбы плавились и заворачивались в узлы. Люди кричали, стонали и просили о помощи.
– Спасите!
– Кто-нибудь…
Оглушенный Тим смотрел на происходящее и не мог пошевелиться. Он буквально прирос к месту и задыхался от чувства беспомощности. На его глазах в страшном огне гибли люди, но пойти туда означало неминуемую смерть.
В облаке дыма появилось светлое пятно – к Тиму шла девушка. Она была в легком бирюзовом платье. Одно ее плечо и щека были в крови. Девушка едва держалась на ногах и прижимала к груди маленький сверток. Ее губы шевелились, но слов не было слышно. Тим бросился к ней, и едва успел подхватить, как ноги девушки подкосились и она упала. Сквозь трепетавшие веки она благодарно взглянула на него и протянула сверток. В нем мирно посапывал младенец.
– Возьми! – прошептала она. – Пожалуйста!
Только Тим взял ребенка, как девушка потеряла сознание и сползла на мостовую. К ней подбежали врачи и, уложив на носилки, отнесли в карету «Скорой помощи».
Ребенок спал. Его не беспокоили ни шум, ни грохот. Он только слегка двинул ручкой, когда за его матерью закрыли дверцы больничного фургона. Тим держал ребенка перед собой и не представлял, что с ним делать. Мимо пробежали пожарные, но им было не до него.
Ребенок пошевелился и открыл глазки. Его пухленькая ручка потянулся к Тиму. Он потрогал его за нос и, лопнув на розовых губках пузырем, весело угукнул. Затем игриво топнул ножкой и прильнул к Тиму, крепко схватив его за ухо.
Немного погодя малыш издал удивленный звук и заплакал. Тим принялся его успокаивать.
– Тише, тише! Твою маму повезли в больницу. Скоро мы ее найдем, и все будет хорошо!
