– Пожалуйста, передвинь его ближе к окну.
Тим оглянулся – в комнате был он один. Тетка стряпала на кухне – там шумела вода и звенела посуда. Между ними было, по крайней мере, две стены!
– Так, чтобы на него попадало солнце, – снова раздался ее голос. Было слышно, как она выложила на шипящую сковороду мясо и взялась за овощи.
Тим только пожал плечами и передвинул горшок.
– Вот так? – спросил он, особо не надеясь на ответ, но не тут-то было.
– Чуть левее.
«Как она это делает?» Тим подвинул фикус и снял с него тряпку. Цветок представлял собой жалкое зрелище – на трех толстых ветках почти не осталось листьев. Почему Василиса так носится с ним? Расти – не растет, и листья осыпались. Вот еще один пожелтел и вот-вот упадет. Тим потянул за лист, и тут же за его спиной появилась тетка.
– Оставь его – я сама!
Тим от неожиданности вздрогнул. Василиса оттеснила его от горшка с растением, сорвала желтый лист и положила в карман фартука.
– Ты тоже не любишь, когда берут твои вещи? – пробубнил Тим, намекая на свою коробку.
– Ладно, не дуйся, – ответила Василиса. – Лучше пойдем – перекусим. С этим переездом с утра во рту маковой росинки не было.
Первое, что Тим увидел на кухне, был большой заставленный посудой стол.
– Садись – сейчас будем обедать.
Тим любил смотреть, как тетка управляется с хозяйством. И на кухне ей не было равных. От мойки к плите, от плиты к холодильнику. Потом опять плита, стол, мойка, посудный шкаф. Она порхала в легком синем платье. Ее черные волосы были собраны на затылке в большой пучок. При этом она всегда была весела, энергична и молода. В который раз Тим поймал себя на мысли, что не знает, сколько Василисе лет. Однажды он спросил ее об этом, но в ответ получил лишь щелчок по носу и совет не совать его, куда не следует. Тетка любила Тима и старалась уберечь его от неприятностей, что, впрочем, не всегда ей удавалось. И все же, с ней Тим чувствовал себя как за каменной стеной.
В руках Василисы все горело. Щелчок пальцами и на плите зажегся голубой огонек. Еще щелчок – и в раковину ударил напор воды. Ножи, ложки, половники, все, что было нужно, само прыгало в ее руки как по желанию. Она готовила несколько блюд одновременно, успевая везде и ничего не упуская из виду. И все время болтала, а Тим слушал, завороженный ее легкими и ловкими движениями.
– Я, как увидела эту квартиру, сразу решила – она будет нашей. Правда, пришлось поторговаться, но люди оказались хорошие и уступили. Тебе здесь тоже понравится. Соседей я еще не видела, но судя по коврикам у дверей – они аккуратные люди. Главное, что не грязнули, а то знаешь, какие бывают. Ты еще не видел свою комнату? Она больше моей. Теперь ты сможешь разместиться, как твоей душе будет угодно, и я больше не буду спотыкаться о твои вещи. Знаешь, какой у нас теперь адрес?
И не давая Тиму раскрыть рот, продолжала.
– Улица Недлинная, 8, квартира 23. Хорошее название, такое уютное. Я сначала не хотела пятый этаж, но когда увидела вид из окна… М-м-м, – мечтательно произнесла она, вспоминая об открывающемся из окна виде и одновременно оценивая вкус блюда. – Слева большой лес или парк – точно не знаю, а справа – озеро. А ты заметил, какой тут дворик… в нем такие большие деревья, и так просторно. Выгляни в окно.
Тиму не хотелось смотреть в окно, но Василиса настояла. Почти половину двора занимал высокий раскидистый тополь. В его листве голосили птицы. Справа от тополя виднелся стройный ряд аккуратных стриженных лип и ухоженный цветник. В другой части двора был детский городок. Солнце было еще высоко и детей там было немного. С краю виднелась площадка для машин.
– Какое сегодня число? – неожиданно спросила тетка и взглянула на календарь. – Батюшки, как летит время – уже скоро лето, каких-то две недели осталось.
Взмахнув рукой, словно в ней был не половник а дирижерская палочка, она подлетела к печке. На той не оставалась без дела ни одна конфорка. Здесь варилась картошка, тушилась капуста, жарилось мясо, и над всем возвышалась большая кастрюля с бульоном.
Тетка обернулась к Тиму. Ее глаза хитро прищурились.
– Ты что будешь – суп или борщ?
– Борщ, – быстро ответил Тим. Придя на кухню, он вдруг понял, как сильно проголодался и теперь с нетерпением ждал, когда будет обед.
– Хорошо. Будет тебе борщ.
Василиса склонилась над плитой и что-то прошептала. В ту же секунду кухня наполнилась ароматом наваристого борща. У Тима засосало в желудке. Как здорово, когда твои желания исполняются сразу, как только о них подумаешь. Не важно, что минуту назад этого борща не было и в помине. Зато теперь он есть и можно хорошенько подкрепиться.
Тим взглянул на стол – от горы посуды не осталось и следа. Теперь здесь лежала белая с сиреневым узором скатерть, на которой стояли фруктовница и салфетки. Через минуту к ним присоединилась корзинка с черным хлебом и две тарелки горячего борща. Ждать больше не было сил, и Тим с жадностью накинулся на еду.
– Подожди. Пусть остынет.
– И так нормально, – с набитым ртом ответил Тим.
Только когда содержимое тарелки переместилось к нему внутрь, он смог немного передохнуть. Откинувшись на стуле и поглаживая живот, Тим блаженно проговорил.
– С такой кормежкой можно жить где угодно, но все равно ты могла бы раньше предупредить меня о переезде. Я не успел сказать Лехе.
– Ничего! Никуда твой Леха не денется. Позвони, скажи, что теперь тебе не до ваших гулянок.
– А до чего мне теперь?
– Тимофей, не начинай. Мне больше не о чем думать, как о твоем Лехе. Скажи, так и так – я теперь в Москве.
– Хорошенькое дело. И как ты себе это представляешь? «Привет, Леха! Я не приду сегодня в школу. Немного далековато – ведь я переехал в Москву». У него же нет такой сумасшедшей тетки, которая утром покупает свеклу на борщ, а вечером с полными чемоданами бежит на вокзал. Наверно, своих «курочек» из парикмахерской ты предупредила. Я даже представляю, как прощалась с тобой тетя Зина: «Дорогуша! Как же мы без тебя? Кто теперь будет делать самую лучшую завивку в нашем городе? Чмок-чмок», – Тим вытянул губы, показывая, как целуется тетя Зина.
– Перестань! Ты же знаешь, что я не могла сказать тебе раньше.
– Знаю, что не могла, только не знаю почему. Я всегда узнаю о твоих планах самым последним.
– Все. Хватит разговаривать. Иди и разбери свои вещи. Да не так, как в прошлый раз. Книги – к книгам, носки – к носками. И компьютер должен стоять на столе, а не под кроватью. Приду – проверю.
Тим громко засопел.
– И нечего тут пыхтеть! – подтолкнула его Василиса и отвернулась к плите.
Тим вышел из кухни и в темном коридоре споткнулся обо что-то большое и тяжелое. Присмотревшись, он узнал свою коробку, попробовал ее поднять, но та снова стала такой же тяжелой, как была. Поднатужившись, он затащил ее в комнату. Здесь уже стояла новая мебель. Слева, рядом с окном пристроилась кровать. Вплотную к ней прижался шкаф.
