– Тьфу, чего только не сделаешь…, – она отдернула руку и поплевала через плечо. – Чур, меня, чур.
Не отходя от колодца, Яга достала из кармана… телефон и набрала номер.
– Вот, гудочки пошли. Славненько, славненько. Здравствуй, Вельзевеюшка! Да, я тут говорю, «славненько», что гудочки пошли. Да. Как ты, касатик, поживаешь? Как здоровьице твое? Совсем про бабушку забыл. Не звонишь, не пишешь. Конечно, по делу. Когда же я тебя не по делу беспокоила. Да. Мне сорока на хвосте принесла, что новый Айфон вышел. Да нет. Не кричала я «Ай!». Не кусал меня никто. Я говорю тебе, касатик, что новый «Айфон» вышел. Да. А то бабушка, как лягушка-лохушка, все со старым ходит. Перед кикиморами срамно. Так вот, мог бы ты прислать мне «Айфончик» энтот. Конечно, не за просто так. В обмен на информацию. Источник, как у вас говорят, проверенный. А когда бабушка тебя обманывала? Не было такого. Записывай. А, запомнишь? Тогда слушай. Был у меня давеча Тим – мальчик маленький. Слышал про такого, да? Так отправила я его по дорожке, что приведет к смерти Сципиона. Ну, там все от него зависит. Да. И Сципион тоже за ним отправился. Нет. Не один. Со своими головорезами. Да. Так что живи спокойно. Никто тебя не побеспокоит. Хорошо. Так я жду. Как чего? «Айфончик» ты обещал. Запиши, раз запамятовал. Все. Покакушечки-пока!
Закончив со всеми делами, старуха направилась к избе.
– Всем бабушка угодила. Обо всех подумала. А о бабушке кто-нибудь подумал? Кто-нибудь позаботился? Никто. Вот бабушка сама о себе и думает.
Ее сгорбленная фигура еще виднелась среди деревьев, когда из колодца появился Сципион. Он спрыгнул на землю и направился следом за Ягой.
Первый рассвет
В голове Тима равномерно стучало «Тук-тук, тук-тук». В глазах плыли темные круги. Временами им на смену приходили светлые пятна, но они тут же исчезали. Тима качало и, как он не старался, не мог это остановить. Он поднял руку, и плечо пронзила глухая боль. «Уф-ф! Что случилось? Где я?» Он повел вокруг руками. Слева от него была стена, сверху – низкий потолок. Справа зеркало и… здесь был кто-то еще. Он лежал на соседней полке! И тут Тима осенило – он в поезде. Вот откуда стук в голове и пробегающие перед глазами пятна.
Внизу на столике звенели стаканы. Тим уселся и поискал рюкзак. Тот оказался рядом. Тим достал бутылку и сделал несколько глотков. Дверь купе отворилась и в освещенном проеме появилась проводница.
– Хорошо, что встали, – сказала она. – Скоро ваша станция. Приготовьте постельное белье.
– Угу, – ответил Тим и спрятал бутылку в рюкзак.
Через десять минут он стоял на перроне и привыкал к душному воздуху южной ночи. Вместе с ним с поезда сошли еще несколько человек. Они прошли мимо Тима, направляясь к белеющей невдалеке колоннаде, над которой светилась неоновая надпись – «Минеральные Воды».
Тим посмотрел на часы – было без пятнадцати два. Он попытался вспомнить, как очутился в поезде и почему сейчас стоит на вокзале города, чье название списано с бутылочной этикетки! И главное, Тим не представлял, что ему делать дальше – духота не способствовала размышлениям.
На руке блеснул перстень, и клубок воспоминаний начал распутываться. Загибая пальцы, Тим стал перечислять.
– Сначала – Кукобой, потом – старуха Яга, каша из морошки. Потом… Что было потом? Мы пошли к колодцу. В лесу что-то зашумело… Я наклонился и… Теперь я здесь.
Больше Тим ничего не помнил. Он пошарил по карманам. Должно быть что-то еще. Под ноги упал бумажный листок. Это были записки, которые он сделал в избе старухи. Листок был мокрым, но текст читался. В свете ближайшего фонаря Тим разобрал «…туда, где днем горят звезды, и не бойся сделать первый шаг».
– Точно, – он хлопнул себя по лбу и тут же застонал от боли в плече.
Похоже, что колодец был первыми Вратами. Вот старуха и пихнула меня туда – «Набери воды, внучек» и, раз! Головой вниз, где днем горят звезды. Ну, попадись мне, бабуля. Хотя сам бы я туда ни за что не полез.
– Что тут дальше? «Вторые врата ищи в горе с живой водой. На ее вершине сияет свет. К вратам ведут два хода, но только один из них пустит тебя. Третьи будут…»
– Это пока рано. Гора – где ее найти, да еще ночью?
На перроне остался он один. Стоявший неподалеку полицейский поглядывал в его сторону. Не желая быть предметом такого внимания, Тим поспешил к вокзалу, но не успел сделать и двух шагов, как на горизонте мигнул яркий луч – вспыхнул и исчез. Тим замер и вгляделся в темноту. Шло время, но свет больше не появлялся.
«Наверно, показалось», – подумал Тим и только собирался идти дальше, как луч сверкнул снова. Он осветил горизонт и снова пропал. Внутреннее чувство говорило: «Это то, что я ищу. Про это рассказывала старуха. «Гора, на которой сияет свет». Мигнувший луч светит не с земли – я бы тогда его не увидел, но и не с неба – он не похож на звезду. Значит, мне туда. Вот – снова вспыхнул».
На привокзальной площади Тима встретили как дорогого гостя. Стайка таксистов окружила его и наперебой предлагала свои услуги. Тим поспешил пройти мимо, и таксисты остались позади. Не отстал лишь один, невысокого роста в кожаной куртке, широкой кепке и густых усах.
– Куда нада, дарагой?
Он почти бежал, старясь успеть за Тимом, и все время вертел связкой ключей.
– Вон к тому лучу, – ответил Тим, указывая на только что мигнувший свет.
– Две тысяча, – ответил мужчина, даже не посмотрев в ту сторону.
– Спасибо! Не нужно.
– Сколька дашь, дарагой?
– Пятьсот, – наугад ответил Тим.
– Пашли са мной, – таксист подхватил Тима за локоть и повел к своей машине. – Кагда увидишь мою Ласточку, скажешь «Пачему так мало просишь – вазьми еще».
Они прошли на стоянку, и Тим увидел Ласточку. Она оказалась старым «Запорожцем» черного цвета. На ее дверях были нарисованы белые птицы – помесь аиста и пеликана, под ними – шашечки и номер телефона. На багажнике стоял выгнутый как хвост кита спойлер. Посреди крыши торчала похожая на акулий плавник пластина.
– Ну как? – спросил хозяин машины, когда Тим устроился внутри.
– Пока не знаю. А она ездит?
– Спрашиваешь!
Тим осмотрелся. Приборная доска Ласточки светилась мягким голубым светом. Вдоль лобового стекла выстроились иконки со святыми и фотографии полуголых девиц. С потолка свисала бахрома от ковра. Сам поставщик бахромы покрывал сиденья. Сзади лежала большая звуковая колонка и прочая аудиоаппаратура. Там были даже микрофон и наушники. На руле красовалась толстая накладка с надписью «Жорику от нас».
Тим сидел и следил за манипуляциями Жорика. Для начала тот молитвенно прижался лбом к рулю. Потом откинулся на спинку и вперил взгляд в потолок. В таком положении он застыл на довольно продолжительное время. Тим, испугавшись не случилось ли что с водителем, дотронулся до его плеча.
