– Лично я иду спать, – зевнула Алла. – Для меня все это шок. Мне надо как следует подумать над тем, что я сегодня услышала и все это переварить. Всю полученную информацию… – она еще раз зевнула. – Во сколько мы отправляемся в порт?
– Как только рассветет, – сказала Тера. – Часов в шесть.
– Времени мне вполне достаточно, чтобы хорошо отдохнуть, – кивнула Алла. – Спокойной ночи.
Билял с тоской проводил ее взглядом.
– Что до меня, то я бы прогулялся перед сном, – тяжело вздохнул он. – Пойду к морю. Кто-то ведь должен меня утешить в такой момент?
– В какой такой? – удивленно посмотрела на него Тера. – Еще ничего не случилось.
– Но не для меня.
И шейх повернулся к ним спиной.
Сны
Когда он ушел, Гуанг Чао еле слышно сказал, почти прошептал:
– Ты опять опоздала, Тера. Увы.
– Опоздала? – удивленно посмотрела на него она.
– Сядь, – Гуанг кивнул на мягкий диван рядом с собой. – Нам с тобой надо серьезно поговорить. Мы ведь знаем гораздо больше, чем они. Ты думаешь, это случайность?
Тера села, напротив него, в кресло, с напряженной спиной и замерла. Ее черное лицо словно окаменело, и было теперь похоже на кусок антрацита.
– Ведь это ты его нашла, а не он тебя, – сказал Гуанг, глядя ей прямо в глаза. – И они опять встретились раньше, чем узнали, что им нельзя быть вместе. Все уже случилось, Тера. В который раз?
– Они теперь другие. Билял сразу же отступил, как только узнал, кто такая Алла.
– Отступил? – расхохотался Гуанг. – Нет, он не отступил. Онзатаился.
– Мне показалось, Алла разумная женщина, – возразила Тера. – Она теперь совсем другая. У нее даже цвет волос изменился. Теперь она блондинка. И характер у нее стал тверже. Решительнее. Она ему уже отказала, поставила на место. Я уверена, что теперь все будет по-другому. Тебе нечего опасаться.
Они какое-то время молчали. Гуанг напряженно прислушивался к звенящей тишине прохладного пентхауса. Тера смотрела за окно, где сгущались сумерки. Вдруг что-то упало там, за дверью, где отдыхала Алла. Потом раздались какие-то непонятные звуки. Тера вскинула брови:
– Показалось?
– Не думаю. Все опять повторяется. Ты ведь часто видишь сны? – вопросительно посмотрел на нее Гуанг. Голос его шелестел, словно ветер, гуляющий в высокой траве, но Тера отчетливо слышала каждое слово. Она, молча, кивнула. – Я уверен, ты видишь то же, что вижу я. Большей частью это кошмары. Мы всегда умирали молодыми, разве не так? И умирали в муках. Я не знаю, как много страдала ты, что до меня, то я ни в одной из своих жизней еще не был счастлив. А мне так хотелось прожить долгую жизнь, хоть одну. Иметь большую семью, чувствовать, как меня согревает тепло моих близких. Так нет же! Кровавые войны, религиозные драмы, и, как итог, конец света. Или почти конец. И кто в этом виноват?
– Ты винишь их? – тихо спросила Тера, кивнув на закрытую дверь Аллиной комнаты.
– А когда их хоть что-нибудь останавливало? Они и раньше прекрасно знали, что нельзя… – Гуанг откинулся на подушки и, прикрыв глаза пергаментными веками почти без ресниц, прошелестел: – Я помню одного мужчину и одну женщину, которых разделяли религия, кровавая вражда между их народами, гнев богов, разделяли море и огромная часть суши. Их все разделяло, но разве их это остановило? Сколько народу тогда полегло, Тера? И чем все закончилось? Гибелью целой цивилизации! Человечество в своем развитии было отброшено на много веков назад! Жизнь на земле лишь чудом сохранилась!
– Что ты хочешь от меня, Гуанг? – вздрогнула она.
– Я хочу, чтобы на этот раз мы с тобой были союзниками. Не надо их больше жалеть. Как ты это обычно делаешь. Ты всегда им уступаешь. На самом деле, все мы жертвы твоей любви, Тера. Материнской. Да, ты никогда не отдаешь свое сердце мужчине. И может показаться, что и не страдаешь. Но ты им все прощаешь, как любящая мать. Билялу и Алле, назовем их так, потому что имена у нас каждый раз разные. Ты ни разу не стала на их пути, когда они отчаянно рвались друг к другу. А надо было, – сердито сказал он. – Подумай об этом сегодня, перед тем, как мы отправимся на поиски свитка. Пока еще не поздно. – В его голосе прозвучала угроза.
– Билял… Он… – Тера запнулась. – У него чистое сердце. Он никогда нас не предавал.
– Он не предатель, он глупец, – все также сердито сказал Гуанг. – Глупец, наделенный властью. А он всегда, в любой своей жизни наделен властью. Нашу планету погубит коронованная глупость. Вспомни, как мы ждали его флот. В одной из своих жизней. Это решало исход сражения. Битву за мир в той кровавой распре, и за нас, элементалей. Билял… я не помню, как его тогда звали, но пусть будет Билял. В его власти было решить, куда направить свои корабли. Спасать ее, или спасать человечество. Глупец выбрал женщину, в результате оба погибли. Он ринулся один в расставленную ловушку. Да, он погиб как герой! Как принц! – зло сказал Гуанг. – Но все равно это глупость. А мы ничего не смогли сделать, потому что вели в это время свою битву. Которую тоже проиграли. Но тогда все было проще: копья, луки, стрелы… Каменные ядра, которые нынче можно считать вполне безобидными. Потому что теперь у них есть атомная бомба. Есть автоматы, взрывные устройства, авианосцы и даже космические корабли. У этих неразумных, которые вместо того, чтобы отреставрировать рай, решили построить ад! Интересно, кто их надоумил? – ехидно спросил Гуанг. – Ты прекрасно понимаешь, что эта битва будет последней. Напряженность в мире растет, мы уже не удивляемся, когда падают самолеты и взрываются аэропорты. Не удивляемся, когда сходят с рельс поезда и рейсовые автобусы падают в пропасть. Каждый день – десятки жертв. Скоро счет пойдет на сотни, потом на тысячи. На сотни тысяч. Наступает критический момент. Не сегодня-завтра пламя вспыхнет везде, и мы просто не успеем, Тера. Нас всего четверо, и мы смертны. А этот, – он кивнул за окно, – думает только о том, как удовлетворить свои земные желания.
– Это не так! – вспыхнула Тера. – У него сильное чувство!
– К которой из них? К этой, – Гуанг кивнул на дверь спальни, где отдыхала Алла. – Или к той, рыжей, Заклинательнице Огня? А может, к той, что одевалась в звериные шкуры? Их было так много… Зачем нам эта любовь?
– Любовь бывает разная, – пожала плечами Тера. – У кого-то материнская, у кого-то жертвенная, у кого-то безрассудная, а у кого-то неразделенная. Но она и спасает мир.
– Любая? – уточнил Гуанг.
– Я не знаю, – честно ответила Тера. – Я, конечно, попробую их вразумить. Буду за ними приглядывать и ни в коем разе не стану потакать. Они ни на секунду не останутся вместе, наедине.
– Они уже вместе, – хмыкнул Гуанг.
– Ты думаешь…
– Пойдем со мной.
Он встал и подошел к двери в комнату Аллы. Тера следом. Китаец рывком распахнул дверь. Комната была пуста.
