Тера вздрогнула во сне и натянула на себя одеяло. Руки и ноги были ледяными. В принципе сон ей был не нужен, просто это уже было ее проклятье. Воспоминания о горьких поражениях. И она терпела, понимая, что столько неудач подряд должна искупить своими собственными страданиями. Слишком много воспоминаний. Она ведь прожила не одну земную жизнь. И как узнать истину? Причину всего случившегося с ними, с элементалями? Если бы еще прочесть во сне тот самый свиток! Ради этого стоит закрыть глаза и погрузиться в эти мрачные видЕния. Но похоже этого в ее памяти не было. Тера никогда раньше не держала свиток в руках…
… Он опять не находил себе покоя. Это было невыносимо, а главное, несправедливо. Ведь и наяву ему тоже приходилось страдать! Чем его нынешняя жизнь отличается от всех предыдущих? Тем, что у него полно денег, и он может удовлетворить любые свои прихоти? Но разве можно получить удовольствие от жизни, когда сердце разбито, а душа истерзана завистью?
Гуанг Чао беспокойно ворочался с боку на бок. Это случилось не сегодня. И не в этой жизни. С самого начала Гуангу не повезло. Видимо он чем-то прогневал Создателя. Это похоже на замкнутый круг. Петля времени. Меняются декорации, но не меняется суть. Да разве же это справедливо?! Все, чего хотел Гуанг Чао, это вырваться из временной петли, которая, казалось, захлестнулась у него шее. И душила, душила… Он и во сне видел эту тугую спираль. Виток за витком, она все раскручивается и раскручивается из точки, которую он видит, как в тумане. Вроде бы это вершина горы. Но почему гора? И что это за гора? Сначала маленький круг, потом побольше, еще больше и еще… Это означает, что не только годы земной жизни элементалей прибавятся, но и нагрузка на каждый из прожитых лет усилится. Значит, ему, Гуангу Чао, страдать все больше и больше. И это уходит в бесконечность, если цикл не прервать. Гуанг уже давно это понял и решил действовать.
Если бы можно было, он бы вообще не спал. Но, увы! Не помогало ни снотворное, ни алкоголь, которым, было время, Гуанг Чао пытался забыться. Вообще ничего. Он так и блуждал по своим лабиринтам времени. И строил планы мести…
… Он в сверкающих доспехах стоял на палубе боевого корабля, и попутный ветер упруго, до отказа растягивал парус на крестообразной мачте. Ноздри Биляла раздулись от гнева и от предвкушения сладостной мести. Кровь бурлила, а сердце билось так, что его удары, наверное, слышали все воины, стоящие за спиной у своего господина и ожидающие его приказа. Нос корабля, помеченный оскалившимся львом, чтобы все видели судно Сиятельного, резал морскую гладь, словно наточенный клинок режет масло, не встречая никакого сопротивления. Море… Родная стихия Биляла и его колыбель…
– Боги нам благоволят, о, Сиятельный, – прошептал за спиной верховный жрец.
Не боги, а богиня. Его богиня, его судьба. Билял не отрываясь, смотрел на парящее над головой солнце. Вот его путеводная звезда, его любовь. И вдруг парус бессильно повис. Жрец тут же помрачнел.
– Нам надо повернуть назад, Сиятельный. Это недобрый знак.
– На весла! – скомандовал Билял. И гневно сверкнул глазами: – Отойди, жрец! Нет, предателю не развернуть мой флот! – он с ненавистью посмотрел на поникший парус.
Это была ловушка. Билял знал, что врагов гораздо больше. Они собрали здесь всех, кого только смогли, все свои боевые корабли. Флот неприятеля выстроился в бухте подковой, его защищали пушки, дула которых угрожающе торчали из бойниц в крепостной стене. Но Билял не боялся. Он никогда и ничего не боялся. Кроме предательства. Ах, если бы ветер был попутным! На это и рассчитывал Сиятельный, когда задумывал свой маневр. Билялу нужен был ветер, потому что море и солнце у него в союзниках уже были. Но далеко ли уйдешь на веслах? Тем более, корабли его противников, которые объединились, более быстроходны, ведь их паруса по-прежнему наполнены ветром. Недаром так мрачен верховный жрец. То, что сейчас происходит, и в самом деле похоже на гнев богов. Иначе как объяснить поведение ветра, который так легко меняет свое направление и явно ополчился против Сиятельного?
– Боги от нас отвернулись…
Не боги, а бог. Завистливый предатель.
Билял каждый раз вздрагивал во сне, когда каменное ядро разбивало в щепки мачту. Этот зловещий свист, словно тысячи отравленных стрел вонзаются в спину. А потом адский грохот и предсмертные вопли, отчаянные, нечеловеческие. И он один, в своем сияющем шлеме, среди трупов и разгромленного такелажа. Рядом с разбитой в щепки мачтой, глядя на море, ласково принимающее в свои объятья тонущих людей. Оно словно спрашивало: что делать, мой господин? А он молчал.
Нет, ядро его не задело. Он погрузился в пучину вместе со своим боевым кораблем. Молча, и с мрачным лицом. Потому что над головой больше не сияло солнце. Он все понял.
Последнее, что он тогда подумал, было: «Я ведь не могу утонуть…»
… «Он придет», – каждый раз думала Алла. Отчаяние лишало ее силы. Она могла ждать, сколько угодно, если бы заранее не знала: все опять повторится. Он всегда пытается умереть первым, ее принц. Она, конечно, подожгла этот город. Нет таких стен, которые смогли бы ее удержать. Но море… Она ведь почти не умела плавать. Поэтому стояла сейчас на крепостной стене, глядя, как там, на лазурной глади, разворачивается морское сражение. Море было удивительно спокойным, ярко светило солнце. А иначе и быть не могло. Алле даже казалось, что она видит сверкающий шлем Биляла. Но кроме этого она видит поникший парус на его боевом корабле. И видит, что врагов гораздо больше. Это была ловушка.
Она так и стояла в кольце огня, пока гибнул флот ее принца. Она еще надеялась, что море и солнце им помогут. Смерть прилетела по воздуху. Алле в спину впилась отравленная стрела. Ее послало небо, хотя тетиву натянул человек. Если бы Алла не была вся там, на боевом корабле Биляла, она бы эту стрелу остановила. Но ветер словно подкарауливал, и в нужный момент пронес смерть через стену огня. Алла вскрикнула чуть раньше, чем под лопатку впилось отравленное жало, в тот момент, когда ядро разнесло в щепки мачту на флагманском корабле. Потому Алла и пропустила стрелу. Главное было спасти его. И ядро пролетело мимо.
Едва Алла упала, раздался мощный взрыв. По городу прошла гигантская волна, сравнивая с землей высокие крепостные стены. Люди плавились в этом огне, так что потом не нашли даже их тел. Горело все, казалось, и сами камни. Горело и плавилось.
На мертвый берег спустя сутки вынесло сияющий золотой шлем, который так и лежал на песке, потому что некому было его подобрать. Ревнивая волна торопливо стала намывать песок и мелкую гальку, пока шлем не был погребен под ними. Что до тела Сиятельного, его так и не нашли, как не нашли и останков Женщины, Заклинающей Огонь.
Это сражение не выиграл никто. Победителям некуда было возвращаться…
Башня на острове Кофон
– Позавтракаем на яхте, – хмуро сказал Билял, когда все четверо собрались рано утром в гостиной. Сон его вымотал и расстроил: он опять проиграл битву. На этот раз морское сражение. Он, великий воин, потерпел поражение! И, кажется, догадывается, кто в этом виноват!
