– До меня докатилась информация, что сделка по Фаруху пошла…
– Да, Георгий Александрович.
– Расскажешь, как это удалось?
– Конечно. Я вам расскажу даже больше, – улыбнулся Денис и вкратце поведал Георгию о поисках Рогачевой и о своих дальнейших приключениях. Тот выслушал все молча, без видимой реакции, и лишь второй ус с каждым движением его сильных пальцев превращался в нечто похожее на первый. Дмитриевский завершил рассказ, и в переговорной повисло молчание, которое в итоге прервал Георгий:
– У меня комвзвода был в Афгане, Мишка Пантелеев. Любил повторять: если всунул куда-нибудь и видишь, что не туда, не высовывай слишком резко. Тихонечко, по чуть-чуть. А как полностью вытащишь – беги. Ты по этому же принципу решил сработать?
– Не уверен. С моей стороны исходили, как модно сейчас говорить, лишь ответные меры. Принуждение к миру.
– Ладно, – проворчал Георгий, – ты мне скажи, зачем тебе Рогачева после всего этого?
– Хочу предложить ей работу, – пояснил Денис. – Насколько я понимаю, у меня трудоустроен вымышленный персонаж. А реальная Рогачева – вроде как у вас.
– Твою мать! – не выдержал тот. – Ты в своем уме?
– Абсолютно, – ответил Дмитриевский.
Георгий опять уставился на Дениса, как будто лишний раз решил удостовериться, что тот действительно в своем уме и говорит правду:
– Слушай, у меня какое-то двоякое ощущение… Хочется тебе врезать по пятой точке за то, что ты так себя повел. И обнять. Все-таки еще пять минут назад на мне висело полмиллиона евро долга.
– Себе, Георгий Александрович! – теперь не выдержал Денис. – Себе влепи по пятой точке! Кто первый начал в зарницу играть? Пионер хренов… А я мог еще пару дней тебя за нос водить, поэтому либо второй вариант, либо нейтральный.
– Ну и славненько, – улыбнулся Георгий, – наконец-то мы с тобой на «ты».
– Да? А я и не заметил…
Дверь в переговорную открылась, и в проеме появилась голова Скрипника.
– Вы еще долго тут? – спросил он, не заходя внутрь.
– Приехали! – встрепенулся Дмитриевский. – Ни здрасьте вам, ни доброго утра! Ты чего явился, у тебя же еще неделя?
– Потом расскажу… – буркнул в ответ Борис. – Вы еще долго?
– Пять минут, – ответил Денис, и голова Скрипника исчезла из поля его зрения.
– Ты мне вот что скажи, Георгий Александрович, – задумчиво сказал Дмитриевский. – Твоя сотрудница Рогачева – человек очень талантливый и толковый. Но при всем при этом авантюристка и, похоже, адреналинщица.
– И что? Бывает.
– Да, – согласился Денис, – но со мной всю дорогу она игралась. Несмотря на четкие, как я понимаю, задачи, которые ты ей ставил. Она оставляла следы. Бездомный… Платеж по карте…
– Возможно… Но сейчас-то чего об этом? Все равно ее нет.
– А если найду, отпустишь ее ко мне?
– Да ради бога. Если захочет…
– Тогда скажи мне такую вещь. Ее паспорт, точнее та липа, с которой она ко мне пришла. Она ее сама делала?
Георгий задумался, вновь взявшись за ус. Потом вспомнил:
– Абсолютно сама. Хотя есть специалисты…
– Тогда к тебе просьба будет. У тебя это лучше и быстрее выйдет, чем если я буду ковыряться. Можешь пробить ее родственников и друзей – ближний круг? Может, кто в поселке Добрянка проживает Пермского края…
– Ух ты! – гаркнул Георгий и добавил матерную сентенцию.
– Чего? – удивился Денис.
– И пробивать не надо. Так знаю. Ее двоюродная сестра с мужем и двумя детьми. Я ее один раз даже видел, когда она к Маринке в гости приезжала, пересеклись на корпоративном мероприятии…
– Дай мне по ней чего-нибудь… А лучше все…
– Через полчаса проверь почту.
Георгий направился к двери.
– Погоди, – улыбнулся Дмитриевский, – все норовишь убежать… Завершающий вопрос – считай, личный. Одну вещь я так и не понял. Предположение только есть…
– О чем ты?
– Когда вы первый акт этого фарса ставили, я на «Новочеркасской» торчал в ментовке метрополитена. А потом туда Забирохин влетел в поисках коллеги. Зачем?
– Для тебя, мил человек. Орлова твоя языком мелет много. Сначала ему позвонила – он вне зоны. Потом тебе – ты информацию принял. А затем Забироха ей перезвонил, и она сдала тебя с потрохами, что ты поехал. Ну, Маратик и решил порезвиться. Углубить, так сказать, ситуацию… Следил за тобой… Ты это фарсом назвал, а по мне так – комедия.
Георгий вышел за дверь, в коридор, и Дмитриевский остался один посередине овала переговорной. Фыркнул:
– «Покровские ворота» – вот это комедия. А вы мне устроили фарс.
2
Через десять минут, развалившись за своим столом с чашкой ароматного кофе, Денис огромными от удивления глазами рассматривал Скрипника, сидящего напротив на черном кожаном диванчике.
– Погоди, погоди… Я сейчас народ соберу. Совещание. Хочу, чтобы все это слышали, не возражаешь?
– Нет, – ответил Борис.
Денис позвонил Орловой и Косте. А, потом, подумав, позвал еще и Витю с Васей. Народ собрался достаточно быстро, и Дмитриевский, окинув всех взглядом, кивнул в сторону Скрипника:
– Знакомьтесь, Борис Аркадьевич. Заместитель генерального директора.
– Да мы знаем вроде, кто он, – ответила за всех Орлова.
– Такого – не знаете. Борис Аркадьевич, не сочти за труд, расскажи ребятам про свое путешествие. Вкратце, как мне.
– Чего тут рассказывать. – Благородное лицо Скрипника было преисполнено серьезности и грусти и за все время его рассказа так и не изменилось. – Привет, кстати, ребята.
– Привет, – буркнул Аблокатов, а остальные посчитали нужным промолчать.
– Чего тут рассказывать… К ночи воскресенья добрались до Петрозаводска. Знаете такой городок? Столица Карелии. У нас там был забронирован номер в отеле. Ну как – в отеле… Ленка не захотела ночевать в машине. Хотя у меня там трансмиссия автоматическая…
– Ну и правильно! – успела вставить Орлова. – Я тоже бы не захотела…
– Вот-вот, – продолжил Скрипник. – В отеле света нет, наш номер занят влюбленной парочкой, Ленка ржет, я нервничаю. Дали другой. Заселились. Света так и нет. Чего делать?
– Понятно чего… – продолжал недовольно бурчать Аблокатов. Его, видимо оторвали от важного занятия.
– Да, – продолжал Борис, – понятно. А ночью свет дали, так все зажглось, как будто мы не в гостинице на Лососинской набережной в Петрозаводске, а в отеле «Фламинго» в Лас-Вегасе. Все горит. Даже в ванной подсветка у зеркала. В общем, весело. В понедельник едем дальше. Дорога шикарная, летим быстро. Часа через три, между Петрозаводском и Белым морем, на шикарную дорогу зачем-то вышел лось. В последний раз я сталкивался с ним давным-давно, в армии. Старослужащий орал мне: «Да я тебе сейчас лося пробью». Того же, который на дорогу из леса вышел, я не пробил: руль вывернул. А Ленка моя, непристегнутая, пробила. Лобовое стекло. Я ее назад положил и помчал, куда ближе: в Кемь, там сразу в больничку…
