– Сейчас буду. Руки сполосну.
И вышел в уборную. На секунду задержался у зеркала и, вглядываясь в свое отражение, вдруг шепнул ему, неожиданно даже для себя:
– Моя девочка!
Глаза в зеркале светились от счастья.
* * *
А в это время Денис Александрович Дмитриевский бороздил шагами просторы своего кабинета, находясь в состоянии сколь радостном, столь и возбужденном. В прошлую пятницу шведы перевели первый транш по подписанному договору, и документы ушли на регистрацию. И, как следствие, он получил первый агентский платеж, уже в соответствии со своим договором с продавцом. Также сделка по Уральской выходила на финишную прямую, без осложнений. Но причина его возбужденного состояния крылось не в этом.
В обед Денис все-таки позвонил Фаруху и согласился на внутреннее расследование. Тот встретил новость спокойно, но было видно, что Фаруху стало значительно легче.
– Когда приедешь? – спросил он.
– Я не поеду к тебе, ты чего? – улыбаясь, ответил Денис, поглядывая на пухлый конверт, который так и лежал на том же самом месте с прошлого вторника.
– Как это?
– Меня узнают там и срисуют, особенно если ветер дует от твоих безопасников.
– И чего?
– Тебе придется взять в штат нового человека. Лучше юриста. Они везде пихают свои носы, это вызовет меньше всего подозрений.
– Кого?
– Я подумаю.
Разговор этот произошел около часа, а в два в кабинет всунула голову Рогачева. Улыбнулась:
– Можно?
Дмитриевский на всякий случай ущипнул себя в бок. Голова не исчезла.
– Неделю назад еще было можно! Заходи.
Марина, не прекращая улыбаться, села на диванчик и с интересом уставилась на Дениса.
– Еще один день – и я реально бы поверил, что ты инопланетянка. И улетела обратно, на свой Квард-Паркус.
– Из Перми на поезде ехала… – пояснила Марина. – До Квард-Паркуса быстрее можно добраться, тем более если канал уже есть…
– А чего не сообщила?
– Сюрприз хотела сделать.
– Сделала… Ой, лиса… Ладно, слушай.
Дмитриевский погрузил ее в ситуацию с Фарухом.
– Понимаешь, что я хочу от тебя?
– Догадываюсь.
– Будь моими глазами. Будешь?
– Буду.
– У тебя паспорт – тот, на Ро который – в порядке?
– Да.
– Ну вот, по нему и трудоустроишься. Пока тебя безопасники отловят – неделя пройдет, а нам, думаю, хватит. У меня уже есть мыслишки… И уволься от Георгия. По-настоящему только. У меня будешь числиться, если тебя, конечно, интересуют пенсионные накопления.
– Где это – у вас?
– В детективном агентстве.
– «Лунный свет»?
– Да не совсем, – рассмеялся Денис, – хотя…
Рогачева, улыбнувшись, направилась к двери, а Дмитриевский остановил ее:
– Марина…
– Чего? – повернулась она.
– Ты как из плена-то выбралась? На видео тебя нет! Надела шапку-невидимку?
Рогачева звонко рассмеялась:
– Денис Александрович, вы точно хотите это знать?
Тот задумался на минутку.
– Да. Но не говори. Подумаю еще.
Марина ушла. Дмитриевский запер кабинет на ключ и лег на черный кожаный диванчик. Он закрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание, и отпустил свои мысли, которые до того пытался удерживать в фокусе конкретных задач.
Сознание его скакнуло чуть назад, и он вспомнил обед с Замятиной и ее веселый, как будто подталкивающий к чему-то смех.
Он вспомнил день, когда родилась дочка, зимой, в мороз, как он бежал в роддом.
А потом, через два года, осенью пришел сын.
Вспомнил свой первый бизнес-проект, первый суд, первую победу.
Первое свидание с Иркой и ее глаза, полные любви и восторга. Папу, смеющегося над его дневником, и маму, которая покупала мороженое.
А потом он соскочил с рук деда и побежал к солнечным зайчикам, весело играющим на светло-коричневом дереве комода, пытаясь поймать их. Поймал парочку.
И открыл глаза.
