— Какие подробности?
Мистер Керби закончил проверять сочинение Никта и положил его в общую стопку. Теперь о мальчике ничто не напоминало, и весь разговор показался учителю туманным и скучным.
— Всякие… — сказал он и тут же всё забыл.
Точно так же он забыл внести в список учащихся имя Никта, и тот не попал в школьную базу данных.
Никт был учеником прилежным, но непримечательным — и его не замечали. В свободное время он часто сидел в кабинете английского языка, у полок со старыми книгами в мягких обложках, и в школьной библиотеке, большом помещении с мягкими креслами, где глотал книжку за книжкой с большей жадностью, чем некоторые дети — обед.
Даже одноклассники про него забывали. Конечно, когда он сидел прямо перед ними, его помнили. Но едва Оуэнс скрывался из виду, о нём просто не думали — не было необходимости. Если бы весь восьмой «Б» попросили закрыть глаза и перечислить учеников класса, имя Оуэнса не прозвучало бы ни разу. Он был словно призрак — пока не уткнёшься в него носом.
Бобу Фартингу было двенадцать, но он вполне мог сойти (и иногда сходил) за шестнадцатилетнего: крупный подросток с кривой ухмылкой и полным отсутствием воображения. Он был практичным в самом примитивном смысле слова — умелый магазинный воришка, мелкий хулиган, который плевать хотел, что его недолюбливают, главное, чтобы слушались. У Боба Фартинга была подружка по имени Морин Квиллинг — все её звали просто Мо — худая и бледная с соломенно-светлыми волосами, водянисто-голубыми глазами и острым любопытным носом. Боб любил воровать в магазинах, но именно Мо советовала, что стащить. Боб умел бить, мучить и запугивать, Мо указывала ему на очередную жертву. Как частенько говорила сама Мо, они прекрасно дополняли друг друга.
Эти двое сидели в уголке библиотеки и делили деньги, отнятые у семиклассников. Восемь или девять одиннадцатилеток были вынуждены каждую неделю отдавать им свои карманные деньги.
— Сингх до сих пор жмётся. — сказала Мо. — Найдёшь его.
— Ага, — сказал Боб. — Куда он денется.
— Что он стащил? Компакт-диск?
Боб кивнул.
— Объясни ему, что он совершает серьёзную ошибку. — Мо любила притворяться этаким крепким орешком из телесериалов про полицию.
— Легко, — ответил Боб. — Классная мы команда.
— Как Бэтмен и Робин. — подхватила Мо.
— Скорее как доктор Джекилл и мистер Хайд. — сказал тот, кто всё это время незаметно сидел с книгой у окна, а потом встал и вышел.
Пол Сингх сидел на подоконнике у раздевалки, запихнув руки глубоко в карманы, и думал мрачную думу. Он достал руку из кармана, разжал и посмотрел на горсть фунтовых монет. Покачал головой и снова зажал монеты в руке.
— Для Боба с Мо? — услышал он, подскочил от неожиданности, и деньги рассыпались.
Второй мальчик помог собрать монеты и отдал Полу. Мальчик был старше и кого-то Полу напоминал.
Пол спросил:
— Ты от них?
Второй мальчик покачал головой.
— Не-а. По-моему, они гады. — Он заколебался, но потом добавил: — Вообще-то я пришёл дать тебе совет.
— Какой?
— Не отдавай им деньги.
— Тебе легко говорить!
— Потому что меня они не шантажируют? — Старший мальчик посмотрел на Пола, и тот пристыжённо отвёл глаза. — Тебя били и запугивали, пока ты не стащил для них компакт-диск. Потом тебе пригрозили, что расскажут всё взрослым, если ты не будешь отдавать им свои карманные деньги. Что они сделали, сфотографировали тебя в магазине?
Пол кивнул.
— Откажись, и всё. Не слушайся.
— Они меня убьют. Они сказали…
— А ты им скажи, что полиция и директор школы больше заинтересуются теми, кто заставляет младших таскать для них вещи и отдавать карманные деньги, чем мальчиком, которого они вынудили украсть диск. Скажи, что если тебя тронут хоть пальцем, ты сам позвонишь в полицию. Что ты всё записал, и если тебя обидят, например, побьют, твои друзья сразу отошлют письмо директору и в полицию.
— Но… я не смогу!
— Тогда ты будешь отдавать им карманные деньги до конца учёбы. И всегда будешь бояться.
Пол подумал.
— А может, лучше сразу рассказать полиции?
— Как хочешь.
— Сначала попробую сделать, как ты сказал! — улыбнулся мальчик — впервые за три недели.
Вот так Пол Сингх и объяснил Бобу Фартингу, почему тот не дождётся от него денег. Пол ушёл, а Боб Фартинг ещё долго стоял молча, сжимая и разжимая кулаки. На следующий день к Бобу подошли ещё пятеро одиннадцатилеток и потребовали, чтобы тот вернул деньги, отнятые у них в прошлом месяце, а не то они пойдут в полицию. Огорчению Боба Фартинга не было предела.
— Это всё он! — прошипела Мо. — Он это начал. Они бы сами ни за что не додумались! Вот кого надо проучить. Тогда остальные будут ходить по струнке.
— Кто он? — спросил Боб.
— Который вечно сидит с книжкой. В библиотеке. Ник Оуэнс Вот кто.
Боб неуверенно кивнул.
— Это какой?
— Я тебе его покажу.
Никт привык не привлекать внимания, привык жить в тени. Когда все взгляды по тебе только скользят, особенно ясно чувствуешь, если тебя заметили. А уж если в тебя тычут пальцем и ходят за тобой следом…
Они шли за ним от самой школы. Никт не спеша миновал газетный киоск на углу и железнодорожный мост. Двое — плотный мальчик и востроносая светловолосая девочка — не отставали. Никт зашёл на крошечный двор городской церкви, где тоже было небольшое кладбище, и остановился у гробницы Родерика Перссона, его супруги Амабеллы, а также второй жены, Портунии («Они почили, чтоб проснуться вновь»).
— Ты — тот самый! — сказал за спиной голос девочки. — Ник Оуэнс Слушай сюда, Ник Оуэнс! Сейчас ты у нас получишь.
— Вообще-то я Никт. — Он обернулся. — С буквой «т» на конце. А вы — Джекилл и Хайд.
— Это ты виноват. Ты подговорил семиклашек!
— Сейчас мы тебя проучим. — осклабился Боб Фартинг.
— А я люблю учиться. — сказал Никт. — Если бы вы учились лучше, вам бы не надо было выманивать карманные деньги у маленьких.
Боб наморщил лоб.
— Ты покойник, Оуэнс!
Никт покачал головой и повёл вокруг рукой.
— Да нет вообще-то. Вот они — покойники.
— Кто они? — спросила Мо.
— Те, кто здесь живёт. Послушайте: я привёл вас сюда, чтобы поговорить…
— Ты нас сюда не приводил. — сказал Боб.
— Но вы тут. — возразил Никт. — Я хотел, чтобы вы оказались тут. Пошёл сюда. Вы пошли за мной. Какая разница?
