— Значит они сначала дрались, а потом стали стрелять, потому что хозяин не полный дебил и выполняет 17-й параграф об устройстве развлекательных заведений в пригороде.
— Так точно. Все оружие изымается на входе, так что здесь всего семь трупов. Причем четверо — посторонние посетители. Их пытались скрыть, выбросив наружу, но мы проследили эту попытку. Хотя большая часть все равно находится на улице, именно туда перешло основное противостояние, после того, как местные вышибалы пришли в себя и пустили в ход шокеры и ошеломители. Кроме присутствующих здесь, чуть позже в район пришло подкрепление для всех трех банд. Собственно говоря, здесь их было не больше трех-четырех десятков. Уже потом число выросло до почти двухсот человек. Хочу уточнить, что из тридцати пяти погибших, только двадцать являются членами тех свор. Остальные пятнадцать — случайные прохожие.
— Ну и что? — старший офицер посмотрел на патрульного с искренним недоумением. — Бездна с ними. Все они хагги, а значит по умолчанию в чем-нибудь виновны. Я вообще не понимаю, какое дело Центру Контроля за увеличением смертности среди граждан четвертой категории. Эти отбросы рождаются только для того, чтобы сдохнуть как можно быстрее. Будь моя воля, я бы им еще и способствовал в этом деле.
Рядовой полис и в этот раз промолчал, не рискуя возражать начальству. Хотя, на самом деле, третья категория, дававшаяся всем государственным служащим, при ближайшем рассмотрении не слишком различалась от четвертой. С десяток другой послаблений и все. Доступа к высокооплачиваемой работе и высокому положению, чтобы скопить денег и свалить с Хаггии она не предоставляла.
— Хотя стоит признать, некоторых надо обязательно оставить в живых. Тех же самых местных девок. Помню, как в прошлом месяце допрашивал одну по делу о краже в торговом секторе… — капитан мечтательно закатил глаза. — Ух, хороша была мелкая тварь. На столе в комнате допросов визжала, как резанная, когда я к ней применял «третью, специальную»…
Патрульный отвел глаза в сторону, предпочитая притворится безмолвным столбом. Только что услышанное признание в изнасиловании подозреваемой в комнате для допросов, прямо в участке — он бы не смог использовать при всем его желании. Да и по большому счету, если уж быть совершенно честным самим с собой — ему наплевать на какую-то молоденькую пигалицу, не захотевшую по-хорошему признаваться. Он слишком через многое прошел, чтобы получить лычки и форму полиса и не в коем случае не хотел снова остаться на улице обычным полунищим оборванцем. Хочет старый толстяк трахать задержанных цып — пусть трахает. Если это нарушение закона, то им должны заниматься люди из Центра Контроля, а не рядовой полис.
— Совсем забыл, — оторвавшись от воспоминаний, капитан посмотрел на подчиненного. — Где запись начала потасовки? Мне надо будет прикрепить ее к делу. И, кстати, почему тут так пусто? Где остальные?
— На улицах. По приказу сверху проводятся рейды по всему сектору развлечений. А запись я могу скинуть уже прямо сейчас. Контуры систем безопасности в клубе зафиксировали все события этой ночи. Скинуть на вашу сеть?
— Не-а, не люблю пользоваться этой штукой, — скривился офицер. — Здесь где-нибудь есть монитор? Посмотрим там. И тащи сюда наконец хозяина. Я не собираюсь здесь долго торчать.
Висевший на одной из стен экран, в обычное время транслирующий клипы с музыкальным сопровождением замерцал, как только полицейский воспользовался правами доступа к серверу локалки стриптиз-клуба. На двухметровом полотне развернулась картинка с записями из зала, за несколько минут до начала массовой драки.
Танцующие девушки на тумбах с шестами, столики с миниатюрными лампами подсветки, барная витрина с еще целыми бутылками, приглушенное красноватое освещение, толпа разнообразного народа, в основном, понятное дело мужского пола.
Вполне обычный вечер в стриптиз-клубе среднего пошиба в квартале развлечений пригорода. Ничего особенного.
— Конфликт начался здесь, — по мысленному приказу полиса, изображение поменяло угол обзора, сместившись в дальний конец зала, где вместо кресел и стульев стояли мягкие полукруглые диваны. — Вот сюда подошел один из «желтых воротничков» и спровоцировал драку с одним из посетителей. Судя по внешнему виду последнего, он не состоит ни в какой банде. Допускаю — он из так называемых «свободных трофейщиков-одиночек». Хотя точно сказать пока нельзя.
На экране, за пустым столиком сидел совсем молодой парень в сером плаще и видневшемся под ней черным комбинезоном. Вот к нему подошла стройная девушка, что-то спросила и получив согласие, начала танцевать рядом с ним.
— Ух ты, какая краля, — мясистые губы капитана на толстом лице смачно причмокнули, а маленькие злобные глаза похотливо заблестели. — Эту крошку, мне надо будет обязательно «допросить».
Стройная брюнетка в короткой юбочке и обтягивающем топике соблазнительно покачивалась в такт музыке. Постепенно избавляясь от немногочисленной одежды, она медленно переместилась к парню на колени, обдавая его длинными темными волосами и продолжая эротично изгибаться всем телом. Обнаженные длинные ноги, упругая попка в тонких трусиках и полная грудь с задорно торчащими сосками вызвали на лице юнца выражение блаженства.
— Повезло щенку, такая цыпа его обслуживает, — недовольно сказал Журба. Он сам бы не отказался сейчас побыть на том месте, чтобы и на нем вертелась сексуальная куколка. А еще лучше — в отдельную комнату. Зачем терять время, лучше сразу нагнуть податливую девку, задрать юбку и хорошенько приняться за нее, слушая плаксивые всхлипы и просьбы быть помягче…
М-да, надо будет обязательно вызвать эту гибкую брюнетку на «беседу». Такие формы никак нельзя отпускать без пробы.
Журба предвкушающее облизнулся.
Танец продолжался, красотка уже избавилась от почти всего своего и так немногочисленного наряда, но тут к столику подошел еще один паренек, похоже знавший девушку. Завязалась оживленная беседа, прерванная появлением нового действующего лица в виде здорового лысого мужика в укороченной полувоенной зеленой куртке. Он начал что-то говорить стриптизерше, требовательно указывая в направлении своего места. Та в ответ на длинную тираду что-то коротко возразила, вызвав со стороны подошедшего волну гнева.
В дело вступил первый подросток — при ближайшем рассмотрении оказалось, что оба парня за столиком были очень молоды и точно не тянули на взрослых — он что-то сказал крепышу, с издевательской ухмылкой на лице.
Услышав сказанное, мужчина в ответ на это, тяжело облокотился на стол, почти накрыв его всем свои телом и стал выговаривать дерзкому мальцу.
— Ну щас сопляк получит, — с усмешкой сказал капитан.
Патрульный, смотревший запись ранее, лишь мысленно усмехнулся на ремарку начальника.
— Получит, но вот только не он, — не показывая веселости в голосе, ответил он.
— В смысле? Да ведь его…
Фраза старшего офицера резко оборвалась: на большом стенном мониторе события стали развиваться совсем не по тому пути, на какой он рассчитывал.
