– Помечтай. – Сатир поморщился.
– Тебе просто слабо, – пренебрежительно фыркнула я.
– Закрой рот!
Он разозлился, но меня уже было не остановить.
– Погоди, так это правда? – Я прищурилась. – Смерть Сандры сделала тебя импотентом?
Сатир хотел меня ударить, даже занес руку, но сдержался. И я решила, что это слабость. Тумблер в мозгу щелкнул, отключая остатки инстинкта самосохранения. Меня понесло.
– Совсем-совсем не встает?
Я потерлась бедром о его пах и почувствовала, что он возбужден. Все-таки я его привлекаю.
– Или ты боишься Джейсона? – продолжала подначивать я. – Так мы тихонечко, он даже не узнает.
Сатир приподнялся. В глазах появился опасный блеск. Я замерла в предвкушении: удалось. Я все-таки его завела. Рука Сатира скользнула под мою шею. Да! Покажи, на что ты способен! Не одной Селине сегодня будет хорошо.
– Тебе это не понравится, – пообещал он, хищно улыбнувшись. И рывком за волосы развернул меня лицом в подушку.
– Нет! – Я перестала улыбаться, как только Сатир навалился сверху и слегка меня придушил.
– Нет? – передразнил он, грубо раздвинув мои ноги коленом. – Ты что же думала – будешь вертеть сиськами и задницей, и я это стерплю?
Сатир рывком стянул с меня шорты. Я дернулась, но вырваться не удалось. Такого исхода событий я не ожидала. Провоцируя, я рассчитывала на долгий и жаркий секс, а не на боль.
– Не надо…
– Ты сама попросила, – напомнил Сатир, потянув меня за волосы.
– Ты знаешь, кто мой отец и что он с тобой сделает! – в запале выкрикнула я, понимая, что шантаж – это последний козырь в моем не очень удачном раскладе.
– Твой папочка не узнает, даже если я отымею тебя во все щели и сдам в бордель, – прошипел он мне в ухо. – Никто тебя не найдет, слышишь? Ты сдохнешь на Филиппинах!
Сатир склонился надо мной, вдавливая в матрас. Рука с татуировкой оказалась прямо перед глазами, и я наконец смогла прочитать надпись. Inter arma leges silent. Среди оружия законы безмолвствуют. Я разрыдалась от бессилия. Селина была права: я ничего не знаю об изнасиловании. Но Сатир это исправит.
– А теперь расслабься и получи то, о чем давно просила.
Стринги – последняя преграда между нами – оказались на полу вслед за шортами. Уткнувшись лицом в подушку, я всхлипывала, перестав сопротивляться. Его ладонь накрыла мои ягодицы. Второй рукой он снова потянул меня за волосы.
– Лесли, пожалуйста, – едва слышно прошептала я. – Не надо…
Неожиданно его пальцы разжались. Поднявшись, Сатир повернул меня на спину. Я с удивлением обнаружила, что он все еще был одет.
– А теперь послушай меня, маленькая дрянь, если ты еще раз выкинешь что-то подобное, – последовал кивок в сторону иллюминатора, – или откроешь свой рот, чтобы что-нибудь ляпнуть, то так легко не отделаешься. Поняла?
Я кивнула, продолжая нервно дрожать.
– Не слышу ответа.
– Да, – охрипшим голосом прошептала я.
Сегодня мне повезло – это было лишь показательное выступление.
– Громче.
Мерзавец. Считает, что недостаточно меня унизил.
– Да!
– Вот и славно.
Он развернулся, чтобы уйти. Не знаю, кто тянул меня за язык, и какие бесы в меня вселились, но смолчать я не смогла.
– Вот же говнюк, – буркнула я ему вслед.
Сатир медленно обернулся.
– Повтори.
Я отползла к стене.
– Что ты сказала?
– Я сказала: спокойной ночи. – Мою улыбку можно было печатать на буклете рекламы стоматологического кабинета.
Усмехнувшись, Сатир ушел, а я провела без сна остаток ночи, гадая, насколько серьезной была угроза продать меня в бордель. От этих извращенцев можно всего ожидать. Что будет, если отец не пойдет с ними на сделку? Меня убьют? Или действительно продадут в сексуальное рабство? Я слышала сотни ужасных историй про Филиппины. Поежившись, я обняла подушку. Придется звонить родителям. Страх лишиться наследства – ничто в сравнении с обещанными перспективами. Отец будет ругаться и снова посадит под домашний арест, но все-таки сначала вытащит меня отсюда. Остается только придумать, как украсть сотовый Джейсона. С этой мыслью я наконец уснула.
Придумать план было легче, чем воплотить: Джейсон практически не расставался с трубкой. В детстве я частенько воровала наличные из сумки матери, но стащить телефон из заднего кармана шорт – это высший пилотаж, мне недоступный. Незаметно пробраться в каюту, пока они с Селиной занимаются сексом, я тоже вряд ли смогу. Но и сдаваться я не собиралась, продолжая ежедневно шпионить за Джейсоном.
Выжидать удобного случая пришлось четыре дня. Когда яхта отчаливала после очередной стоянки, выяснилось, что наша цепь запуталась о якорь старой джонки, отходившей от берега параллельно с нами. Пока тайцы ныряли, пытаясь освободить цепь, к штурвалу встал Сатир. Он выпустил меня из каюты раньше, чем обычно, зная, что я не сбегу – утопающий в зелени остров, возле которого мы пришвартовались на ночь, был необитаем.
– Только пикни, – предупредил Сатир, видя, какие взгляды я бросаю на соседнюю лодку.
– Я просто раньше никогда не видела таких… кораблей, – поспешила оправдаться я, но пару шагов назад все-таки сделала – не стоит лишний раз нарываться.
Паруса джонки действительно были весьма колоритными и напоминали крылья бабочки или летучей мыши. Засмотревшись на них, я чуть не прозевала тот момент, когда Джейсон бросил телефон на приборную панель и тоже нырнул. Опираясь о перила, Селина склонилась над водой, с тревогой наблюдая за ним. Осознавая, что другого подходящего момента может и не быть, я шагнула в сторону штурвала и охнула, сделав вид, что поскользнулась на мокрой доске. Схватившись за локоть Сатира, я тут же отдернула руку.
– Извини, я случайно.
Надеюсь, испуг в голосе звучал естественно.
– Брысь отсюда! – рявкнул он, не сводя взгляда с приближающейся джонки.
Я чуть ли не бегом слетела вниз по лестнице, прижимая к груди заветную трубку. Сатир не бросит штурвал, да и телефона хватится не сразу. Сейчас всем хватает забот с якорем.
Закрыв за собой дверь каюты и прижавшись к ней спиной, я перевела дыхание. Первая часть плана была позади, оставалась вторая, не менее сложная. Набрать номер отца я не решилась и позвонила матери. И, услышав в трубке родной голос, расплакалась.
– Мам, – всхлипнув, я забралась на кровать и прислонилась лбом к холодной раме иллюминатора, – у меня проблемы…
– Ты хоть понимаешь, который час?
Черт. Я совсем забыла про разницу во времени! Но сейчас было не до нее.
