– А мы спокойно поговорим. – Джейсон остановился около Сатира.
– Сначала я убью твоего дружка, неспособного держать штаны застегнутыми, – сквозь зубы процедил отец, доставая из-за пояса пистолет и целясь Сатиру в лоб. – Тейлор, посторонись.
До сегодняшнего дня я никогда не видела оружие в руках отца. Это казалось таким неестественным. Я смотрела на него и не узнавала. Все было другим: начиная от непривычно жестоких ноток в голосе и заканчивая агрессией в жестах.
– Последнее желание? – осведомился он у Сатира, взводя курок.
– Только попробуй выстрелить! – разъяренно выпалила я, делая шаг вперед. – Тронешь его – и я расскажу про офшоры! Желтая пресса тебя живьем съест!
Священник одобрительно кивнул:
– А у малолетки, оказывается, есть яйца.
Я не блефовала и действительно была готова к скандалу в прессе. Видя эту решимость, отец злился, но и стрелять не спешил.
– Убив его, ты лишь добавишь проблем, – напомнил о себе Джейсон. – Если, конечно, тебе все еще нужны руно и выход на Кайманы.
Я не поняла, к чему он вспомнил греческую мифологию, но это сработало – отец опустил пистолет. Джейсон последовал его примеру. Священник продолжал держать Роя на прицеле.
Можно было вздохнуть с облегчением от маленькой победы, но в воздухе все еще чувствовалось напряжение. Я и сама была его частью, негодуя из-за поступка отца. Не берусь подсчитать, сколько ночей за последние полтора месяца я провела в страхе за свою жизнь. И он был этому виной.
– Рой, Стивен, оставьте нас ненадолго. – Отец первым нарушил повисшее молчание.
Телохранители поднялись на палубу. Священник убрал пистолет. Джейсон снова кивнул Селине, но я не дала себя увести.
– Папа… поверить не могу, что ты так поступил со мной.
– Я уже говорил: это послужит тебе уроком.
Равнодушный тон отца снова всколыхнул улегшееся было раздражение. Не выбирая слов, я выдала все, что думаю о его уроках. Упрекала в лицемерии и жестокости, кричала, что буду ненавидеть всю оставшуюся жизнь. Он меня не прерывал. На обещании со скандалом уйти из семьи фантазия внезапно иссякла, и я замолчала. В ответ на мою тираду была прочитана привычная лекция о положении в обществе и нравственности. Я закатила глаза, ожидая финальную часть поучений – об ответственности за поступки. Отец пошел дальше, вспомнив о псевдопомолвке:
– У тебя есть определенные обязательства перед Эриком, но ты даже их не можешь выполнить. И связываешься с…
От его пренебрежительного взгляда, брошенного на Сатира, я разозлилась окончательно:
– Мне не нужен Эрик – я просто держалась поближе к Спайку!
От признания стало легче, но лишь на мгновение – я снова озвучила мысль раньше, чем обдумала последствия. Бросив на Сатира осторожный взгляд, я поежилась: мрачное выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
– Спайк женат. – Между бровями отца залегла глубокая морщинка – знак, что он вот-вот рассвирепеет.
– А мне плевать! – Я ступила на шаткую почву, но отступать было поздно. – Брак – чушь. И я буду спать с кем захочу!
Последнее добавлять все же не следовало.
– Хватит! – Лицо отца исказилось от гнева. – С этой минуты ты снова под домашним арестом. Иди к машине!
– И как ты заставишь меня в нее сесть? – не унималась я. – Свяжешь? И Рой понесет меня на плече?
– Не смей со мной спорить.
– Ты мне не хозяин! – Я и не думала заканчивать препираться.
– Тейлор, закрой рот! – рявкнул Сатир, порядком уставший от моих криков.
Я обиженно замолчала.
– Это удается немногим. – В голосе отца прозвучало одобрение, но затем он снова нахмурился. – Но что бы ни говорила моя дочь, ваша связь продолжаться не будет.
– Я сейчас правильно понял, – продолжал Сатир, игнорируя комплимент, – что основная суть претензии в долбаной церемонии с кольцами?
Я надеялась, что отец возразит, но он кивнул:
– И в ней тоже.
– То есть, – Сатир скрестил руки на груди, – если я, к примеру, завтра отвезу ее в Вегас, вопрос можно считать закрытым?
Он кивнул в мою сторону, а я задохнулась от возмущения – ни тебе цветов, ни кольца от «Тиффани». Не так я представляла себе предложение.
– Я не ослышался? Ты хочешь жениться на моей дочери?
Серьезный тон отца меня испугал. Неужели он не понимает, что Сатир просто издевается в своей обычной манере?
– А меня здесь хоть кто-нибудь спросит? – возмущенно воскликнула я, всплеснув руками.
Предупреждающий взгляд Сатира я сознательно проигнорировала. Маниакальная страсть отца к вмешательству в чужую жизнь меня всегда раздражала, но сегодня она превысила все допустимые пределы.
– Я не собираюсь замуж!
Тщетная попытка. С таким же успехом можно кричать в вакууме – никто не услышит. Я растерянно огляделась в поисках союзника. За время, пока мы с отцом выясняли отношения, зрители успели утомиться: Селина массировала виски ладонями, а Священник достал из холодильника бутылку с пивом и медленно опустошал ее, опираясь о стойку. Лишь Джейсон, не поднимая пистолета, терпеливо ждал, не отходя от Сатира.
– Рой! – позвал отец.
Ступени снова заскрипели под весом телохранителя. Священник потянулся за пистолетом.
– Отведи ее в машину.
Это было в отцовском стиле – решать проблемы методом грубой силы, когда аргументы исчерпаны. Я принялась отбиваться, но за долгое время работы Рой успел изучить мои привычки и умело уворачивался от укусов. Вопреки ожиданиям Сатир даже не дернулся, чтобы мне помочь.
– Скотч принести? – с плохо скрываемым ехидством поинтересовался он, пока Рой тащил меня к лестнице.
Отец поднялся следом и перед тем, как сесть в машину, долго беседовал с Джейсоном. Парадокс: четверть часа назад они были готовы перестрелять друг друга, а теперь спокойно обсуждали дела. В конце разговора Джейсон протянул ему мой паспорт, официально сбыв с рук.
По дороге в отель мы не разговаривали, а по приезде я заперлась в ванной, где провела больше часа. Все это время отец ждал в гостиной.
– Рейс в Нью-Йорк завтра вечером, – сообщил он, а когда я попыталась возразить, жестом заставил замолчать. – Я улетаю один, а у тебя будет неделя, чтобы определиться: вернуться домой или уйти из семьи.
От удивления у меня даже приоткрылся рот. Он же не предлагает это всерьез?
– Если выберешь первое, больше никогда не смей поднимать тему ухода. И прими как данность: в семье живут по правилам, которые устанавливает ее глава. Если второе – я снова заморожу счета. И вычеркну тебя из завещания. Сейчас кредитки разблокированы, пока можешь ими пользоваться.
