Селина не была образцовым водителем, и нас периодически подкидывало на ухабах. Не сбавляя скорости, машина неслась вперед. Дома за окном стали встречаться все реже. Внедорожник долго петлял в зарослях пальм, но я даже не пыталась запомнить маршрут. На одном из поворотов нас занесло; я машинально ухватилась за первую попавшуюся опору, чтобы не упасть. Ею оказалось колено Сатира. Отдернуть руку я успела раньше, чем он отцепил ее сам. От ненависти в его взгляде меня пробрало до мурашек. Но я не подала вида и не снизошла до оправданий, что это случайность. Пусть злится, если ему это так нравится.
Селина повернула к двум утопающим в зелени коттеджам. Едва внедорожник остановился у ближайшего из них, на террасу вышел еще один здоровяк, сложением походивший на Сатира – не массивный, но крепкий. На нем была простая футболка и потертые шорты, но военные штаны и куртка смотрелись бы уместнее, под стать незамысловатой стрижке. Из образа солдафона выбивались только татуировки, спускавшиеся от выбритых висков по шее. Блондин сошел со ступеней и без спешки направился к нам, однако, несмотря на внешнее спокойствие, в его движениях чувствовалась агрессивность.
– Вы… меня убьете? – испуганно пробормотала я, переводя взгляд на Сатира.
Вместо ответа он распахнул дверь и рывком вытащил меня с заднего сиденья. От резкого движения сумочка соскользнула с колен на пол.
– Я ничего не сделала… – начала было я и осеклась, когда татуированный поравнялся с нами.
В его необычно светлых глазах я не увидела ненависти, но в их холодной глубине таилось мрачное равнодушие. И это было ненормально – так не смотрят на человека, подозреваемого в похищении. Сатир был готов меня убить – естественная реакция, а вот его друг вел себя слишком спокойно. Господи… неужели я попала к маньякам?
Селина обошла внедорожник и молча протянула блондину ключи. Он взял их и кивнул в сторону дальнего коттеджа. Закрыть машину никто не удосужился. Они даже не боялись, что ее могут угнать!
Сатир потащил меня к террасе. На негнущихся ногах я дошла до ступеней. И замерла, пока не получила тычок в спину. Пришлось подняться к двери.
– Джей, что с сигналом? – Рука Сатира стиснула мое предплечье.
Ответа не последовало.
Значит, Сандра по-прежнему не найдена. В свете этих событий будущее представлялось мне смутно. И весьма болезненно. Может быть, сразу сказать им, кто мой отец? Но вдруг это лишь усугубит ситуацию? Так и не решившись заговорить, я зашла в коттедж. Оказавшись внутри, Сатир отпустил мое предплечье и с мрачным выражением лица убрал пистолет за пояс. Обрадоваться я не успела: наклонившись к лежавшей на полу сумке, Сатир достал из нее нож. Я испуганно шарахнулась в сторону и налетела на журнальный столик.
– Стоять! – Рывок за волосы не дал мне упасть.
– Больно! – взвизгнула я, рефлекторно запрокинув голову.
– Скажи спасибо, что я тебе шею не свернул. – Сатир потащил меня во вторую комнату, оказавшуюся спальней, и толкнул на пол.
Рухнув на колени между кроватью и окном, я едва сдержала слезы.
Чертов садист. Если только выберусь из этой передряги, сделаю все, чтобы тебя живым закопали! Но, оказалось, нож предназначался не мне: Сатир резанул им два провода от светильников над кроватью. Псих. Еще бы пальцы в розетку сунул, чтобы показать, насколько крут. Что ждет меня дальше как демонстрация превосходства – удушение проводами? Не тратя время на размышления, как быстро он меня убьет, я вскочила и кинулась к окну. И свалилась на пол от подсечки уже на втором шаге.
– Пусти!
– Вот же сучка. – Сатир резким движением завел мои запястья за спину.
Пока он их связывал, я извивалась под навалившимся сверху тяжелым телом. Второй провод стянул мои щиколотки.
– Еще раз попробуешь встать – прострелю колено, – пообещал Сатир, поднимаясь.
Едва он с меня слез, я перекатилась на бок. Его кулаки нервно сжались; с трудом сдерживая порыв ударить меня, Сатир отступил и вышел из спальни. Проводив его взглядом, я осмотрелась. Коттедж не входил в категорию элитной недвижимости. Немногочисленная мебель – кровать, встроенный шкаф и два кресла – пережила не один курортный сезон. Не была новой и модель телевизора. Слегка перекошенные жалюзи и подтеки от неработающего кондиционера на стене подтверждали догадку – моих новых знакомых нельзя назвать богачами.
А значит, как только выяснится моя личность, они не упустят случая заработать.
И зачем только мы решили дожидаться Спайка? Теперь придется разгребать последствия. Глубоко вздохнув, я попыталась сосредоточиться и продумать план действий. Существовал лишь один способ откупиться, не ставя отца в известность: перевести деньги с собственного счета, но я не представляла, как это сделать удаленно. Вряд ли кто-то из троицы позволит мне позвонить в банк.
Угрюмые размышления прервали голоса за дверью – Сатир доказывал свою правоту, то и дело упоминая каких-то следопытов и убеждая, что именно я крутилась возле Сандры, когда ее похитили. Стараясь издавать как можно меньше звуков, я подползла к двери и заглянула в щель. Сатир широкими шагами мерил расстояние от журнального столика до окна и снова возвращался обратно.
– Говорю же: это та самая сучка! – не выпуская из рук ножа и бурно жестикулируя, повторял он. – Дай мне пять минут, и сам в этом убедишься!
Блондин стоял ко мне спиной и говорил слишком тихо – я не разобрала ни слова. Но по выражению лица Сатира поняла, что его версия вызывает сомнения.
– Джейсон, – осторожно позвала появившаяся на пороге Селина. – Посмотри.
Она протянула блондину паспорт и следом показала что-то на экране планшета. Не зря я в нее верила – Селина догадалась проверить документы и прогуглить мое имя. Можно расслабиться: пытки и убийство отменяются, а денежный вопрос с выкупом я решу без участия отца. Уже скоро о случившемся останется лишь воспоминание как об опасном приключении.
– Ты не представляешь, чью дочь сюда притащил. – Джейсон развернул планшет к Сатиру. – Итальянец этого просто так не оставит.
А вот это уже плохо. Они знали моего отца! И не по светской хронике, а лично – прозвищем Итальянец пользовался лишь узкий круг деловых партнеров.
– Если Фарелли переметнулся к следопытам, – Сатир отвел взгляд от экрана, – он полный идиот. И рискует офшорами.
Я нахмурилась. Какие, к черту, следопыты? Отец не был связан ни с одной поисковой организацией и занимался анализом биржевых сводок. Да и тема офшоров для него табу. По крайней мере, он неустанно осуждает отток капитала в каждом интервью и на каждом светском мероприятии.
– Итальянец никогда бы не сделал это так топорно, – размышлял Джейсон вслух. – И тем более не подставил бы дочь.
Сатир нехотя кивнул, соглашаясь:
– Получается, девчонка действительно ни при чем.
Признать это ему было тяжелее всего. Видя мрачное выражение лица Сатира, я злорадно улыбнулась, мысленно пообещав припомнить ему каждый синяк на своем теле.
