– Ты веришь в пространственно-временные феномены, когда переходы между параллельными мирами в определенные промежутки времени распахиваются, словно двери?
– Я не утверждаю, это только теория. Но вспомни слова младшей дочери Хирсоя. Она говорила, что видела демона. Он забрал ее сестру с собой, в параллельный мир. Был открыт портал, и он до сих пор в твоем доме. Вопрос только, когда он откроется.
– Бывает, что люди безвозвратно исчезают, но это еще не означает, что в этом замешаны сверхъестественные силы. Иногда люди находятся, но ничего не могут вспомнить.
– Я не знаю, Майкл. Но там определенно опасно. Не хочешь же ты это проверять на себе? Скажи, что нет!
– Хочешь со мной туда? Я покажу дом изнутри. Он довольно мил.
– Что? Нет, конечно! Даже не думай об этом, я туда ни ногой!
– Почему? – удивляюсь я. – Я могу тебя переубедить.
– Прости, но я тебя почти не знаю!
– Но ты же была там однажды. Что тобой двигало? Интерес, любопытство, жажда приключений? Не страх ведь?
– Я просто хотела увидеть дом собственными глазами. Понять, так ли черт страшен, как его малюют.
– Как же я там, по-твоему, живу?
– Не знаю, Майкл. Вот поэтому я и беспокоюсь о тебе. Ты сам не знаешь, что происходит, ведешь себя, словно слепой котенок. Но, поверь, быть в неведении или делать вид, что ничего не происходит, не значит жить в безопасности.
– Наверное, по-другому скучно. Все-таки подумай еще раз над моим предложением.
Мира сверкает хризолитовыми глазами. Я вижу, как она злится. Что со мной? Что я выпил, сок ли это был?!
– Теперь твоя очередь, Майкл! Расскажи о своих приключениях. Мне же теперь надо разговаривать с людьми о тебе. Когда нам ждать копов и…
– Прекрати! Совсем не смешно, – меня передергивает еще минут пять после того, как я услышал историю особняка, и начинает выворачивать наизнанку от одной мысли, что нечто подобное может произойти и со мной.
– Ты сам хотел это услышать. И ты свое узнал. Так теперь, будь добр, удовлетвори любопытство скромной девушки.
Я смотрю на Миру, как еще не смотрел ни на одну женщину в своей жизни. Не знаю, что она может прочесть на моем лице, но Мира изо всех сил старается как можно реже поднимать глаза. Она разглядывает поверхность деревянного стола, то и дело косится на стеклянную дверь кафе за моей спиной.
– Как тебе сказать, – вяло начинаю я. – Один раз я отчетливо слышал шаги на втором этаже, когда ужинал на кухне. Это было удивительно, ведь в доме никого, кроме меня, нет. Странно, правда!
Потом я коротко описал ей все мало-мальски жуткие моменты, включая и пару слов про браслет – для остроты повествования. Хотя на самом деле я не шучу, незачем устраивать шоу там, где столько смертей, бед и горя.
– Можешь показать мне эту вещь, Майк?
– Конечно. Только осторожно с ней, штука тяжелая.
Внутренний карман куртки провис под весом этой вещицы. Я достаю браслет и протягиваю Мире. Потом, передумав, кладу его на стол рядом с пальцами девушки.
Она с интересом разглядывает это великолепие. Ее губы сначала сжимаются в тонкую прямую линию, потом раскрываются, чтобы задать вопрос:
– Что это?
– Сам хочу знать. Он появился, как по волшебству! Ты веришь мне?
– Конечно, Майк, почему бы и не поверить. Здесь уже почти ничему не удивляешься. Очень странный предмет! Я о его существовании ничего не слышала, то есть его никто прежде не находил.
Мира думает, что браслет весит как минимум десять килограммов, поэтому, осторожно ухватившись пальцами за его ребро, приподнимает над поверхностью стола на несколько миллиметров.
Любопытство – штука чрезвычайно опасная, но именно она является двигателем человеческого прогресса в любой сфере, будь то поиски противоядия или покорение бесконечного космоса. Подсматривать в замочную скважину безопасней, чем отворять дверь, не правда ли?!
– Ты пробовал его надевать?
Но как только браслет кочует в ее ладонь, я грозно предупреждаю, чтобы она ни в коем случае не надевала вещицу.
– Прости, Майк, – виновато отзывается Мира и возвращает мне браслет под пристальными взглядами притихших стариков.
– Мы можем только догадываться, для чего это создали, – тихо поясняю я.
– Перестань. Ты очень мнительный, – улыбается Мира.
Я не обращаю внимания на ее безобидные насмешки.
– Он лежал на обычном листе бумаги, на котором его поначалу не было!
– Может, тот листок есть не что иное, как инструкция к использованию этой штуковины?! – продолжает издеваться Мира, постукивая ухоженными ноготками по столу.
– Думаю, ты права. Это пустяки. Забудь!
– Боже, как быстро время несется. Тебе еще так далеко ехать, не боишься? – лукавая улыбка преображает Миру. Моя обычно сдержанная спутница поворачивается ко мне неожиданной стороной. Я понимаю, что она не так проста, как кажется на первый взгляд. Сам виноват, что нарвался на подобные шутки. Кажется, я слишком серьезно подхожу к нашему разговору.
– Когда я с Джеком смогу попасть к тебе на прием? Тебя же беспокоит его состояние.
– Конечно, как врача беспокоит. Второго ноября устроит? Завтра.
– Да, вполне.
Так и договорились.
Я ловким движением кладу браслет обратно в карман. Надеюсь, по возвращении не обнаружу вместо него большую дырку.
– Значит, говоришь, с Джеком все в порядке?! А можно посмотреть на снимки, которые ты сделал по моей просьбе?
– Недурно, во всяком случае! Вот, держи, – я передаю ей фотокамеру, стараясь держать в поле зрения взгляды всех любопытных в этом заведении. Неважно, какого ты возраста, главное – чтобы слух не подводил, и тогда можно придумывать разные сюжеты нашего с Мирой задушевного разговора. Надо же, как они удивляются этой беседе.
– Я думаю, пора закругляться.
Проходит несколько томительных минут. Я терпеливо ожидаю ответа Миры, но она почему-то молчит.
Я устал и хочу скорее покинуть навязчивое общество стариканов, которые продолжают развешивать до безобразия вытянутые уши, сосредоточенно пожевывать тонкие морщинистые губы в безмолвном ожидании удачи, общей для всех шпионов, которые слышат интересности первыми. Я думаю, что так сегодня и произошло.
Естественно, меня тут больше не будет, и я надеюсь здесь с Мирой никогда не встречаться. Этого раза хватит выше крыши. Мысленно ругнувшись, я обращаю внимание на собеседницу.
Мира к любому вопросу подходит серьезно. И сейчас ее лоб испещряют крохотные морщины: она скрупулезно просматривает снимки, разжигая во мне неподдельный интерес.
– Ты будто пытаешься по фотографиям волка лечить, – негромко покашливаю я.
