– Все нормально, Майк, успокойся. Ты очень поддержал меня тогда. Мне это было необходимо, благодарю!
– Не за что.
– Тогда прошу, заходи. Теперь моя очередь.
Я очутился в самом уютном доме на свете: желто-синие светильники стоят на резных тумбочках около потертого коричневого дивана в центре гостиной.
На зеленых обоях с витиеватым орнаментом висят прекрасные репродукции лесных пейзажей в позолоченных рамах. Когда зажглась огромная потолочная люстра в виде пиона, все тени стерлись или скрылись справа – в темном дверном проеме кухни. Я успел разглядеть деревянную столешницу, аккуратно сложенные на краю махровые полотенца, напротив, около железного рукомойника, стоят фарфоровые чашки – из таких в клинике мы с Мирой пили кофе. Замечательный был кофе!
Так, о чем это я.
– Джек, я так рада за тебя, – нашептывает за моей спиной Мира прямо в оттопыренное ухо волку и теребит его за холку. – Лапа почти зажила, крепкий парень.
Я гляжу на них с умилением, но сердце все еще терзает тупая боль. Она замечает мой растерянный, задумчивый взгляд, поэтому быстро замолкает, встает и решительно подходит ко мне.
– Что с тобой происходит? Я волнуюсь, Майк. Расскажи мне все!
– Говорю же тебе, все нормально, – я отступаю на шаг в сторону, делаю вид, что занят осмотром чудесного дома. – Здесь уютно. Мне нравится здесь. Там этого не хватает.
– Здесь все по-другому. Отсюда никого не похищают и люди просто так не исчезают.
Мне греет душу ее общество, но в моей голове будто переключили тумблер, и теперь я не в состоянии расслабиться. Почти все меня раздражает.
– Хорошо, я дам Джеку мясо, а что ты будешь есть? – Мира гремит на кухне посудой.
– Благодарю, ничего. Я не голоден, – сажусь на диван и вдруг вспоминаю, что за целый день не взял в рот ни крошки. – От чая не откажусь.
От запаха сырого мяса начинает крутить в животе. Я подавляю приступ тошноты.
Я слежу из гостиной за двигающейся тенью: вот Мира закрывает дверцу холодильника, держа в одной руке прямоугольную коробку. Отставляет ее в сторону и принимается выдвигать ящик. Забавно наблюдать за облизывающимся волком. Он не ел столько же времени, сколько и я. Но даже когда Мира возвращается с эмалированной миской и мягким темно-красным куском мяса, он не набрасывается на еду, а лишь смотрит, принюхивается.
Волк другой закалки, нежели собака, но на этом их различия заканчиваются, когда они становятся покладистыми домашними питомцами.
– Откуда у тебя столько еды для зверя? Разве ты не говорила мне в кафе о заботе о братьях наших меньших?
– О, я только хотела сказать, что вчера специально купила угощение для Джека. Я ожидала вас, поэтому…
– Понятно, – улыбаюсь я. – Мы с Джеком настолько предсказуемы?
– Да, то есть нет. Майк, это же очевидно. Я знаю, рано или поздно…
– Я бы приехал сюда, – продолжил я фразу.
Мира, не скрывая улыбки, встает на колени рядом с Джеком. Тот смотрит на нее, как влюбленный ручной щенок, и подставляет морду для ласки. Она гладит его.
– Он удивительный, чудесный. И как я могла раньше тебя так бояться? Благородный. Спас Майка от медведя, привязался к нему, – глаза Миры сияют, как звезды, она счастлива, и вдруг я вспоминаю о хризолите, приобретенном в магазине мистера Риза. Камень лежит в кармане брюк.
– Тебе бывает иногда здесь одиноко?
Она вопросительно глядит на меня. Я продолжаю:
– Вроде бы тебя каждый день окружают люди, они смеются, спорят. И ты уверен, что не один, но на душе тоскливо, и вот уже хочется уехать жить за город в надежде уединиться, слиться с самим собой, успокоить разум. Проверить, на что ты годишься один, без посторонней помощи, но встречаешь однажды такого же, как сам, и не знаешь, хорошо это или плохо!
– Хорошо, если они вместе этого хотят.
– Вместе, – повторяю задумчиво я.
– Если они хотят быть вместе, то должны научиться доверять друг другу. Рассказывать секреты, но сохранять их, не вынося за пределы. Это не сложно.
И тут противно, до рези в ушах начинает свистеть чайник.
– Я пойду налью нам чаю. Тебе зеленый?
– На твой вкус, Мира.
За мной, справа, поднимается деревянная лестница, окрашенная в белый цвет. Прямо под ней находится незаметная поначалу арка, ведущая на летнюю веранду с высокими окнами. Я вижу несколько огромных вазонов с розами, на полках рядами стоят кадки меньших размеров – с орхидеями, виолами, гиацинтами, кореопсис с золотисто-желтыми соцветьями, флокс метельчатый.
– У меня только две спальни, здесь еще есть место, – Мира подает горячую глубокую кружку, полную темно-бордовой жидкости. – Я передумала насчет зеленого. Вот, это чай на травах и ягодах, очень вкусный.
– Благодарю. У тебя есть зимний сад?
– Да. В свободное время всегда там пропадаю. Люблю цветы: они зимой заряжают меня энергией и теплом. В сосновом бору иногда так недостает солнышка. Наш темный вековой бор, правда, в последнее время вырубают. Лиственные леса стараются обходить, но только не сосны.
– Я вижу, тебя огорчает эта вырубка!
– Конечно, Майк, это наш воздух, наша жизнь, и их тоже. Деревья все чувствуют; они в тяжелые времена подвержены болезням, как обычные люди, они переживают и боятся. И этот страх все более овладевает и мной. Мне кажется, что однажды, проснувшись, я не увижу перед домом леса. Он просто исчезнет.
– Я не заметил никаких лесорубов в этих краях.
– Иногда проезжают машины, они пока стараются не нарываться на жителей городка, но их все чаще замечают поблизости. Здесь охранная зона, но им, похоже, наплевать.
– Я уверен, тебе просто показалось. Мир сейчас неспокоен, но я абсолютно уверен: в Юконе все будет по-прежнему. Бор очарователен, особенно в этом районе.
– Может, ты, наконец, признаешься мне, что тебя напугало? – Мира ставит свою чашку на тумбочку, перед ажурным желто-синим светильником.
Я отвлекаюсь и не замечаю, как кипяток проливается на брюки. Больно, но терпимо.
– Я сейчас сбегаю за полотенцем.
Она выносит из кухни два прямоугольных полотенца. Я быстро и сильно растираю мокрую штанину и откладываю полотенца в сторону.
– Все нормально, я не обжегся.
Затем набираю в легкие побольше кислорода, и мой голос начинает звучать глухо:
– Этой ночью кто-то проник в дом. Я его не видел, но слышал много странных звуков.
Я умолкаю, замечая ее красноречивый взгляд.
– Я хотел разобраться со взломщиком, но вместо… этого…
– Что вместо этого? Ты можешь мне доверять, даю слово, что ни в коем случае не осужу тебя, Майк.
