– Не расстраивай отца. У тебя еще есть шанс вернуться к нему, я могу помочь тебе…
– А зачем?
Я начинаю орудовать клешней. Режу его икру до кости. Он вопит и валится на землю, пытаясь перекрыть поток крови, хлынувшей из раны. Я пытаюсь подняться, но тяжелая когтистая лапа пригвождает меня к полу. Еще одна тварь торопится сломать мое острое оружие и сорвать с руки браслет.
– Ты много чего у нас забрал, смертный, – шипит она. – Запомни, ты не всесильный, приготовься к Смерти!
Но я всаживаю в ее ногу смертоносный клинок, примотанный бинтами к руке.
Я вижу, как он выходит с другой стороны, отмахиваюсь от назойливой бестии сбоку, отталкиваю ту, которая только что топталась на моей груди, и бегу к проходу, пригибаясь, потому что он для меня низковат. И для них, кстати, тоже. Ползу вперед, слыша проклятия и стоны Риза-младшего. Никогда в жизни я не был так зол на себя и корил себя за то, что не взял его револьвер. Сейчас бы вернуться, да и всадить пулю-другую ему в череп.
По этой трубе я вылезаю в коридор, замечаю маячащие со всех сторон силуэты и тени, хрипение и предостерегающий вой. Включаю фонарик и бросаю его в сторону от себя. Бегу прочь, слышу в ушах удары собственного сердца и ни о чем не думаю. Я боюсь, что не сумею прокрутить шар вспотевшими пальцами, что они соскочат или я напортачу. Не могу, надо спрятаться, остановиться, а не бежать.
Хладнокровные убийцы преследуют меня. Я слышу, как стучат о камень их острые когти. Мечусь в поисках укрытия, но понимаю: его здесь ни за что не найти. Это их дом-крепость, их логово, и туннели они знают так же хорошо, как свои крючковатые пальцы. Загнанный в угол, я принимаюсь вытирать ладони об одежду, тру их с такой силой, что они становятся не просто сухими, а раскаленными и красными.
Начинаю двигать шар, но на предпоследнем щелчке он застревает.
– Черт, ну давай же! – ругаюсь громко, не обращая внимания на растопыренные клешни вокруг. Руку пронзает адская боль. Я кричу, из последних сил доворачивая шар, и растворяюсь в воздухе, в который раз оставляя тварей с носом.
Мира благополучно добралась до дома. Она встретила меня под ливнем, обхватила своими худыми пальцами мое небритое измученное лицо. Я старался не подавать вида, что мне чертовски больно, но под дождем кровь с моей одежды побежала ручейками на землю. Заметив это, Мира испугалась, нахмурилась, а я с улыбкой на устах рухнул ничком в грязь и затих.
Придя в себя, я увидел белый потолок. Я лежу на кровати полуголый, рука в бинтах, рана, по-видимому, обработана. Чувствую себя превосходно, могу и хочу двигаться. Я узнаю спальню Миры, но девушки поблизости нет. Слышу цокот когтей по паркету и вздрагиваю, но вместо двухметровой твари из-за угла медленно выходит волк-альбинос.
– Джек! – обрадованно восклицаю я. – Иди ко мне.
Он кидается в мои объятия, и мы какое-то время лежим вместе. Я бросаю взгляд на тумбочку. На ней лежит камень-хризолит. Здоровой рукой я сгребаю его и уношу с собой вниз.
– Мира, – зову я, но никто не отвечает.
Неожиданно мы сталкиваемся в дверях кухни. Она смущается, я притягиваю ее за талию к себе.
– Это точно ты? – недоверчиво спрашиваю Миру.
– Конечно, – отвечает она обиженно.
– Тогда скажи, что я тебе оставил перед нашим расставанием?
– Свое сердце…
Я хмурю брови.
– Нет, постой, кажется, было кое-что еще… Это хризолит, который я буду носить теперь как талисман, Майкл.
После поцелуя я спрашиваю у нее:
– Где мой брат?
– Он на улице, ждет тебя.
– Я скоро вернусь.
– Конечно…
– Доминик, – окликаю я брата, стоящего возле «опеля».
Он оборачивается с трудом, через силу. С такими серьезными ранами он не лежит, как приказал врач, а ходит. Хромает, но держится, скрипит зубами:
– Привет, – его губ едва касается улыбка. – Ты идиот, – накидывается он на меня, но ни сил, ни желания ругаться у него нет. – Зачем ты вернулся? Ты с ума сошел? А если бы они тебя убили?
Я подхожу к брату и крепко обнимаю его.
– Я должен был так поступить!
– А ты уверен, что Мира на самом деле та самая Мира? – ворчит он, и я понимаю всю глубину его переживаний.
– Уверен, – я наклоняю голову и прикусываю нижнюю губу. – Нет, конечно, нет. Я ни в чем уже не могу быть уверен, но надеюсь, что это она…
– Тебе должно быть известно, что слепая вера рождает самые серьезные последствия.
– Без надежды я бы умер, Доминик. И Мира тоже.
– Главное, чтобы она не оказалась той самой тварью, что однажды уже приходила к тебе в гости попить чаю.
Я вздрагиваю от страха: когда я нашел ее в пещере, я не использовал силу браслета и не могу утверждать, вели ли к ней следы.
– Мне нужен браслет, я знаю, как это можно проверить, – я поворачиваюсь к дому, но тут Доминик меня останавливает.
– Постой. Я приехал раньше, чем ты думаешь.
– И? – выговариваю я.
– Я от них избавился.
– Ты что? – кажется, я задохнулся от возмущения.
– Выбросил…
– Говори, где они, – рычу я на брата, готовясь схватить его за грудки.
– Чтобы у тебя не возникло искушения. Майкл, одумайся, твое фантастическое путешествие закончилось, и это счастье. Ты нашел ее, и теперь…
– И теперь ты заткнешься. Не ты ли мне только что твердил, что она ошибка. Кто позволил тебе распоряжаться браслетами? – тычу я пальцем ему в грудь.
– Тебе тоже никто не давал этого права!
– Не тебе об этом говорить. Ты не знаешь, чего они стоили мне, чтобы просто взять и избавиться от них, как от мусора!
Мы оба молчим и зло сверкаем глазами. Я сжимаю кулаки и ухожу.
– Стой, – кричит он. Я не хочу оборачиваться, но потом слышу: – Лови.
Я разворачиваюсь, и у меня в ладонях оказывается пойманный браслет.
– И без глупостей, ладно? – предупреждает он.
Я улыбаюсь, насколько позволяют кипящие эмоции, просовываю в него запястье и сразу нахожу на тротуаре следы, которые от одной мимолетной мысли о Мире убегают в дом. Я улыбаюсь брату:
– Только сгоняю к зеркалу. Хочу посмотреть, у меня до сих пор неотразимо фиолетовые глаза или нет.
– Да, – кричит брат, но я бесследно растворяюсь в воздухе.
Все-таки удобно использовать портал в повседневной жизни, особенно когда твоя помощь необходима самым близким и родным тебе людям. Есть вероятность, что мои прогулки на этом не закончатся. Куда бы ни завели меня мысли, я знаю, что каждую секунду буду находиться в опасности. Чувствовать себя свободным не значит летать. Когда перед тобой открываются запертые двери в другие миры, в любую часть света, это многого стоит. Насколько далеко меня заведет моя любознательность, мне неведомо. Знаю одно: все зависит от фантазии и смелости. Главное – не перестараться.
