Вермюлер перемещалась со стулом во все точки террасы, но не видела ничего, кроме уходящего за горизонт моря и луны. Дом стоял почти на скале, и сад довольно резко спускался вниз к берегу.
«Когда же он успел заметить Генриха? Во время концерта никто не стоял, это я помню точно. Где же он все-таки сидел? Убей, не помню!» — ругала себя женщина.
Трампс снова принялся за музицирование. Это дало повод Вермюлер гордо удалиться из гостиной. Синди сидела в кресле, листая "Paris Match" и рассматривая фотографии светской хроники. Граф Орлофф увлеченно раскладывал пасьянс.
«Какая мирная картина!» — умилилась писательница и проскользнула незаметно в спальню Трампса.
Мероприятие было довольно рискованное, но выбора y неё не было. Пока из гостиной доносились звуки пианино, женщина чувствовала себя в относительной безопасности. Вещей y композитора было совсем немного. Первым делом Вермюлер залезла, конечно, в футляр от скрипки, где обнаружила самый обыкновенный смычок! Для верности писательница даже покрутила его в руках, a вдруг он развинчивается? Но её ждало разочарование: смычок был настоящим, без потайных отделений. Скрипка тоже оказалась самая обыкновенная, да и футляр от неё был без двойного дна.
Женщина занялась дорожным чемоданчиком. Свитер, носки и мужские рубашки не вызывали подозрений. Портмоне достаточно внушительных размеров было набито крупными купюрами.
«Ого! — присвистнула Вермюлер. — Человек он не бедный! Хотя почему он должен быть бедным? Никто не знает его происхождения. Может, он тоже граф! Судя по его ботинкам (a Вермюлер всегда судила o достатке человека по его обуви, и надо сказать, что ошибалась крайне редко), я предполагала, что он не бедный, но что настолько богат, чтобы возить при себе такую наличность, я даже представить себе не могла!».
B том же бумажнике писательница обнаружила потрепанную чёрно-белую фотографию. Судя по изношенности, ей было не менее трёх десятков лет. На фотографии была изображена группа студентов. Внизу значилось: «Сорбонна, Париж. 1955 год». Студенты в чёрных мантиях смотрели совершенно безобидно на писательницу.
«Боже, какая сентиментальность!» — удивилась Вермюлер. — Совсем не похоже на этого седовласого мужчину. Хотя люди искусства все ненормальные. Может, здесь его первая любовь! K тому же, не разделённая. И c тех пор он так и не женился… Женщина растрогалась почти до слёз, когда обнаружила среди студентов лицо музыканта. «Он почти не изменился!» — удивилась писательница. Похоже, Трампс был самым молодым на курсе. Ему здесь лет двадцать!
Вермюлер помнила послевоенных студентов. Она была ещё совсем девочкой. Её старшая сестра уже училась в университете, и студенты были частыми гостями в их доме. Это были совсем не те студенты, что сейчас — сплошные дети. Те студенты были уже взрослыми мужчинами, повидавшими жизнь, некоторые из них прошли через войну.
Вермюлер снова вгляделась в лица на фотографии. Некоторым студентам было никак не меньше тридцати. Один из них вдруг напомнил писательнице Генриха. Тот же греческий нос, красивый лоб, узкие губы, волнистые волосы.
— Неужели… Неужели это… Коненс-старший? — произнесла поражённая женщина вслух.
— Точно. Это он, — услышала Вермюлер голос за своей спиной и вздрогнула.
На пороге стоял композитор Трампс.
«Господи! Кто же тогда тренькает там на пианино, если он здесь? Похоже, этот Орлофф и в правду граф, и обучен всем правилам хорошего тона, в том числе игре на фортепиано. Ужасно некрасиво получилось! Сейчас Трампс меня убьёт, если он действительно убийца!» — пронеслось в голове y Вермюлер.
Женщина c ужасом посмотрела на композитора. Его лицо больше не казалось ей таким одухотворённым, как прежде. Вермюлер оглянулась в поиске оружия защиты.
Трампс прекрасно понял её манёвр и мирно уселся на кровати, скрестив руки на груди. Женщина поняла, что в данный момент ей ничего не угрожает и немного расслабилась.
— Вот… Вот ваша фотография. Извините, — робко промямлила писательница, сама не узнавая свой голос. — Не подумайте ничего плохого.
— Мне только и остаётся подумать, что вы собирались меня ограбить! Больше ничего плохого.
— Что вы! У меня и в мыслях такого не было! — безнадёжно пролепетала Вермюлер, протягивая набитый деньгами бумажник хозяину.
— Колье украли вы? — просто спросил композитор уставшим голосом.
— Бог c вами! — возмутилась писательница.
Но получилось не слишком уверенно.
— Чего же вам тогда не спалось сегодня ночью? Совесть мучила? — поинтересовался Трампс.
— Попробуй, поспи тут, — снова возмутилась Вермюлер. — Ставни хлопают, люди по коридору ходят и свет включают… Вам-то от чего не спалось?
— Представьте себе, я тоже слышал шум и чьи-то шаги. Сначалая выглянул в коридор, но никого не обнаружил. Что-то витало в воздухе. Во всяком случае, я почувствовал тревогу и решил пройтись в ваше крыло.
— B спальню Сильвы, если быть точным, — добавила Вермюлер.
— Да, я прошел до последней комнаты, это была спальня Сильвы. Послушал под её дверью, всё ли в порядке. Естественно, я не пытался войти, ведь, по моему разумению, Сильва Ван Хаук должна была спать в своей кровати. Что бы она обо мне подумала, если бы я стал ломиться к ней в спальню! Я ведь уже не мальчик… За дверью царила тишина, поэтому я спокойно направился обратно, наткнувшись по дороге на вас. Не могу сказать, что я вёл себя слишком шумно. Маловероятно даже то, что вы слышали мои шаги, ведь на полу — ковровое покрытие.
— Вы куда-то направлялись?
Вермюлер удивилась глупой настойчивости композитора обвинять её во всех грехах. Надо же на кого-то все свалить!
— Я объясняю вам, что увидела в коридоре свет, — повторила женщина в сотый раз.
— По-вашему, я должен был шариться в темноте… Пожалуй, именно так бы я и поступил, если бы захотел кого-нибудь убить.
— Всё было намного проще, — смело заявила писательница. — Вы убили Сильву, услышав, что она пришла в спальню графа. Далеко ходить вам не понадобилось.
— Забавно, — усмехнулся Трампс. — Допустим, но ведь там ещё находился граф Орлофф. Не забывайте oб этом! Или мы вместе задумали погубить несчастную девушку?
— Не считайте меня идиоткой, — нагло заявила Вермюлер. — Вы прекрасно знали, что граф провёл ночь в спальне хозяйки.
— Вот как? — искренне удивился музыкант. — Я не знал этого. Значит, я слышал его шаги.
— Вероятно, — съязвила Вермюлер и напомнила. — Только везде ковровое покрытие.
— Везде кроме холла.
— Вряд ли бы граф Орлофф направился к Синди через холл. Это совсем не по дороге.
— Вы правы, — согласился Трампс. — Значит, я слышал шаги Сильвы. Но что она делала в пустой спальне графа? Ждала его?
— Искала в саду, — подсказала Вермюлер.
