— Зачем же сын, когда ещё жив отец! Эта девушка смотрит в корень, — ответил старик, многообещающе улыбнувшись белокурой красавице, и продолжил негромко. — Сильва из тех женщин, что могут легко сделать из мужчины миллионера… если он был миллиардер!
Коненс закатился в кашляющем смехе.
— Осторожнее, не потеряйте голову! — предупредила всё же Вермюлер.
— Не волнуйтесь, мадам. Я был женат, так что я знаю цену подобным женщинам.
— Да? И сколько же она по вашему стоит? — заинтересовалась собеседница.
— Если вам действительно интересно, то пойдёмте и выясним это. Я привык сразу брать быка за рога.
При этом Коненс снова улыбнулся девушке, приглашая её присоединиться к разговору, и она не заставила себя ждать.
— Вы очень похожи на мою третью жену! — заявил старик подошедшей Сильве.
— A сколько всего y вас было жён? — игриво поинтересовалась красотка.
— Две, — серьёзно произнес миллиардер Коненс и продолжил. — Решайте, только немедленно! Я не люблю ничего откладывать. Я плачу вам десять миллионов долларов, и вы живете со мной до моего последнего вздоха.
— Вы действительно этого хотите? — девушка не верила своим ушам. — Или вы смеётесь надо мной?
Вермюлер было очень не удобно присутствовать при столь интимном разговоре, и она решила отойти в сторону.
— Третий — лишний, — смущённо бросила женщина.
Но Коненс не дал ей уйти и, глядя прямо в глаза Сильвы, заявил:
— Это правда. Вот, мадам, подтвердит вам.
— Он это серьёзно? — недоверчиво обратилась Сильва к писательнице, всё ещё опасаясь выставлять себя на посмешище.
Вермюлер ответила ей честно:
— Разве вы не видите, девочка, что он стар, безобразен и противен? Единственное его достоинство — это деньги!
— Ну почему же единственное? — возразила Сильва. — Вы забыли o его пороке сердца…
Писательница безнадежно махнула рукой и промолчала. Сильва всё ещё недоверчиво улыбалась, не пытаясь скрыть радости.
— Пусть сыновья завидуют, — добавил Коненс, и улыбка красавицы стала шире.
Похоже было, что девушка, наконец, поверила.
— Я согласна, — просто сказала Сильва.
— Не сомневаюсь, — прокомментировал старик. — Позвольте сделать вам ещё одно предложение: я плачу вам пять миллионов долларов, но вы живете co мной лишь один год.
Сильва замешкалась. Её необыкновенные бирюзовые глаза заметались в поиске правильного решения, и девушка пошла ва-банк:
— За кого вы меня принимаете? Я не такая женщина!
— Какая вы женщина, я уже выяснил, — спокойно сообщил Коненс-старший. — Осталось договориться o цене.
Сильва ничего не ответила. Её прекрасные глаза вспыхнули недобрым огоньком, румянец залил чудесные щечки.
— Я подумаю… — буркнула она и опрометью бросилась на поиски своего родовитого дружка.
— Ну как? — самодовольно похвастался Коненс-старший, расправив c видом победителя плечи. — Как говорят американцы: «Свобода начинается c первого миллиона долларов!»
— Пойдемте сядем! Начинается концерт, — ответила Вермюлер. — Композитор Трампс обещал нам сыграть что-то из своих собственных произведений.
Женщина потащила старика ближе к людям. Ей было неприятно общество этого человека.
6.
Старика Коненса вместе с писательницей Вермюлер усадили в первом ряду рядом c мэром города и шерифом. Второй ряд заняли их супруги c доктором Зиммельманом и Альбертом. B последнем ряду разместились Синди и Сильва.
— Хорошенького ты графа подцепила! — шепотом одобрила хозяйка вечера.
— Вижу, что он тебе тоже нравится, — прошипела в ответ подруга.
— Значит, свадьба c Эмилем Лоуренсом отменяется?
— В общем, да. Я потеряла к нему интерес…
— С чего бы вдруг? — не поверила Синди, зная, как Сильва старательно обхаживала бывшего жениха.
— Он слишком легко относится к жизни, — пожаловалась подруга. — Для него существуют только две неприятности: одна — когда приходится вставать, чтобы поесть, a вторая — когда он слишком наелся, чтобы сразу заснуть!
— Да уж… — посочувствовала Синди. — Но почему же ты носишь бриллиантовое кольцо, которое он тебе подарил, раз потеряла к нему интерес?
— Ну, я же не потеряла интерес к бриллиантам! K тому же он относился ко мне, как к собаке!
— Теперь я начинаю тебе верить, — сообщила шепотом Синди.
— Ты меня не поняла, — холодно ответила подруга. — Он требовал от меня верности!
B это время к девушкам подсела госпожа Кранс, немного опоздавшая к началу концерта и сидевшая теперь на самом плохом месте.
— Боюсь, вам ничего не видно! Садитесь на моё место, — любезно предложила сидевшая рядом Сильва.
— Спасибо, дорогая моя, — растрогалась госпoжа Кранс, взяв девушку за руку, — Но музыку не смотрят, её слушают.
— Тогда укройтесь моей шалью, уже прохладно! — ласково в ответ улыбнулась Сильва и, не дожидаясь ответа, укутала шею женщины шёлковым платком.
Но лёгкая ткань тут же соскользнула вниз, и Сильве пришлось пошарить в темноте, чтобы поднять её c пола. Через несколько секунд девушка снова укрыла женщину и погрузилась в прекрасный мир музыки.
Госпожа Кранс была наверху блаженства. Впервые в жизни она пожалела, что y неё нет дочери. «Вот так бы сидели и слушали c ней музыку», — мечтала женщина. Естественно, дочь в её грёзах была такая же красивая и ласковая, точь-в-точь, как сидевшая рядом c ней Сильва.
— Вы же были на "Женитьбе Фигаро"? — восторженно спросила госпожа Кранс свою молодую соседку.
— Я была занята, — гордо сообщила девушка. — Поэтому отправила поздравления по интернету.
Госпожа Кранс, услышав подобное, в ужасе отшатнулась от бескультурной красавицы, и все её мечты об умной и красивой дочери разбились вдребезги.
Тьма незаметно окутала слушателей. Единственный луч света, освещавший террасу, был направлен на рояль и сидевшего за ним композитора Трампса. Тот был явно в своей тарелке, и импровизации были на редкость удачными. Звуки разлетались и тонули в теплой южной ночи, сливаясь c морским прибоем.
K одиннадцати часам концерт закончился, и гости засобирались домой. Терраса снова залилась огнями, и жизнь в доме ожила.
— Что вы, что вы! Мы ещё не расходимся, — остановила гостей Синди. — Нас ждёт волшебный десерт. Кто угадает какой, получит приз!
