– Если он поднимет якорь прямо сейчас, мы даже до берега добежать не успеем, – резонно заметил Блез. – Ты же сам видишь: напрямик отсюда не спустишься, придется идти в обход.
– Тем более нечего тянуть!
– Тед, ты как себе все это представляешь? – попытался урезонить его я. – Даже если сейчас все они до единого высадятся на берег, а сами мы, наоборот, незаметно окажемся на его борту, все равно мы не сможем им управлять. Тут как минимум с десяток человек нужен, причем опытных моряков. – Подумав при этом, что лучше бы перстень дал ему толику ума. Или лишил его нынешней бесшабашности. Что, собственно, было бы одним и тем же.
– И что нам теперь: упускать такую возможность?
– Угомонись ты наконец! – прикрикнул на него Блез. И тут же добавил: – Что-то непонятное на корабле творится… Лео, да у них же мятеж!
И верно: как мне такое раньше в голову-то не пришло?! Высыпавшая в полном составе на палубу команда разбилась на две партии. Неравные партии, но та, которая оказалась малочисленнее, выглядела куда более решительно. Вожаков у них я определил сразу. Оба, рослые, не меньше нас с Гаспаром, в алых, повязанных по самые глаза косынках на головах, и у каждого болталось по здоровенной золотой серьге в левом ухе.
Еще они были схожи тем, что один глаз у каждого перечеркивала уходящая под косынку повязка. Кроме того, надетыми на голое тело кожаными жилетками, сидевшими на плече попугаями, безразмерными атласными шароварами и кривыми абордажными саблями на боку.
«Как же их свои будут различать, если дело дойдет до общей схватки? – недоумевал я. – Тут ведь недолго и спутать своего с чужим! – Затем мне удалось различить, что рука у одного из них заканчивалась крюком, а нога другого – деревяшкой. – И все-таки они могли хотя бы шаровары одинакового синего цвета не надевать, иначе риск все же остается».
– Ни разу мятежей не видела! – заявила вдруг Рейчел, без разрешения стягивая с головы Гаспара устройство для дальнего видения.
Гаспар тяжело вздохнул, но перечить не посмел. Он лишь взглянул на меня с завистью: мое-то снять с меня невозможно! Гаспар (впрочем, как Блез и я сам), в отличие от Рейчел, разглядывали корабль вовсе не из праздного любопытства. Все трое мы ломали голову: как бы выжать из создавшейся на его борту ситуации максимум для нас пользы?
Один лишь Головешка лежал на спине, уставившись в небо, всем своим видом показывая: дурью вы маетесь, вместо того чтобы давно уже на корабль напасть.
– Какая у них палуба грязная! И бутылок на ней не счесть! Да и сами они не подстрижены, одежда порвана, и вообще, – через некоторое время сказала Рейчел. – Нет, наш Головешка был бы куда лучшим капитаном, – сделала она вывод. – Такого бардака у него точно быть не могло!
Головешка надул щеки: мол, нисколько в этом не сомневаюсь! Рейчел сняла с себя устройство, но, несмотря на протянутые к ней руки Блеза и Гаспара, передала его Теду: сам, мол, взгляни!
– Действительно бардак! – заявил тот. – Совсем команда распущена! Да и катапульт на корабле маловато, я бы обязательно еще десяток-другой поставил. А уж на клотик – штук пять точно!
Рейчел взглянула на него уважительно, а остальные едва не рассмеялись. Это надо же такое придумать: катапульты на клотик!
– Так, специалист по катапультам, все рассмотрел? – Гаспар потянулся за устройством, на всякий случай прикрыв печень локтем другой руки. – Ага, они сошлись!
Гаспар был прав: оба вожака сошлись в поединке, вероятно решая между собой, кому отныне быть капитаном.
Вот один из них, с крюком вместо руки, сделал выпад саблей, но его противник легко удар отразил. После чего попытался атаковать сам, используя мертвую зону врага со стороны глаза с повязкой. Но тот, вероятно, учитывал такую подлость своего противника, поскольку справился с его замыслом легко.
С их плеч взлетели и начали биться между собой попугаи. Биться яростно, и перьев летело столько, будто их обоих ощипывал кто-то невидимый.
Дальше, пытаясь поразить своего врага ударом сабли сбоку, одноногий крутнулся на своей деревяшке так молниеносно, что заставил нас с Гаспаром восхищенно вздохнуть. С другой стороны, на здоровой ноге так ни за что не получится: слишком велика ее площадь соприкосновения с палубой, как ни уменьшай ее, поднимаясь на носок. В случае же с деревяшкой давление на палубу точечное, и сопротивления практически нет.
– На кого из них ставишь, Лео? – спросил Гаспар.
И я уже хотел заявить – на того, который на одной ноге, поскольку его противник с крюком вместо руки имеет явное преимущество в мобильности… когда произошло неожиданное. Одноногий стукнул деревяшкой по палубе, и его протез ощетинился множеством лезвий.
– Подлый ход! – заявил Блез, успевший нацепить устройство на себя.
Однорукий в долгу не остался: уцепившись крюком за клинок сабли, он потянул на себя, увеличив длину его в несколько раз.
– Крюк-то у него, оказывается, телескопический! – восхитился Блез. После чего со значением посмотрел на Головешку: мотай, мол, себе на ус – авось и пригодится.
Тот взгляд его истолковал правильно и, забормотав: «А что там? Что там?..» – потянулся за устройством.
Но им уже успела завладеть Рейчел.
– Фи! – сказала она. – Полнейшая безвкусица! Скатерть на столе совсем не в тон драпировке стен. Не говоря уже про висящие там картины.
– Какая скатерть?! На каком столе?! – озадаченно переглянулись между собой Блез с Гаспаром.
– В столовой у них, – пояснила та. – Через открытую дверь хорошо видно.
– В кают-компании, – поправил ее я, подумав при этом, что только женщине пришло бы в голову рассматривать убранство помещений, вместо того чтобы наслаждаться отменным искусством фехтования, которое демонстрировали дуэлянты.
Меж тем поединок достиг апогея. Оба они уже успели пустить друг другу кровь, но не смогли нанести серьезных ранений. Один из них остался без крюка, который ловко перерубил его противник. Но и сам он при этом пострадал: лезвия на его деревяшке были серьезно загнуты и теперь, цепляясь за палубу, мешали ему передвигаться.
Попугаи, которые остались к тому времени без множества перьев, летать уже не могли, и потому бились у самых их ног.
– Лео, – потряс головой Блез, – что-то я не понял: когда это они успели?
Блез с Гаспаром в тот самый миг менялись устройством и не смогли увидеть кульминацию поединка, ведь к тому времени на палубе лежали два бездыханных тела пиратских вожаков.
– Как такое могло случиться? Что вообще произошло?
– Обоюдный удар, – пояснил я. – Случается иногда.
Гаспар, покопавшись в памяти, кивнул: все верно, такое бывает.
– Птичек жалко, – вздохнула Рейчел. – Обе теперь без хозяев. Головешка, может быть, вместо обезьянки все же попугайчиков себе возьмешь?
