Александр Петрович ничем не выделялся среди деревенских мужиков, разве что избу выстроил себе покрепче, в два этажа, да хозяйство имел ладное. И сыновья, и невестки, и внуки – все работали, все были при деле. За трудолюбие и хозяйскую смекалку Соколовых уважали. Марфа Афанасьевна, бабушка Аннушки, учила всех желающих грамоте. Прекрасно владея тремя языками, она старалась передать свои знания внукам, которые появились на свет в деревне и не знали блеска Санкт-Петербурга. Всем своим детям Александр Петрович строго-настрого запретил даже упоминать своё происхождение. В соответствующей графе анкеты писали: крестьянское. Всё бы ничего, да вот только дочь младшего сына, Петруши, резко выделялась среди прочей детворы. Казалось, природа сыграла над семьёй Соколовых злую шутку. И всё то, что домочадцы прятали в глубине души и на дне памяти, ярко проступало в Аннушке. Тоненькая, белокожая, с золотыми кудрями и огромными серыми глазами, с повадками ласковой кошки – она была непохожа на коренастых румяных деревенских детишек. Кроме того, девочка имела безупречные манеры, прекрасно говорила на трёх языках – это была заслуга бабушки. Мать девочки, Тамара, умерла при родах, подарив жизнь Анне и её брату-близнецу Павлу. Марфа Афанасьевна взялась за воспитание Аннушки, а Александр Петрович опекал младшего внука. Будучи человеком глубоко верующим, он вселил и в малыша веру в Бога. Частенько, дед замечал, как, забившись в угол, Павлуша, достав из сундука старинную икону, молится за здоровье всех домашних.
Шли годы. Грянула Великая Отечественная. Все три сына Александра Петровича ушли воевать. А вернулись только двое. В боях под Берлином погиб младший, любимый сын – Пётр. Марфа Афанасьевна не смогла снести такого удара судьбы и слегла, а вскоре скончалась. Аннушке тогда шёл шестнадцатый год. Но, как говорится, беда не приходит одна. Появился в их деревне странный человек, Иван Соломонов – фронтовик, отставник. Взялся восстанавливать хозяйство. Да только взгляд недобрый был у него. Как-то пришёл он к Александру Петровичу и попросил выдать за него Аннушку. Дед страшно рассердился и выгнал наглеца. Видано ли дело, тащить под венец ребёнка. Иван Соломонов пригрозил, мол, обид не прощает, и пообещал раскрыть соответствующим органам глаза на прошлое Александра Петровича. Дед не боялся ни тюрьмы, ни ссылки. Куда его могли сослать дальше, чем он сослал себя сам! Боялся он за внучку. Аннушка не знала, как смог он разыскать родню в Англии, как подделал документы и организовал её выезд за границу – всё было как в тумане. Но только Аня оказалась в Лондоне, в семье своего дяди. Родственники ей объяснили, что общаться с братом и дедушкой она не сможет. Они рассказали о происхождении Ани, о блеске и падении их семьи. Нужно было ждать и надеяться на лучшее. И Анна терпеливо ждала. Так что о судьбе своих родных она узнала спустя сорок лет. А тогда, в разрушенной войной Англии, она устроилась работать секретарём в редакцию газеты, вышла замуж за журналиста Лиона Чейза и объехала с ним полмира. Единственным условием при вступлении в брак у неё было – оставить девичью фамилию, в память о далёкой русской семье. Лион не возражал. После его смерти у Анны началась настоящая депрессия. Она очень огорчалась, что не смогла родить ребёнка. И когда её хорошие знакомые, чета Смидт предложили заняться воспитанием их младшей дочери Эмилии, женщина согласилась. Она взяла на руки новорождённую малышку и вдруг поняла, что её жизнь не закончилась. Так Лия стала воспитанницей Анны Соколовой.
После трагедии Анна встретилась с дедушкой Лии, который рассказал ей всё: о Чёрных Монахах, о Святой Земле, о старинном пророчестве. Женщина испугалась. Она решила перебраться в Америку. В последний раз обняв маленькую Лию, она прошептала: «Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, крошка, ты сможет разыскать меня в Америке, жить я буду в большом городе, где легче всего затеряться». Так мадам Соколова появилась в Лос-Анджелесе. К тому времени Советский Союз распался на несколько суверенных государств, железный занавес был снят, и Анна Петровна начала искать своих родных. Спустя год она получила первое письмо от брата, а ещё через год он приехал к ней. Два пожилых человека проплакали всю ночь. Павел звал сестру назад, в Россию, а она просила его остаться с ней в Америке. Самые близкие люди понимали, что, возможно, это их последняя встреча. Анна не могла вернуться, вся жизнь её прошла вдали от Родины, с которой она себя уже и не позиционировала. Павел не мог переехать к сестре. На это у него были свои причины.
После исчезновения Анны в Кедровке начался переполох. Приехала высокая комиссия и деда замучили расспросами и допросами. Ему даже грозил тюремный срок, но сыновья, один из которых стал Героем Советского Союза, а второй – полным Кавалером Орденов Славы, отстояли отца. Дело замяли. Иван Соломонов просто сходил с ума от ярости. А тут ещё одна напасть: нашествие волков. В полнолуние в деревне начиналась настоящая бойня. Серые хищники истребляли домашний скот, нападали на людей. Жертвами их стала целая семья, жившая по соседству. Мужики, вооружившись вилами и топорами, пытались выследить кровожадных монстров. Но тщетно. Тогда по деревне прошёл слух, что эти события – дело рук не волков, а оборотня. Да ещё местный дурачок, Никифор, масла в огонь подлил. Заявил прилюдно, будто видел, как Соломонов в волка превращается да кровь пьёт. Нервишки у народа были на пределе. Явились они к Ивану, схватили, связали и вытащили на улицу, решив свершить страшный суд. Но тут появился дед. Он разогнал разгневанных мужиков. И приказал ехать в область за следователем. Дед убедил народ, что вершить самосуд – большой грех. И приказал до приезда областного начальства Ивана не трогать, а посадить в сарай и охранять. Соколов пользовался в деревне непререкаемым авторитетом. Поэтому мужики его послушали. Охранять Соломонова взялись два дюжих молодца. А наутро их нашли в луже крови со следами клыков на шее. Самого же Ивана в сарае не оказалось. Толстая верёвка была перегрызена. А на закате того же дня где-то в тайге раздался страшный нечеловеческий вой.
Ночные кошмары в Кедровке продолжались. И тогда дед Александр поехал в соседнее село за советом к мудрому старцу. Никто не знал, сколько тому лет и откуда он появился. Жил старик тихо, в маленькой избушке на краю села. Александр Петрович поклонился трижды по-русски и попросил совета. Старец сказал, что надо бы церковь возвести. Одну в проклятой Кедровке, а другую дальше, в тайге, где за болотом находилась Святая Земля. Дойти туда трудно, но только там людей проклятой деревни могло ждать спасение. Старец молвил: «Если люди возведут там церковь Божью, и останется там чистый душой человек, да будет молиться за них – то и беда отступит». Александр Петрович сразу понял, о ком говорит мудрый старец: о его внуке, Павле.
На сельском сходе Соколов рассказал жителям Кедровки всё, о чём узнал. Народ решил строить храм.
Дорогу к Святой Земле Александр Петрович знал. Он часто охотился в этих краях. Но знал он и то, что путь прикрывает непроходимое болото. Желание же односельчан избавиться от нечисти было так велико, что, взяв топоры, молотки и запас пищи, люди двинулись в путь. Три дня они шли по тайге. Ночью начался ливень. Факелы погасли, люди остановились, не зная, что делать дальше. И тут совсем рядом раздался страшный вой. Началась настоящая паника. Дети плакали, мужчины метались, и только Павел склонился и начал молиться. Молился он искренне и самозабвенно.
