В целом после перехода Филби в СИС резко возросла информационная отдача лондонской резидентуры по получению документальных сведений о структуре английской разведки, ее личном составе (включая резидентуры), об отдельных ее агентах, фактически по всему миру.
Вот один из примеров получения от Филби стратегически важной информации о положении дел на Дальнем Востоке, где Квантунская армия Японии удерживала наши крупные вооруженные силы. В конце ноября 1941 года Филби ознакомился с содержанием дешифрованной телеграммы германского посла в Токио в адрес Риббентропа. В ней говорилось, что Япония через десять дней начнет наступление против Сингапура.
Сам этот факт говорил об акцентировании внимания японцев на военных действиях в Юго-Восточной Азии и вероятном переносе в преддверии зимы сроков вступления Японии в войну с СССР силами Квантунской армии.
Но этой информации предшествовали события в Пёрл-Харборе (7 ноября 1941 года) и начало Битвы за Москву, которые вынудили японцев не торопиться со вступлением в войну против СССР. И действительно, им четвертый фронт ни с военной, ни с экономической точки зрения осилить было бы нереально.
В 1943 году Филби на правах внештатного помощника начальника контрразведывательного отдела СИС руководил следующими направлениями: по Испании и Португалии, их колониями; против немецкой разведки на территории Германии, Польши, Чехословакии; поддержание связи с польской разведкой в Лондоне.
Позднее он был подключен к проверке работы английских резидентур во Франции и Италии. Кроме того, в обязанности Филби входило контрразведывательное обеспечение военных операций союзников и поддержание связи между контрразведывательным отделом СИС и МИД Англии.
И вот результат полезной работы Филби в интересах национальной безопасности Британии: он оказался в числе претендентов на главу британской разведки, это во-первых, и был не один год консультантом в УСС – Управлении стратегических служб США в момент создания Центрального разведывательного управления Америки, это во-вторых.
Вероятно, трудно найти более блестящий пример работы ценного агента внешней разведки советской госбезопасности в годы войны. Но в «Кембриджской пятерке» их было пятеро, и все в годы войны имели разное отношение к информационному богатству британских спецслужб!
Внешняя разведка отслеживала позиции Англии и США в отношении открытия Второго фронта, начиная с прогноза английской разведки… на поражение русских на Восточном фронте уже в 1941 году!
Всю сложность вопроса – позиция союзников в разные периоды, их противоречия и истинное отношение к своему истекающему кровью военному русскому союзнику – лондонская резидентура отслеживала прежде всего через возможности в британских спецслужбах, куда были внедрены Филби, Блант и Кернкросс.
А главным в этих сообщениях было: затягивание союзниками открытия Второго фронта. Причем в начальный период – исходя из того положения, что Черчилль держал курс на поражение СССР, а потому, если это произойдет, он рассчитывал договориться с немцами за счет русских.
Позднее – в расчете на изматывание военных и экономических сил русских и, наконец, в момент принятия решения о проведения операции «Оверлорд», ибо в противном случае «русские достигнут самостоятельных успехов». В этом, последнем случае Черчилль разделял мнение Рузвельта о том, что «войска Объединенных наций должны быть готовы достичь Берлина не позднее русских».
1941–1945. В святая святых спецслужб Британии.
Еще две фигуры из числа ценных агентов советской внешней разведки заслуживают более пристального внимания. Это – Энтони Блант и Джон Кернкросс.
Оба они, в силу поставленных нашей разведкой задач, проникли в особенные, даже среди других спецслужб Британии, спецподразделения. Их работа заслужила, возможно, самую короткую оценку по добытым ими сверхважным для интересов нашего правительства и военного командования материалам: 90 % секретной, документальной и актуальной информации.
Масштабы их выходов были не только на МИ-5 (контрразведка) и МИ-6 (разведка). В целом эти два агента с точки зрения стратегического проникновения в спецслужбы Англии, основных носителей секретов Британии, смогли перекрыть противодействие (либо преднамеренное бездействие) союзников против СССР в следующих направлениях:
• дешифровка радиограмм по советско-германскому фронту;
• дезинформационные акции и сепаратные переговоры с немцами;
• по линии дипломатической переписки с миссиями иностранных государств и правительств в эмиграции, в частности о вербовочной работе СИС в их среде;
• о работе немецкой разведки в Финляндии, Турции, на Ближнем Востоке и в других регионах мира.
Так, только в Швеции были получены сведения на 125 немецких разведчиков.
В силу того, что Джон Кернкросс знал несколько языков, он, оказавшись в МИ-5, был направлен в дешифровальную службу, и потому в течение трех лет (1942–1945) он почти ежедневно передавал в лондонскую резидентуру немецкие дешифрованные радиограммы, раскрывающие планы немецкого командования на Восточном фронте.
Если добавить к этому, что Кернкроссу в его служебную обязанность вменялось уничтожение дешифрованных радиограмм (!), то только доступ к этой информации превосходил все предполагаемые возможности агента.
Важнейшие сведения были получены от него в самом начале войны – о планах работ англичан и американцев над атомным оружием (сентябрь 1941 года). В частности, указывались сроки завершения работ: два года. На счету этих агентов – информационный вклад в нашу победу под Курском.
В Москву шли сведения об оперативно-тактических планах германского Генштаба, полученные в результате перехвата англичанами радиограмм на линии: Берлин – Псков, Хельсинки, Лиссабон – Стамбул, Берлин – Бухарест и Керкинесс – Осло…
В первый период Великой Отечественной войны от агентов шли сообщения о неискреннем отношении англичан к советской стороне. Так, например, в их информации шла речь о подготовке бомбардировочных налетов на бакинские нефтяные промыслы с территории Индии, Ближнего Востока. А по линии их возможностей в МИ-6 поступали сведения о решении английского МИД дать указание командованию английскими войсками на Ближнем Востоке на организацию разведывательного бюро для координации активной работы против СССР в Армении, Крыму, на Кавказе и Южной Украине, в частности с позиции Северного Ирана (речь шла по подготовке там диверсионных групп из числа молодого поколения эмигрантов из России).
Еще в 1941 году из лондонской резидентуры поступило сообщение о том, что английское руководство с самого начала войны строило свои союзнические отношения с Советами, исходя из стремления обеспечить себе военное и экономическое превосходство в послевоенное время.
В этом случае, опираясь на оценки английской разведки в отношении военного, промышленного и морального потенциалов Советской России в войне с фашистской Германией, английское правительство рассматривало поражение СССР как вопрос времени, «причем уже к осени 1941 года».
