А ведь работа союзников в рамках проекта «Манхэттен» велась в атмосфере величайшей секретности, как говорил руководитель проекта генерал Гровс: «…сохранить в тайне от русских наши открытия и детали наших проектов и заводов».
Стена секретности оказалась весьма эффективной, и ни одной разведке не удалось проникнуть за ее пределы, кроме… советской. Знал бы генерал Гровс, что в момент его пожелания «сохранить в тайне от русских атомные секреты» к 1944 году только нью-йоркская резидентура располагала более чем десятком источников информации из числа сотрудников в главных атомных объектах Америки!
И что же в СССР? Руководитель советского атомного проекта «Уран» не раз оценивал весьма положительно вклад разведчиков в создание отечественной атомной бомбы.
И это справедливо, ибо добывание – сама идея, подход к решению, тактика, использование разведчиков и агентов, организация связи с источниками и многое другое – говорит об уникальности решенной проблемы. А потому и в нашей стране и за рубежом атомная разведка Советов считается самым значительным достижением отечественной научно-технической разведки в годы Великой Отечественной войны.
Но лишь в 1996 году чекисты-разведчики, взломавшие «стену секретности» вокруг американского атомного проекта «Манхэттен» в военную пору, Леонид Романович Квасников, Владимир Борисович Барковский, Александр Семенович Феклисов и Анатолий Антонович Яцков были удостоены звания Героев России.
Причем первый и последний из этого почетного списка – посмертно. Эту высокую награду получили и спецагенты-интернационалисты Морис и Леонтина Коэн – отважные связные в этой многолетней эпопее по проникновению в тайны создания атомного и иного ядерного оружия на Западе во время и после Великой Отечественной войны.
* * *
Подводя итоги работе советской внешней разведки и ее научно-технического направления, следует особо подчеркнуть тот факт, что она не только привлекла внимание руководства страны к проблеме создания на Западе атомного оружия. Наша разведка упредила ситуацию в СССР и инициировала проведение подобных работ в своем Отечестве, без преувеличения открыв Эру Атомного Века в нашей стране.
Повторяясь и восхищаясь, автор призывает снова в свидетели специалистов ученых-атомщиков, по признанию которых, с опорой на разведданные удалось избежать тупиковых направлений в разработке атомного оружия и сделать отечественную атомную бомбу в более короткие сроки, чем в США (где на это потребовалось четыре года и было израсходовано 5 миллиардов долларов).
Как отметил один из создателей отечественной атомной бомбы академик Харитон Ю. Б. в интервью газете «Известия» в декабре 1992 года, лишь первый советский атомный заряд был изготовлен по американскому образцу.
По словам академика, когда вручались высокие правительственные награды участникам советского атомного проекта, удовлетворенный тем, что американской монополии в этой области более не существует, И. В. Сталин заметил: «Если бы мы опоздали на один-полтора года, то, наверное, испытали бы этот заряд на себе!»
Заключение. Разведка миссию выполнила
Информация, которую посредством секретных операций смогли добывать советские разведчики во время Второй мировой войны, содействовала военным усилиям СССР и представляла собой такого рода материал, который является предметом мечтаний для разведки любой страны.
Аллен Даллес, бывший директор ЦРУ
Автора можно обвинить в его личной предвзятости в отношении профессионально близкой ему разведки, которой он отдал (и отдает) более пятидесяти лет службы. И потому к нему и к большинству его коллег вполне приемлемо определение: «Разведчиками не рождаются – ими умирают».
Однако не будь этой предвзятости, не состоялась бы эта рукопись. Рукопись, осененная военным детством и столь недавним активным прошлым чекиста-разведчика.
Две заповеди завещал автору феодосийский «кирпичных дел мастер» – дед автора: доброе отношение к людям и добросовестное отношение к делу. И всего-то?
Да, это всё! Но подумать только, что может произрасти из семени дерева и цветка, зернышка хлеба… Так и для моих коллег-разведчиков. Только для моих коллег – это, казалось бы, может быть выбор судьбы, а на самом деле – судьба сделанного выбора.
У двух разных народов взращены столетиями две многозначительные поговорки:
• русская – жизнь прожить – не поле перейти!
• японская – посеешь поступок – пожнешь привычку, посеешь привычку – пожнешь характер, посеешь характер – пожнешь судьбу!
В этой рукописи пример тому судьбы сотни разведчиков, самоотверженно служивших «на тайном фронте» Отечества в предвоенные и военные годы.
Вот и американский советолог и эксперт по дезинформации Рой Годсен, как представляется, добросовестен в оценке Советской России в качестве сверхдержавы, когда он отмечает:
«СССР является сверхдержавой благодаря двум инструментариям своей политики: его военной мощи и глобальному аппарату активных мероприятий».
И действительно, участие России во Второй мировой войне показало миру, сколь неопасно и доброжелательно наше Отечество, пока не попытаются затронуть его национальные интересы, сложившиеся в процессе тысячелетней истории становления государства в Великую Державу.
Гитлеру при написании в тюрьме его библии нацизма следовало бы тщательнее проштудировать тысячелетнюю историю Руси, России и Российской империи. И тогда бы он увидел, что Россия нередко находилась в состоянии военной тревоги – или готовилась к военному отпору, или воевала, или тяготилась последствиями войны. Он увидел бы, что Россия весьма редко проигрывала войны…
В XX веке все встало на свое место: и с японцами, и с германцами, которые, видимо, подзабыли, что русские до появления Третьего рейха побывали в Европе дважды. А Бог, как известно, любит троицу! Мистик Гитлер напрасно пренебрег подобными мистическими совпадениями из жизни России.
Итак, что имел в виду американский советолог, говоря о «глобальном аппарате активных мероприятий» России как сверхдержавы? Активные мероприятия в простом исчислении – это открытая пропаганда и акции тайного влияния. Последнее – удел разведки.
И тогда становится понятным, что в любом военном конфликте (как и до него, во время, после него) всегда есть работа на незримом фронте с его акциями тайного влияния – этого любимого детища разведки.
В этом разделе рукописи можно было бы подвести итоги хорошей работы нашей разведки в годы войны – по пунктам и с цифрами… Но трудности заключаются в том, что весьма сложно представить, как количественные показатели смогут отразить степень полезности работы разведки в интересах Отечества.
А хочется, чтобы это было понято сердцем и от души радовало бы наше национальное (и профессиональное) самолюбие под девизом: «И все-таки мы победили! И в этом есть доля усилий отечественной разведки!»
