Огромной заслугой внешней разведки в годы, предшествовавшие схватке с фашизмом, является стремительное расширение мастерства на профессиональном уровне. С точки зрения разделения профессиональной деятельности в 30 – начале 40-х годов активно проявили себя два разведывательных ведомства: в системе госбезопасности – политическая (внешняя) разведка и в вооруженных силах – военная разведка. Каждая из них работала за рубежом над формированием собственной агентурной сети, в частности, для создания условий работы источников информации в преддверии развязывания фашистской Германией мировой войны.
И разведка госбезопасности, и военная разведка внесли свой вклад в выявление планов подготовки Германии к войне и ее действий в канун нападения на СССР.
Работа разведки заблаговременно, казалось бы, в отдаленном районе от будущих военных действии в годы войны стала судьбоносной для сосредоточения усилий военного командования на главном театре войны – европейском. Речь идет об интенсивной работе разведки по выходу на вербовочный контингент из числа бывших подданных России на Ближнем Востоке. Работа по национальным диаспорам в Турции, Иране и Афганистане позволила создать действенную сеть источников и приобрести ценную агентуру, которая способствовала тегеранской и кабульской резидентурам предотвратить местным правительствам выступить на стороне Германии.
Весь опыт советской стороны и ее разведки показывал, что в окружении СССР находились явно враждебные ему государства и так называемых нейтральных стран просто не существовало. Даже традиционные европейские нейтралы Швеция и Швейцария, не выступая открыто с прогерманских позиций, поставили свои промышленные возможности на службу Третьему рейху. От оккупации их спасла Красная армия, ибо по планам Гитлера после победы в Сталинградской битве эти страны подлежали поглощению немецким Третьим рейхом.
Для разведки активные будни ведения работы наступили не 22 июня 1941 года, а уже 1 сентября 1939 года. В разведке понимали: надо спешить, времени осталось в обрез. Особенно это чувствовали те, кто имел на связи ценных источников информации.
И все-таки, несмотря на постоянную угрозу необоснованных репрессий, ослабевшая и поредевшая разведка продолжала направлять в Центр объективную информацию о подготовке Германии к войне и к нападению на нашу Родину.
Из Восточной Пруссии легальная резидентура сообщала:
• возводятся укрепления на границе с СССР, создаются пункты зенитной артиллерии и строятся посадочные площадки;
• офицеры и солдаты изучают русский язык, практикуясь в технике допросов;
• при Кёнигсбергском университете созданы курсы переводчиков русского языка – 100 человек, при штабе командования военным округом – 40 человек;
• вызваны на сборы лица со знанием русского языка в возрасте до 60 лет…
Такие тревожные сигналы поступали фактически изо всех резидентур, работающих по Германии. За нарочито скупыми строками сообщений усматривалось предупреждение Москве: страна в опасности, пора готовиться к отпору, выводите войска на передовые… В общем, не убаюкивать себя надежами на твердое слово фюрера всей германской нации и пакты, которые Третий рейх уже неоднократно рвал и попирал железной пятой танковых колонн.
С момента оккупации Польши разведка постоянно информировала руководство органов госбезопасности и через него командование советскими вооруженными силами о военно-стратегических планах и оперативных разработках Германии и ее сателлитов, о сосредоточении немецких войск у наших границ, вооружении и запасах стратегического сырья…
На японском направлении наша разведка действовала через возможности агентуры НКВД в Японии и через резидентуры в Китае во главе с Панюшкиным А. С., который выступал там в двух качествах – посла и резидента.
Мастерство разведки проявилось в полной мере, когда опыт 20 – 30-х годов был учтен и востребован при проведении операции, целью которой стала ликвидация опасности военного вторжения Квантунской армии на нашу территорию и открытия тем самым дальневосточного советско-японского фронта. Это привело бы к резкому ослаблению наших вооруженных сил на западном, советско-германском, фронте, открытие которого ожидалось в первой половине 1941 года.
1940–1941. Операция «Снег». Возможно, как ни в какой другой акции тайного влияния, наступательный характер действий внешней разведки сказался в уникальной операции по упреждению начала военной конфронтации между США и Японией. Причем случилось это в особо важное для советской стороны время – в период трудностей начального этапа Великой Отечественной войны.
Операция «Снег», классическая по уровню воздействия на другое государство, возникла в недрах американского направления внешней разведки НКВД в 1939 году.
Через влиятельного консультанта в американском правительстве, в виде двух меморандумов Белого дома в адрес Токио было реализовано требование о выводе японских войск из ЮВА и из Маньчжурии. Ультиматум японской стороной не был принят, и Страна восходящего солнца атаковала главную военно-морскую базу США на Тихом океане – Пёрл-Харбор.
В основе задуманной ИНО операции учитывалось два основных момента: противоречия между Японией и США и разведывательные возможности в американском правительстве.
Для создания напряженности в американо-японских отношениях и возможного перевода их в активное военной противостояние был использован консультант министерства финансов США – связь нашего нелегала в этой стране. Консультант имел некоторое влияние на определенные круги в Белом доме при принятии там решений.
Совпадение интересов США в отношении Японии и личной позиции консультанта в этом вопросе привело к тому, что он смог использовать свое влияние на те слои правительственных кругов, которые придерживались нетерпимой позиции в отношении Японии в вопросе агрессии в ЮВА и на Тихом океане.
Борьба двух держав за влияние в этом регионе мира должна была закончиться военной конфронтацией, однако наша разведка ускорила ход событий в интересах советской стороны.
Меморандум, заведомо составленный в неприемлемых для японской стороны требованиях, вызвал активизацию в Японии сил так называемой морской партии – сторонников войны против США за господство в этом регионе. Таким образом, была ослаблена позиция сухопутной партии – сторонников Квантунской армии, угрожающе нависшей над нашим Приморьем на Дальнем Востоке.
Это случилось 7 декабря 1941 года, то есть на другой день после начла контрнаступления советских войск под Москвой. Теперь японцы, завязнув в военных действиях на трех фронтах – в ЮВА, Китае и с США, не могли позволить себе открытие четвертого фронта – японо-советского на Дальнем Востоке.
Нападение навсегда похоронило надежды Гитлера на военную конфронтацию японцев с Москвой. И десятки дивизий советских войск двинулись в западные районы страны для участия в широкомасштабном контрнаступлении в Московской битве.
В реализации операции «Снег» просматриваются три основных составляющих этого мероприятия нашей разведки по содействию внешней политике СССР в условиях грядущего и реального военного противостояния с Германией.
