– Его бабушка выкинула!
Класс покатился со смеху. Мэри Пикок аж за живот схватилась, а с Гарри приключилась икота. Из всех присутствующих смешно не было только Майклу и мисс Киттан, которая, твердо решив проявить всю жесткость и непоколебимость характера, проникновенно сказала:
– В таком случае, иди за бабушкой!
Софи
Мадлен и Фиби с утра капризничали: им хотелось играть, но они не знали, во что. Их детская походила на жилище сказочной принцессы и буквально трещала по швам от обилия разнообразных кукол, начиная саксонской, с белым, как сахар, личиком, и заканчивая оливковой индианкой в разноцветном сари, привезенной дядюшкой Бэнтли из Дели. Здесь были щекастые румяные пупсы, роскошно разодетые фарфоровые красавицы, гуттаперчевые девочки в кружевных панталончиках, кокетливо выглядывающих из-под коротких кисейных платьиц – точь-в-точь, как на Мадлен и Фиби, – но все они прихотливым хозяйкам ужасно надоели. Гувернантка, месяц назад покинувшая пансион, нервно кусала костяшки пальцев. Она уже сорок раз вспомнила народную школу, где ей предлагали место учительницы, но мисс Смит нарочно попросилась в семью, поскольку намеревалась стать незаменимым другом своих сиятельных воспитанниц. А у них должен, ну просто обязан быть старший брат – блистательный офицер или многообещающий молодой юрист, который, по расчетам мисс Смит, непременно на ней женится. После отбоя, при тусклом свете газовых рожков юные барышни предавались мечтам о будущем, и ни одна не собиралась заканчивать свой век в гувернантках. Но мисс Смит, как всегда, не повезло. Она попала в дом, где в помине не было ни братьев, ни кузенов, а вверенные ее заботам сестры-погодки оказались просто-таки несносными. Когда им делалось скучно, они всем поддавали перцу, а это случалось через каждые полчаса, и гувернантка с билась с ног, развлекая их. Иногда ей начинало казаться, что раньше, чем она повстречает джентльмена своей мечты, ее уволят. По крайней мере, горничная услужливо рассказала мисс Смит о двух незадачливых предшественницах, которых уже постигла именно такая участь.
– Хочу живую куклу! – вопила Мадлен, колотя об пол пухленькими ножками в голубых атласных туфельках.
Фиби поддерживала сестру громким ревом. Их матушка леди Дарлинг была в отчаянии: заводные куклы, говорящие, умеющие открывать глаза и даже танцевать уже не устраивали ее дочерей.
– Ну, так придумайте же что-нибудь, в конце концов! – насела она на гувернантку.
– Леди Дарлинг, если вашим чудесным малюткам нужны живые игрушки, почему бы не принести им, к примеру, кутеночка?
– Вы уверены? Но он обкусает всю мебель и испортит ковры!
– Он мог бы жить в моей комнате, а к детям приходить только поиграть. Я слышала, что у привратника ощенилась собака…
Леди Дарлинг поморщилась:
– Фу, эта смесь бульдога с носорогом! Может, лучше заказать мопсика?
Мисс Смит испугалась, как бы стоимость этого мопсика не вычли из ее жалования, если он не угодит маленьким скандалисткам, и она постаралась отвлечь хозяйку:
– Для начала можно взять того щенка, а потом, коли он понравится барышням…
Так решилась судьба Софи, которая ничего не подозревая, наелась вкусного молока и крепко спала, уткнувшись в мягкий живот старой дворняги, облизывавшей ее ласковым шершавым языком. Она же едва заметно шевелила лапами и умиротворенно кряхтела. Вдруг дверь в чулан распахнулась, привратник взял Софи под мышки, и ей почудилось, будто она летит.
– Ах, какой славный щеночек! – возликовали девочки.
Они рвали Софи друг у друга из рук, целовали и тискали.
– Будем играть в дочки-матери! – объявила Фиби, – Чур, я – мама, а ты – няня. Тащи сюда чепец и распашонку!
Софи запеленали, одели ей на голову кукольный чепчик и стали укачивать. Она же скалилась беззубым ртом, что есть силы, вырывалась, пытаясь схватить своих обидчиц за пальцы, и жалобно скулила. Наконец Мадлен надоело быть няней:
– Поиграем в принцесс? – предложила она.
Фиби одобрила эту затею и сказала вкрадчиво:
– Мисс Смит, не хотите ли вы немножко отдохнуть?
Гувернантка поняла намек. Когда она удалилась, Фиби шепнула сестре на ухо:
– Давай собаку напудрим!
– А где мы пудру раздобудем?
– У мамы. Иди.
– Сама иди!
Решили пойти вместе. Девочки осторожно пробрались в спальную леди Дарлинг, где перед трельяжем на изящном столике, выполненном в стиле ампир, были разложены всевозможные дамские штучки. Фиби взяла банки с белилами и румянами, тени и толстую кисть из обезьяньего хвоста, подаренную тетушкой Бэнтли. Мадлен прихватила еще жемчужный браслет, маникюрные ножницы и щипчики для подкручивания ресниц. На обратном пути девочки затаились, – мисс Смит что-то рассказывала матери, а та смеялась и называла ее «умницей» и «сокровищем». «Все в порядке, – произнесла уголком рта Фиби, – нас не скоро хватятся». Софи нарядили в декольтированное бальное платье, на спине завязали огромный бант. Ее мордочку сначала о стригли, а потом напудрили и нарумянили, на шею в качестве ожерелья надели браслет. Мадлен стала красить веки тенями, а Фиби собралась подкручивать щипчиками прядки шерсти вокруг ушей. Софи больше не пыталась сопротивляться, она безучастно сидела, прислонившись спиной к атласной подушке, разложив на пышной юбке лапы с растопыренными коготками и обреченно склонив набок голову. Вдруг послышались торопливые шаги. Мадлен сгребла под кровать баночки с косметикой, а Фиби заслонила собой Софи, между тем горничная заглянула к ним и сообщила о приезде миссис Бэнтли. Тетушка всегда делала своим любимицам умопомрачительные сюрпризы, и сестры, как с голодного поля, ринулись в гостиную, сразу забыв про Софи. Она вышла из детской – толстая, неуклюжая, как медвежонок, и стала спускаться по лестнице, но, наступив на подол платья, кубарем скатилась вниз и оказалась в темном узком коридоре. Учуяв запах съестного, Софи поковыляла на кухню, где судомойка с кухаркой зубоскалили в адрес мисс Смит, которую считали гордячкой и втирушей. Одна из них, высоко задрав нос, картинно вышагивала, передразнивая походку гувернантки. Не заметив Софи, она споткнулась об нее и упала. Во все стороны брызнули о сколки битой по суды, перепуганная Софи бросилась бежать, но ошиблась дверью и очутилась во дворе среди хозяйственных построек. Пометавшись в растерянности, она выскочила-таки на улицу, оглушившую ее грохотом омнибусов, криками торговцев, скрипом проезжающих мимо экипажей. Экзотический вид Софи ни остался не замеченным: в толпе то и дело раздавались смешки и возгласы недоумения. Удивленная пожилая дама посмотрела на нее сквозь лорнет:
– Это что же, собачка от цирка отбилась?
Двое уличных мальчишек погнались за Софи, звонко шлепая босыми пятками по лужам. Наконец один ухватил ее за испачканный грязью подол.
