Выходит, что из расчески в ответственный момент, когда дэв уже будет меня нагонять, вырастет какой-нибудь скромный десяток саженцев сосен-двухлеток? Он же их легко преодолеет! Было немного страшно уходить одной куда глаза глядят, но… И где теперь мои верные суперагенты? Справились ли с подлой бичурой? Неужели татарская нечисть все-таки одолела моего мужа и завладела его душой? Или все-таки Цветочный человек сумел им помочь? Правда, неизвестно чем, нужного, по сути дела, он так и не сказал…
Я показала тонущим кабанам язык, аккуратно обошла болото и побежала через поле к лесу, который видела из окна своей комнаты. Собственно, и бежать-то было больше некуда, в чистом поле догонят сразу, а в лесу я хоть укроюсь под кустиком, дэв может меня сверху и не разглядеть.
Кроссовки измазюкались, футболка и шорты, которые и привлекли черномордого похитителя, стали перепелесыми, но я бежала, не зная устали, по пересеченной местности, прижимая к груди расческу и платок, чтобы не потерять. Так я почти упала у лесного озера, когда услышала далекие ругательства догоняющего меня дэва — какой быстрый и догадливый оказался. Но сдаваться я не собиралась, ведь у меня еще два козыря, и в уборщицы он меня не получит!
Расческа пока была ни к чему, и я собиралась бросить платок, помня, что по сказке он должен превратиться в лодку и перевезти меня на другой берег, а то и вообще вывести из сказки в подлинный мир. Но платок почему-то превратился в… дырявый таз!
Причем то, что он дырявый, я узнала, уже успев доплыть на нем почти до середины озера. Тонуть не хотелось, ждать помощи было неоткуда, оставалось лишь заплакать от обиды, когда ко мне в корыто приземлился черный карлик.
Трезвым рассудком я понимала, что уже схвачена, но ведь это зеркало, расческа и платок по сказке должны помочь герою сбежать, а раз тут сказка, то по законам сказки…
— Эй, отпусти, кому говорю?! Не смей хватать меня своими волосатыми лапами, грязный, подлый, безответственный… — вырывалась я, сидя едва ли не по пояс в воде.
— Ай, какой злой, непослющный жьина, ти все-таки отыкрыл запэрэтный комнат, хулиганк нехорощий! — Он схватил меня за руку и, взвившись ввысь, мигом поднял над лесом, озером и дырявым тазом. Который, впрочем, тут же утонул, даже не хлюпнув на прощанье, гад…
— Хватит называть меня женой! Сам не собираешься регистрироваться законным браком по шариату, а права предъявляешь?! Ай, уй, ой! — возмущалась я, стукаясь о стволы и кроны деревьев, пока мы не взлетели над ними.
— Щиго ты хочищь? Развэ ни все ми такие, мужьщины! — сердито воскликнул дэв.
— Отпусти меня, старче! — Я умоляюще сложила ручки и заглянула ему в глаза. Мне показалось, что он задумался.
— Но только не здесь, поставь на землю и отпусти! — тут же спохватилась я, краем глаза увидев, как далеко твердая почва. Но он, все еще негодуя, перенес меня обратно в башню и отпустил из мести в метре над полом, так что, плюхнувшись, я чуть не подвернула ногу. Ну все, это была последняя капля…
— Ти сбижала от минэ! — вопил он, не слушая, а только закатывая выпученные глаза и вращая белками, прямо как шекспировский Отелло.
— А ты отобрал у мишки мед, а твои кабаны избили беднягу! Оставь меня, но верни мед безвинному зверю, — уже абсолютно не в своем уме выкрикнула я, чуть не плача.
— Хощешь уйти? — злорадно осведомился дэв, я возбужденно закивала, наивно поверив в очередной раз, что он меня отпустит добровольно. — Никуда ты не уйдещ отсюда, пока я жьивой! Так, да?!
Я посмотрела на него, сузив глаза, и задумалась. Не такой уж он и могучий, если дать коленом куда надо, а потом шею во «французский ключ» и душить подушкой, то…
— Ай, думаищь, как минэ погубить?
— Ага. Как же мне это сделать? — беззастенчиво принялась я размышлять вслух.
Дэв уселся напротив, вытянув ножки на персидской кушетке:
— Ай, дажи ни надейси, это тибэ ни удасться, дажи если ти минэ зарэжищ! Потому шта моя сърдце в дэругом мэсте.
— Где же это, интересно?
— В старам веникэ за двэрью, — скучающим тоном произнес карлик с глупой усмешкой и зевнул, будто ему довольно часто приходилось повторять эту фразу.
Мне понадобилось две секунды, чтобы рвануть с места и вернуться, уже держа веник в руках. И это был не предел скорости…
— Попался?! — злорадно торжествовала я, рьяно принявшись ломать прутья.
— Еще никито ни павэрил в такой глупость, кроме тибэ! — со слезами взвыл дэв, корчась как бешеный альраун у Гофмана. — Я думал, никито ни догадается, глупа держать сърдце в веникэ, видь да?!
Меня сегодня все считают набитой дурой. Тяжелый день… Нет, если бы я хоть на секунду задумалась, то тоже не поперлась бы за драным веником, искренне убежденная в том, что этот негодяй просто издевается. А тут… нате вам, повезло! Вот как полезно иногда не думать вовсе, а только действовать.
— Ай, пощади бэдного дэва, я тибэ кормил, тиратилсэ на тибэ! — продолжал умолять карлик. Тратился он… три ха-ха! Когда и где?!
— В последний раз спрашиваю, перенесешь меня обратно? — решительно заявила я, на его глазах разламывая еще один прутик.
Дэв мгновенно подхватил меня за талию и со скоростью ветра вылетел из башни. Мы миновали лес, озеро, какую-то речушку, но прямо в чистом поле эта летающая скотина вдруг резко разжала руки.
Я с воплем полетела вниз, и последним осмысленным движением кинула в приближающуюся землю расческу и… приземлилась прямо в густющие заросли репейника! Мой вопль надо было слышать… Дэв поспешил удрать, не дожидаясь расплаты.
И снова этот слепящий, яркий свет, опять эта садистка бичура, я ощутила жгучее желание убить ее кроссовкой по голове и зажмурила глаза…
Первое, что я почувствовала, придя в себя, был запах паленой резины да, кажется, еще и кошачьей шерсти. Поверьте, как отвратительно пахнут паленые кошки, мне отлично известно.
— Подействовало! Она здесь, она с нами! — услышала я знакомый голос.
— Я упала в репейники, меня всю ободрали и исцарапали, но я почти жива и вся с вами, — с трудом произнесла я, открывая глаза. Меня обнимали Алекс и кот…
— Алиночка, ты не представляешь, через что нам пришлось пройти, чтобы вернуть тебя обратно! Я пожертвовал кисточками между подушечками лап, а твой муж почти новыми ботинками, — торжественно распевал Профессор, щекоча мне лицо усами.
— Да нет, они были скорее старые, — смущенно пробормотал командор, поднял на меня сияющие глаза и, видя, что я ничего не понимаю, счастливо сообщил: — Мы совершили ритуал, сожгли на перекрестке трех дорог наши башмаки, а агент 013 за неимением башмаков шерсть с лап, гарантии не было, но все удалось! Ты вернулась!
Он помог мне подняться и прижал к себе. Мы все так же стояли на полянке в лесу, разве что уже давно взошло солнце. Погода обещала быть замечательной, мои друзья со мной, чего еще желать влюбленной женщине…
