– Мы с тобой словно в раю, – прошептала Аддисон.
– Так и есть, – отозвался он.
Обернувшись, она обнаружила, что муж смотрит на нее, а не на птиц.
Затаив дыхание, Аддисон подумала, что сейчас пора произнести свое признание. Но тут Калеб засмеялся, положил руки на ее бедра, привлек ее к себе и, покачиваясь, словно в танце, начал напевать. Калеб никогда раньше не пел!
В этот момент они были одни посреди этого зеленого сада. Калеб пел негромко, только для Аддисон, собственную версию песни Коула Портера «Я все время о тебе думаю». Танцевал он сейчас раскованнее, чем до этого в бальной зале. Продолжая петь, Калеб подхватил жену на руки. Глаза его блестели.
– Что ты делаешь? – слабо запротестовала Аддисон.
А он прижал ее к сердцу, а потом поднял на вытянутых руках. Она смотрела на мужа и смеялась, потому что он продолжал петь для нее. Медленно, по-прежнему прижимая к себе, Калеб поставил жену на землю, затем крутанул ее и, поддерживая под спину, резко опрокинул назад, словно в танго. Лица их были на расстоянии всего дюйма друг от друга. Она обхватила мужа за плечи. Легкий порыв ветерка донес запах лосьона Калеба. И вдруг показалось, что время повернуло вспять – вспомнился медовый месяц.
Аддисон коснулась подбородка мужа, ощутив кончиками пальцев пробивающуюся щетину. Калеб поцеловал жену в губы и, подняв, повернул лицом к себе.
Аддисон почувствовала легкое головокружение.
Он это заметил и улыбнулся:
– Слишком много выпила?
Ее сердце сжалось. Она понимала, что муж шутит, но не могла позволить себе продолжать его обманывать.
Аддисон сделала глубокий вдох и, пока не успела передумать, выпалила:
– Нам нужно поговорить. Я должна кое-что тебе сказать.
Вечер был почти идеальным. Почти. До того момента, когда Калеб собрался увести свою восхитительную жену в хижину на воде и заняться там с ней любовью, но Аддисон вдруг глубоко вдохнула и посмотрела ему в глаза.
Столько дней он терзался тревогой, желая узнать, что не так с его женой, но впервые в жизни испугался. Испугался, что она вдруг скажет, что серьезно больна или что больше его не любит, потому что встретила другого и хочет развода. До сих пор Калеб гнал от себя подобные мысли.
Стараясь, чтобы голос звучал ровно, он спросил:
– Что ты хочешь мне сказать?
– Я беременна, – дрожащим голосом ответила она.
– Что?!
Меньше всего он ожидал услышать именно это. Калеб почувствовал облечение. Аддисон не умирает и не уходит от него. Она все еще его любит.
– Ты беременна? – На мгновение вернулись прежние страхи о том, что жена снова тяжело перенесет вынашивание и рождение ребенка, но Калеб отбросил сомнения. – Это же замечательно!
Он снова подхватил ее на руки и закружил.
У них родится еще один Тристан. Или маленькая девочка. Не важно. Главное – у них в семье появится еще один человек.
Калеб поставил жену на землю, опустился перед ней на колени и пощупал ее живот, а затем поцеловал его.
– Привет, детка, как ты там?
Он не мог прекратить глупо улыбаться. Главное сейчас – не сказать ничего, что может расстроить Аддисон.
– Когда нам ждать прибавления? Ты на каком сроке?
Его ладонь все еще лежала на ее животе. Калеб ощущал под пальцами небольшую выпуклость. Как же он раньше не заметил?
– Завтра исполнится пятнадцать недель.
Расслышав в голосе жены нерешительность, он вскинул голову, встал и ласково взял Аддисон за подбородок.
– Эй, что не так? Пятнадцать недель – это ведь почти пять месяцев. Ты что, только недавно узнала о своей беременности?
Теперь понятно, почему жена была так расстроена.
Калеб быстро подсчитал в уме.
– Значит, ребенок должен родиться в ноябре? – Он крепко обнял Аддисон. – Это здорово. К Рождеству у нас будет еще один Коннор.
Теперь Калебу было ясно: вот почему жена не хочет, чтобы он так много работал, вот почему хочет нанять помощника для работы в ее благотворительном фонде. Все кусочки головоломки начали складываться в понятную картинку.
Он обхватил лицо Аддисон ладонями.
– Не волнуйся. Все будет хорошо. Я обещаю. Когда мы вернемся, я поговорю с Гарри. Возможно, мы наймем еще несколько человек, чтобы у нас было побольше свободного времени. До рождения ребенка я все устрою.
Калеб был так возбужден, что едва ли мог сейчас мыслить здраво, поэтому остолбенел, когда глаза Аддисон вдруг наполнились слезами.
– Я знала о беременности, – прошептала она.
На ее лице и в глазах отражалась боль, никак не вязавшаяся с тем радостным известием, которое жена только что сообщила.
Калеб отпрянул.
– Что? Почему же ты не сказала мне?
Она отвела взгляд.
Он положил руки ей на плечи.
– Почему ты не сказала мне, что ждешь ребенка?
Скинув его ладони со своих плеч, Аддисон повернулась и пошла прочь. Она успела сделать несколько шагов, и в спину ей донеслось:
– Разве ты не знала, что я буду рад услышать эту новость?
Остановившись, Аддисон повернулась.
– Вот именно. Я не знала. Я не знала того человека, которым ты стал. Мы так редко виделись друг с другом. К тому же ты сказал мне, что больше не хочешь заводить детей. – Она прижала ладони к животу. – А потом случилось это. И я не знала, что делать.
– Что ты хочешь сказать? – Калеб повысил голос, вспугнув нескольких птиц, сидящих на соседнем кусте. – Ты не хочешь этого ребенка?
– Конечно, хочу.
– Тогда что ты имела в виду, когда сказала: «Я не знала, что делать»?
Слезы уже текли по щекам Аддисон. Калебу всегда было невыносимо видеть жену плачущей, но сейчас он не мог совладать с обуявшей его яростью.
Аддисон сознательно скрыла от него новость, которой они могли бы поделиться со всеми. До чего же это больно – не описать словами! Неужели они и в самом деле так отдалились друг от друга, что его жена даже не смогла сказать ему, что забеременела?
Аддисон вытерла слезы, размазав тушь по лицу, расправила плечи и посмотрела мужу в лицо.
– Я не была уверена, хочу ли жить с тобой дальше, не знала, как отнесешься к еще одному ребенку, потому что ты уже сказал, что больше не хочешь детей. Я сомневалась, стоит ли еще одному малышу жить в семье, где родители почти не разговаривают друг с другом.
Аддисон старалась крепиться изо всех сил, но ее голос по-прежнему дрожал.
– Так ты хочешь меня бросить? – воскликнул Калеб.
Отлично! Эта ночка преподносит сюрприз за сюрпризом!
