Представляется, что для подсчёта числа этих столетий будет полезным принять во внимание хотя бы несколько фактов.
К народам Северного ведического пояса кроме населенцев Новгородской республики можно смело отнести жителей пояса земель вдоль побережья Русского моря – Балтики (balt – пояс): пруссов (их уничтожили католики физически. Всех), нотангов, куршей, латгалов, земгалов, эстов, ливов, этнических литовцев, «литовцев/литвинов», т. е. белорусов северных областей Великого княжества Литовского (ВКЛ), а также лютичей – славянские племена, жившие издавна на территории бывшей ГДР, на берегах Эльбы и на островах Балтики.
Если говорить только о балтах, то, быв носителями древней веры, очень схожей с верой народов Gardariki (страны городов, т. е. Руси), в пику «невеждам» (так балты называли христиан) они с неистребимым упрямством продолжали поклоняться Zemes mate (богиня Мать-земля, латв.; Zemyna у литовцев) и обширной коллегии Её богов вплоть до начала XVII века, никого из христиан не допуская в священные рощи и гроты, и на своих территориях никакого института Церкви не признавая вообще! Ещё раз – вплоть до XVII века! [Мария Гимбутас. Балты. Люди янтарного моря]
Как в XIV веке развлекались якобы «охристианенные» белорусы в своей столице Вильно (теперь Вильнюс) в дни ведических праздников можно уяснить из свидетельств Конрада Кибурга, тевтонского рыцаря, командора Орденского округа в Бальге в 1392–1396 гг.
К этому ряду наблюдений можно добавить из XVII века фрагмент свидетельства Самуэля Коллинза, личного врача царя Алексея Романова: «Один Русский крестьянин, служивший одному Англичанину, пошёл (в Москву. – А. Г.) из любопытства посмотреть на эти обряды и, нечаянно услышав повеление три дня не употреблять пищи, возвратился домой очень печальный; господин спросил о причине его смущения, и он отвечал: Патриарх мне велел три дня поститься, а я сегодня ничего не ел и боюсь умереть с голоду». Невзирая, однако ж, на голод и неудовольствие, он непременно хотел исполнить данное повеление и досадовал на своё несчастное (sic! – А. Г.) любопытство до тех пор, покуда Воскресение его утешило… Правда в том, что простой Русский люд – обычные идолопоклонники и в Северных частях, в Архангельске и Коле, они не знают никакого иного Бога кроме Св. Николая, которого они действительно считают правителем мира»
Так когда реально были исковерканы привязки вех цивилизационного развития России к хронологической шкале?
* * *
О мореплавании
Если и в середине XVIII века возникла необходимость в использовании солнечных часов, то каков был уровень развития машиностроения на Руси в это время? Делали-делали механические часы три века подряд, тешились боем курантов и вдруг все навыки растеряли, вернувшись к «палке-копалке»?
При том что в 1768 году Джеймс Кук уже имел на борту своего «Индевора» морской хронометр уникальной для того времени точности хода, в котором трудами самоучки Уильяма Гаррисона были решены тяжелейшие инженерные задачи температурной компенсации, качки и сопротивления воздуха (вращаясь, колёсико баланса создавало вокруг себя воздушные завихрения, изменявшие скорость хода механизма).
К этому успеху Гаррисон шёл тридцать лет! Точность же первого английского морского хронометра 1735 года его исполнения составила 6 минут на отрезке пути корабля из Лондона до Лиссабона, что в пересчёте составило около 111 миль погрешности по долготе, – никуда не годится!
Но какова тогда была точность хода Спасских курантов веком ранее? А двумя веками ранее иных часовых механизмов в Москве?
Понятно, что точность хода курантов поверяли по Солнцу. А остальных часов в городе? В том числе и настольных в поездках за город? А в городах и сёлах, где не было курантов? Ведь никто по радио не предупреждал звуками «бип-бип-бип…» о том, что следует немедленно проверить точность показаний своих домашних часов.
А если поверка часов проводилась каждым владельцем самостоятельно, то как тогда можно доверять точности летописных сведений? Например, при сверке данных по времени солнечных затмений с современными расчётами.
* * *
В статье «Часы для капитана Кука» говорится: «Над проблемой определения долготы, т. е. меридиана, на котором в данный момент находится судно, бились прокалённые до черноты океанскими штормами капитаны-практики и бледные кабинетные учёные-теоретики, в жизни не видавшие моря.
Теоретическое решение задачи удалось найти довольно быстро. Благодаря воистину титаническому трудолюбию датского астронома Тихо Браге и гению таких теоретиков, как Иоганн Кеплер и Исаак Ньютон, стало возможным рассчитывать специальные «таблицы высот и азимутов светил» (ТВА) на каждый год.
Замерив высоту светила над горизонтом и зная местное, т. е. судовое время, нужно зайти в ТВА и после несложных расчётов получить долготу места, правда, при одном условии: нужно с возможной точностью знать разницу между местным временем и временем некоей географической точки, с опорой на которую ТВА составлены. Забегая несколько вперёд, скажем, что за такую точку по обоюдному согласию географов всего мира приняли знаменитую Гринвичскую обсерваторию в Англии. Таким образом, дело было за малым: «законсервировать» на корабле гринвичское время. Всего-то!».
То есть до изобретения хронометра возможность не каботажного мореплавания исключалась напрочь! Не было тогда способа определить долготу места без него! А как в открытом море понять в какую сторону плыть, даже имея карту и пусть даже зная широту места? Это всё равно что пытаться судить о геометрии плоской фигуры лишь по одной её проекции на какую-то из двух осей.
При всём этом во времена правления Алексея Романова и его отца Россия отнюдь не находилась на задворках цивилизации планеты, коль её часовых дел мастер был востребован в Персии, где, по данным Ф. А. Котова, один из них служил ещё в 1623 году. Соответственно в стране были известны все применяемые и в Европе, и в странах Азии технические новшества часового дела. Тогда следует признать, что время в Европе XVII века отсчитывали точно так же, как и в Москве. Коль европеец Галовей кремлёвские часы проектировал на свой шотландский манер. Не так ли?
Но тогда как, много раньше, в 1493 году Колумб определял текущую долготу места нахождения своей флотилии в Атлантике? Не говоря уже о мореходах предыдущих столетий.
Андре Дюран, 1839
А. Н. Демидов «выписал» из Франции художника, которому поручил составить альбом рисунков поселений страны – фотографии ведь тогда ещё не было. А. Дюран отнёсся к этому поручению с душой. В результате родились трогательные виды Руси начала XIX века.
Вид Спасской башни авторства Дюрана представлен на рис. 8.
Новгородская Вторая летопись, 1551
7059
Да того же лета, месяца маиа в 9, на память иже во святых отца нашего чюдотворца Николы, в третий час нощи по Московским часом, а по Новгородцким часом на шестом часе на ночном, загорелось в Юрьеве манастыри…
Рис. 8. Москва. Кремль, Спасская башня и куранты, 1839. Андре Дюран
