Существует три уровня правил, которые могут вступать в противоречие друг с другом: врожденные правила, осознанные правила, преследующие определенные цели, и правила, основанные на традиции, то есть те, которые часто оказываются наилучшими и которым мы следуем под влиянием душевных порывов. Хайек идет еще дальше: «Полезнейшие из человеческих институтов, от языка до морали и закона, вовсе не были изобретены человеком сознательно – недаром он и сегодня не понимает, зачем их надо сохранять, если они не удовлетворяют ни его разум, ни его инстинкт. Основные инструменты цивилизации – язык, мораль, закон и деньги (безусловно, и искусство тоже) – суть результат не проекта, а стихийного развития».
[35]
Однако плохо понятые правила не несут удовлетворения, связанного с примитивными базовыми условиями. Англосаксонские теории утилитаризма, выводящие правила поведения человека из стремления к удовольствию (или к пользе), неверны. «Человек развился не в условиях свободы. Член маленькой группы, принадлежность к которой для него равносильна выживанию, может быть кем угодно – только не свободным существом. Свобода – артефакт цивилизации»
[36] появившийся в результате постепенного утверждения правил, которым вынужден подчиняться даже лидер. Правила дисциплины защищают от индивидуального произвола, создавая защищенное пространство для каждого. «Нашей свободой мы обязаны ограничениям свободы», которые ограждают нас от капризов индивидуумов с анархическими наклонностями. Таким образом, нужно подчиняться общим правилам, даже если нам это не нравится.
Что касается экономики, то Хайек, выступающий за свободную рыночную экономику, пишет: «Наша экономическая система не является результатом работы нашего интеллекта: его возможности недостаточны для этого. Мы натолкнулись на нее случайно, и она увлекла нас на невообразимую высоту».
[37]
Развитие нашего общества как общества цивилизованного стало возможным только благодаря нравственному идеалу, где «высоко ценился человек бережливый, трудолюбивый, думающий о будущем своей семьи и своего дела и сколачивающий капитал не для будущего потребления, а для того, чтобы заслужить уважение сограждан, преследующих те же цели. Рыночный порядок поддерживали тысячи индивидов, для которых все эти новые установления стали рутиной»
[38].
Любой прогресс должен основываться на традиции
Многие люди не понимают сути рыночной экономики, правила которой им кажутся произвольными. Они мечтают о справедливом распределении со стороны государства, как это было в небольших группах первобытных охотников. Социализм основан на эмоциях такого рода, восходящих к далекому прошлому. Связь между свободой и собственностью была выявлена древними греками, которые были также и воинами: их опыт показывал, что свобода и победа обусловливались дисциплиной.
Хайек показывает, что традиция не есть что-то застывшее: «Традиция есть отнюдь не константа, но изменяющаяся во времени функция процесса отбора, направляемого не разумом, а успехом. Она меняется, но ее редко удается изменить сознательно. Культурный отбор – не рациональный процесс (…). Впрочем, наша вера в неизменность и постоянство моральных правил до известной степени поддерживается тем наблюдением, что мы сами не можем ни спроектировать моральной системы, ни изменить ее как целое (…). И именно потому, что мы обязаны нашим общественным порядком определенным нормам неких лишь отчасти постигаемых нами правил, всякий прогресс должен основываться на традиции».
[39]
По Хайеку, «этика – отнюдь не дело свободного выбора
[40] Мы не создаем и не можем создавать ее. (…) Если, однако, говорить о современном обществе, то в нем нет места так называемой „естественной доброте“, потому что, исходя из этого врожденного инстинкта, человек никогда бы не построил цивилизацию, способную обеспечить жизнь такому многочисленному населению. Чтобы добиться этого, человеку пришлось расстаться со многими чувственными побуждениями, служившими добру в малых группах, и пойти на жертвы, которые были ему ненавистны, но которых требовала дисциплина свободы»
[41].
Абстрактное общество опирается на заученные правила, а не на всеобщие благие и сознательно выбранные цели. Этот принцип является противоположным по отношению к нашим первобытным чувствам. Хайек добавляет следующую абсолютную истину: «Человек цивилизовался в значительной степени вопреки своей воле. (…) Непременные правила игры в свободном обществе требуют от нас много такого, что кажется нам неприятным: мы должны конкурировать с другими, мириться с тем, что другие могут оказаться богаче нас и т. п. (…) И тут именно рыночная дисциплина вынуждает нас рассчитывать наш бюджет так, чтобы ответственно использовать наши средства для достижения наших же целей».
[42]
Прогресс нельзя планировать. Именно благоприятные моральные традиции, в большей мере, чем интеллектуалы со своими проектами, сделали возможным прогресс в прошлом и обеспечат его в будущем.
Эгалитаризм и вседозволенность на службе примитивных инстинктов
«Сам социализм есть результат возрождения первобытных инстинктов. (…) Самым разрушительным из конструктивистских моральных идеалов (враждебных традициям) оказывается эгалитаризм. Эгалитаризм гибелен и разрушителен не только потому, что лишает индивидов тех единственных в своем роде сигналов, которые только и позволяют им рациональным образом направить свои усилия, но еще в большей мере потому, что исключает единственное побуждение, способное заставить свободных людей соблюдать моральные правила, – избирательное уважение окружающих».
[43]
Другим врагом цивилизации является вседозволенность. По мнению Хайека, «Зигмунд Фрейд вследствие его влияния на образование стал, вероятно, величайшим разрушителем культуры…. Его стремление освободить людей от налагаемых на них культурой ограничений, высвободив их естественные побуждения, дало толчок самому пагубному наступлению на основы цивилизации… Мы пожинаем теперь плоды этого посева».
[44]
Хайек считает, что некоторые теории отсятся к области суеверий. Суеверие состоит в том, что человек думает, что знает больше, чем он знает на самом деле. Мы доверились разуму для оправдания наших дурных инстинктов, отбрасывая традиции, потому что последние нам мешали. Ведь они требовали дисциплины, без которой, впрочем, не может быть и свободы. Однако сегодня наука выявляет границы нашего разума. Невозможно просто взять – и заменить институты и ценности, прошедшие многовековой отбор. Индивидуальное знание всегда ограничено, а соблюдение проверенных временем традиций необходимо для поддержания мира, обеспечения процветания и воспроизводства вида. Вот почему традиции являются единственным прочным фундаментом, на котором можно построить свободное общество. Консерватизм, основанный на понимании этого, ближе к истине, чем претенциозный и конструктивистский «прогрессизм», по которому человек может произвольно перестраивать моральные принципы и ключевые институты, благодаря которым стало возможным развитие цивилизации. Таким образом, разумный консерватизм является гарантом как порядка, так и прогресса.
