Итак, экипажи были назначены на все запланированные полеты до конца 1983 года, и я знал, что не получу назначения еще несколько месяцев. Но по крайней мере закончилось мое чистилище в рамках программы «Спейслэб». Теперь меня направили в Лабораторию интеграции авионики (Shuttle Avionics Integration Laboratory, SAIL) с задачей проверки разрабатываемого для шаттла программного обеспечения. Моим частым партнером в этой работе стала уже явственно беременная Рей Седдон. Она и Хут Гибсон поженились в 1981 году и ждали первого ребенка в июле. В кабине лаборатории я видел, как ее увеличившийся девятимесячный живот упирался в ручку управления, пока она с успехом гоняла одну за другой программы приземления. Увидев такое зрелище, некоторые астронавты времен «Меркурия» наверняка бы полезли за нитроглицерином. Рей в конечном итоге произвела на свет сына, одного из немногих мальчиков, родившихся от астронавтов
[90]. Мы давно заметили, что обычно у астронавтов рождаются дочери, и спрашивали себя, не перегрузки ли в ходе наших тренировок загоняют мужские сперматозоиды в конец очереди. Когда Хут и Рей получали поздравления на очередной планерке в понедельник, один пилот-астронавт воскликнул:
– Это доказывает, что Хут – не астронавт.
Я ответил:
– Нет, это доказывает, что Хут – не отец.
Рей захохотала.
Работать с ней мне было чрезвычайно приятно. Как и Джуди, она была умницей и красавицей, проявляющей безграничное терпение по отношению к нам, мужикам с Планеты ЗР. Часто она парировала сексистские выпады с едким юмором. Однажды я видел, как она высмеивала Хута, царя нашей планеты. Кто-то из мужчин, назначенный в комиссию по отбору астронавтов, сунулся к нам в офис и попросил совета касательно критериев отбора новой группы кандидатов в астронавты. Хут оценивающе осмотрел Рей с головы до ног и произнес:
– М-да… как бы отобрать несколько женщин с большой грудью и маленькой попкой… а не наоборот!
На что Рей ответила c озорной улыбкой:
– Роберт, как-нибудь ночью, когда ты будешь спать, я ампутирую твой пенис (она была хирургом) и пересажу его тебе на лоб, и, когда ты придешь на работу, все будут думать, что это просто прыщик.
В общем, Хут женился, наверно, на единственной женщине на планете Земля, которая была ему под стать. Когда они были вместе, то хохотали каждую минуту. Я любил их обоих.
К 1982 году, как и остальные парни с задержкой в развитии, я установил границы допустимого в отношении шести наших женщин. Что касается Рей и Джуди, они были максимально широки, а при общении с Салли – очень строги. Хотя я постоянно напоминал себе держать рот на замке в присутствии последней, у меня случались срывы. Так, однажды я брякнул:
– [Советские] женщины-космонавты поистине ужасны.
Салли немедленно рявкнула в ответ:
– Не думал ли ты когда-нибудь, что они могут отлично выполнять свою работу?
Под воздействием алкоголя мои благие намерения всегда слабели. Как-то вечером мы с Донной выходили из ресторана после ужина с немалым количеством пива, ее остановила подруга, и они погрузились в беседу. Болтаясь без дела, я заметил за другим столиком Салли и Стива Хаули с привлекательной женщиной, которую не знал. В это время Стив ухаживал за Салли, так что не было ничего странного в том, чтобы увидеть их вместе. Пока моя жена была занята разговором, я подошел к ним и сказал:
– Эй, Стиви, учишься у девочек кулинарным рецептам?
Салли взглянула на меня так, как если бы я был плесенью на штукатурке в ванной. Хаули сжался от страха, будто получил пулю в живот, и бросил на Салли взгляд, который говорил: «Я не знаю этого парня». Повисло неловкое молчание, а незнакомка тем временем изучала меня с таким видом, словно я куча дерьма, последнее ничтожество. В конце концов я распрощался и удрал к жене, непроизвольно проверяя на ходу, в порядке ли у меня молния на брюках. Реакция этой троицы заставила меня усомниться в том, что я застегнул ее после визита к писсуару. Но нет, все было на месте…
Когда я вернулся к жене, подруга Донны взволнованно спросила:
– Вы с ней знакомы?!
Конечно, я решил, что она имеет в виду Салли.
– Разумеется, это Салли Райд.
– Да нет, не она. Вторая женщина.
– Нет. Меня не представили. – Я все еще был озадачен их враждебностью ко мне. Что такого я сказал?
– Это Джейн Поли.
Я пожал плечами, так как имя мне ничего не говорило:
– Кто такая Джейн Поли?
Подругу Донны едва не хватил удар.
– Кто такая Джейн Поли!? Вы не знаете? Она ведущая шоу Today на NBC!
Я этого действительно не знал – я мало смотрел телевизор и определенно не интересовался этими трескучими утренними шоу. Раз она не из журнала Aviation Week & Space Technology, то зачем мне ее знать?
Только теперь до меня начало доходить, отчего за столиком Салли на меня смотрели, как на стенку. Несомненно, мисс Поли разговаривала с ней о ее недавнем назначении в экипаж. Теперь я сообразил, до какой степени мог задеть мой комментарий о кулинарных рецептах этих двух прогрессивных дам. Я напустил на себя вид Хью Хефнера, этакого маяка просвещения. Неудивительно, что меня никогда не приглашали на шоу Today.
5 октября 1982 года еще три астронавта из группы TFNG получили назначение на полет STS-10 (впоследствии получивший обозначение 41-B
[91])
{15}. Меня среди них не было.
