Наша группа вошла в кабинет заместителя начальника штаба, и мои наихудшие опасения оправдались. Там были только генерал Ларри Уэлч и его помощник. Не было ни праздничного торта, ни вообще чего-либо праздничного. Даже кабинет казался бедноватым по сравнению с нарядным офисом главнокомандующего ВМС.
Я преподнес генералу фото запуска 41-D в рамке и попытался разрядить обстановку, которая вызвала в группе полное замешательство. Я пошутил: «Генерал, единственное, что помогло бы нашему шаттлу выглядеть лучше, – это эмблема ВВС США на его крыльях».
Генерал, однако, не нашел мой комментарий забавным ни в малейшей степени. В ответ он пустился в рассуждения о бюджете Военно-воздушных сил и о том, насколько важно потратить деньги на разработку нового грузового транспортного самолета, а не на новую пилотируемую космическую программу ВВС. Мне захотелось закричать: «Генерал, это была шутка!»
Остальная часть церемонии – если это можно так назвать – была быстрой. Генерал прикрепил «крылья» к моей форме, пожал мне руку и попозировал для фотографии. Он ничего не сказал о том, что я был первым офицером ВВС не из числа пилотов, полетевшим в космос. Потом помощник торопливо выпроводил нас из офиса, чтобы генерал мог вернуться к работе над своими военно-транспортными самолетами. Никогда еще я не испытывал такой неловкости в связи со своей службой. Это безобразие видел адмирал Трули, видели Майк и Диана Коутс, так же как и чиновники из NASA. Флот оказал своим астронавтам королевские почести, а Военно-воздушные силы видели в нас с Донной помеху. Мне хотелось забиться куда-нибудь под камень.
Я взял Донну под руку, когда мы покидали кабинет, и ощутил, как она дрожит от возмущения. Она не услышала никаких слов признательности от генерала Уэлча. Эта минута должна была стать вершиной моей карьеры, а следовательно, и ее. Именно она посадила меня в эту ракету. Чтобы сделать это, она хоронила друзей и утешала вдов, провожала мужа на войну и пережила четыре попытки запуска шаттла, включая его отмену при включении двигателей. Когда мы вышли из кабинета, Донна едва слышно выругалась. Это означало, что она в крайнем гневе – я был главным матерщинником в семье, а она не ругалась никогда. Помощник был достаточно близко, чтобы услышать произнесенное слово, но не думаю, что он мог понять причину этого взрыва. Скорее всего, генерал даже не догадывался о том, какую ярость вызвал у женщины своим пренебрежением. Его забывчивость напомнила мне слова одного пилота ВВС о Вьетнаме: «Все мы видели трассеры, летящие к нам, и думали, что именно в этот момент были ближе всего к смерти. А в реальности какой-нибудь тупица на рисовом поле мог выстрелить из карабина, так что пуля пролетела в футе от головы, а мы об этом не догадывались». Уверен, что генерал Уэлч тоже мог рассказывать о случаях, когда чудом уцелел, не подозревая, что больше всего рисковал погибнуть от руки моей жены в своем кабинете в Пентагоне, а не во Вьетнаме.
Такая манера обращения прояснила одну давно удивлявшую меня вещь. На протяжении многих лет я не мог понять, почему ВВС ничего не делали в ответ на то, что Эбби оказывает предпочтение астронавтам из ВМС. Три миссии, которые следовали за нашей 41-D, были отданы под командование астронавтов из Военно-морских сил. Капитану ВМС Бобу Криппену предстояло отправиться в третий полет в должности командира шаттла до того, как равный ему по возрасту и сроку службы полковник ВВС Кэрол Бобко должен был полететь в первый раз. Почему ВВС США не усматривали в этом – как считали я и другие астронавты ВВС – пощечину Военно-воздушным силам? Теперь я получил свой ответ. Программу Space Shuttle и ее астронавтов из числа офицеров Военно-воздушных сил высшее руководство ВВС США не видело в упор. Мы были помехой для более неотложных дел. Вернувшись в Центр Джонсона, я поделился с другими астронавтами ВВС этими наводящими уныние наблюдениями. «Не ожидайте помощи от Пентагона. Мы тут предоставлены сами себе» – таков был мой вывод. Эбби мог сделать с нами все что хотел, и это не вызвало бы никакого негодования у наших командиров. Мы были забытой эскадрильей.
Глава 24
Астронавты по совместительству
Программа Space Shuttle дала жизнь нескольким новым категориям астронавтов помимо нас, специалистов по программе полета. Появились специалисты по полезному грузу (Payload Specialist, PS) – пээсы, такие как Чарли Уокер, который работал с экспериментом фирмы McDonnell Douglas Corp. у нас в 41-D. Кроме того, были космические инженеры – офицеры, которых Министерство обороны хотело использовать в некоторых секретных полетах. Были европейские ученые, которых Европейское космическое агентство назначало в полеты лабораторий «Спейслэб» в качестве пээсов
{41}. Канадское космическое агентство производило для шаттла дистанционный манипулятор, и поэтому несколько астронавтов этого агентства были допущены на борт шаттла. NASA в маркетинговых целях также обещало места другим странам: «Запустите свой спутник на шаттле, и мы дадим возможность слетать одному из ваших граждан». Примером реализации этой стратегии стал полет в качестве пассажира саудовского принца Султана Салмана ас-Сауда на шаттле, который нес арабский спутник связи. Появилась также категория американских пассажиров, например учительница Криста Маколифф. Наконец, была небольшая группа политиков, которые использовали свои позиции в законодательном органе, чтобы назначить себя в космический полет на шаттле. Объединяло всех этих людей то, что они не были астронавтами по профессии и, как правило, летали лишь по одному разу. Они были «астронавтами по совместительству»
[136].
Подготовка совместителей сводилась к их экспериментам, процедурам аварийного спасения с шаттла и практическим вопросам пребывания в космосе: как есть, как спать и как пользоваться туалетом. Командиры добавляли и собственные требования в форме предостережения: «И не трогать на корабле никаких кнопок!»
Этих людей объединяло и другое – в значительной степени астронавты NASA не приветствовали их, и в особенности специалисты полета. До «Челленджера» из 75 доступных для них мест 22 были заполнены людьми, которые не были профессиональными астронавтами NASA. Это всех раздражало. Очередь в космос и так была длинной, а эти совместители делали ее еще длиннее. Нет, их не встречали цветами
[137].
