– Повезло, смена безопасников наших… – пробормотал аналитик и сходу заскочил в открытую дверь. – До КПП?
Водила, мрачный пожилой техноориентал, подозрительно смерил их взглядом.
– Документики ваши…
Шуша и Гарасфальт сунули под нос шоферу удостоверения, тот, приглядевшись, уже спокойно качнул головой, указывая на салон.
Тот был полон сотрудниками Службы собственной безопасности бюро, но Шуше всё же уступил место высокий хронологически одарённый гемофаг в форме. Это было неполиткорректно, но стоять ей не хотелось. Гемофаг, не стесняясь, устроился на полу, аналитик предпочел ехать стоя, хоть и согнувшись в три погибели.
Быстро темнело – затянутое тучами небо не оставляло шансов долгим сумеркам. За окном потянулся лес.
Шуша размышляла, почему пришельцы стараются приурочить свои трансляции и сами действия к темному времени суток. Ультиматум – в два часа ночи по местному времени, второе обращение – тоже ночью, генсеку опять-таки назначили ночной визит… Вот и теперь… Хотят, чтобы земляне испытывали максимальный дискомфорт? Глупо – они же разобрались в устройстве общества, в организации власти. Значит, должны понимать, что главный офис OOP находится в Нью-Йорке, что генсек не будет испытывать и не испытывала во время операции никаких проблем из-за смены часовых поясов: для неё два ночи в Тотьме, можно сказать, разгар рабочего дня…
Сами склонны к ночной жизни? Она, конечно, так и не смогла почувствовать их самих, для Шушиных чувств все они, и тройка переговорщиков во главе с губернатором, и майор с солдатами, до самого конца визита на корабль так и оставались странными существами, имевшими вес, но словно бы прозрачными… Но ничто на корабле не говорило о ночном образе жизни пришельцев: ярко освещенные коридоры, свет в переговорной…
Может, просто несовпадение времени суток на корабле и снаружи? Она вспомнила огромные казармы пришельцев… Нет, скорее всё говорило о сменной организации работы… Стоило бы поговорить по возвращении с Димой, – что скажет он, может, узнал что-нибудь от майора или капитана…
Автобус резко затормозил, задумавшаяся Шуша едва не уткнулась лицом в спинку сиденья впереди.
– Пошли… – бросил аналитик.
В лесу было более чем оживлённо: похоже, военные усиливали оцепление. Тревога тяжело заворочалась в душе. Впрочем… Если бы со стороны корабля ожидались агрессивные действия, генсека, как и сотрудников, остававшихся с ней в шатре и на наблюдательном пункте, давно бы эвакуировали…
– Долго копались… – буркнул вместо приветствия директор, нервно расхаживавший перед шатром. – Вперёд, вперёд… Я ещё Диму жду…
– Что… – начала Шуша, намереваясь узнать новости прямиком от Гришнака Углуковича, но аналитик потянул её за рукав, не дав даже закончить вопрос.
Дверь хлопнула. В зале заседаний было жарко, как и двое суток назад.
– Они сняли оцепление! – заявила генсек, едва они вошли, её голос чуть дрожал. – Ждём…
В томительном ожидании прошло уже больше часа. Кто-то из сотрудников сумел справиться с волнением, расположившись на креслах в зале заседаний, – теперь они вполголоса беседовали ни о чём. Сам Гришнак Углукович молча листал какие-то бумаги на председательском месте, и по нервным жестам была видна вся степень его напряжения. Гарасфальт, едва присев, раскрыл ноутбук, подключил провода и углубился в работу: аналитики на НП пытались продумать вероятные сценарии событий. Шуша завидовала ему и генсеку, – та тоже оставалась при своих постоянных обязанностях, поэтому ушла в кабинет работать.
Она не смогла усидеть на месте, болтать тоже не хотелось, поэтому она принялась бессмысленно бродить по всем доступным для посторонних помещениям в шатре. В конференц-зале её ждало неожиданное развлечение: Миланчик, пьяненький до туповатого хихиканья, сидел на одном из кресел и рассказывал вполголоса сам себе, что такое настоящая свобода творческой личности. Заметив её, он подскочил, пошатываясь, и принялся многословно и запутанно извиняться за то, что не подумал, не предупредил… Его глаз заплыл, глядя на багровый синяк, Шуша не смогла не улыбнуться. Гарасфальт или генсек наградили стилиста таким знаком отличия? Впрочем, мог и сам, по пьяни, обо что-нибудь… «Как ещё он умудрился добраться сюда из города в таком состоянии…» – подумала она, но тут стилист на её глазах извлёк из кармана знакомую бутылочку и, пьяно улыбаясь, залпом выпил. Шуша покачала головой и тихонько, стараясь не обращать на себя внимания Миланчика, вышла из конференц-зала.
Вовремя. «К директору!» – бросила Лиля, даже не затруднившись подать звонок. Сердце ухнуло в пятки.
В зале заседаний уже собрались все. Гришнак Углукович по-прежнему сидел на председательском кресле, генсек нервно прохаживалась вдоль стола, сложив на груди руки.
– Ещё одно обращение, – без предисловий бросил директор. – Тем же способом, сигнал слабой мощности, прямиком с корабля. На НП уже прослушали, тратить время не будем, скажу так.
– Прослушали? – изумлённо спросил кто-то из физиков вполголоса.
Директор утвердительно кивнул.
– Получено по радио, без видеоряда. Ладно, к делу. Они тре… Предлагают встретиться с генсеком. На защитной полосе….
– Предлагают? – на этот раз голос звучал недоверчиво.
– Именно эта формулировка и звучала. Время – астрономическая полночь, место – середина защитной полосы.
Шуша покачала головой. Вся эта история совсем застила ей мозги, раз она, геомант, не смогла догадаться об очевидном: астрономическая полночь – два часа ночи! Видимо, в культуре пришельцев это время имело какое-то важное значение…
– Как с парламентёрами будет, точно! – покачала головой Эльриэнн.
– Не обязательно, – возразила генсек. – Тон послания абсолютно другой.
– Ну не панический же! – пробормотал Гарасфальт.
– Кстати, что там у нас с гремлинами? – осведомился один из физиков.
– Понятия не имею, – с лёгкой иронией глянул на него аналитик. – По идее Ха… нашего сисадмина, на развитие первого гремлина из яйца должно было уйти около часа. Точнее – пятьдесят три минуты с секундами, если вам это важно… Дальше – в благоприятной обстановке деления могут происходить каждые пять-десять минут, в зависимости от сложности устройств… Но я ведь не… капитан и не губернатор, чтобы знать, как всё там произошло… С тем же успехом могу вас спросить, что там у нас с реактором.
– Ну реактор-то… – возмущённо начал физик, но его перебила феминодендрофил:
– А как капитан и этот… майор? – спросила Эльриэнн телепата, сидевшего, как обычно, с отсутствующим видом. – Дима!
– А? Ах, капитан и майор… – Дима улыбнулся, приходя в себя. – Они… в нирване… Спят и видят сны… Преимущественно сладкие…
– Хватит, к делу! Мы тратим время не на это, – вернула их к действительности генсек. – Думаю, всем ясно, что геоманта… Туда больше пускать нельзя. А я…
