Завязала паутинкою судьба:
Окна, вьюга, твои взгляды, чьи-то лица,
Телефонные звонки и города.
– Мы подготовили протесты и документы, подтверждающие ваше алиби. – Адвокат разложил перед Джо фото с уличных камер, с камер клуба, где пять лет назад произошла вечеринка, закончившаяся мордобоем. Джо с Лиззи как раз были там. Вот только угомонить одурманенную алкоголем жену не представлялось никакой возможности, поэтому, переругавшись в хлам, он оставил ее с подругой и ушел, наказав водителю привезти ее домой, как только будет возможность.
Утром она добралась сама, только на руках, шее и на щеке красовались синяки. Она обвиняла его, что пытаясь урезонить, он применил силу. Джо помнил, что держал ее за руки, когда она вырывалась, и орала о том, как сильно она его ненавидит. Возможно, именно за синяки на ее руках он и виновен, но он не бил ее. Он никогда не поднимал руку на женщин. Даже избегал таких моментов в режиссуре.
И вот эта грязная история всплыла.
После ночи с Мэгги он вынужден был оставить ее, чтобы отправиться к семейному адвокату, разбудившему его тем чудесным утром, прислав сообщение. В нем говорилось, что в ответ на его заявление о разводе, Лиззи подала встречное заявление. И пригрозила рассказать всему миру, как раз накануне выхода его книги, о том, как он, тиран и деспот, издевался над женой: заставил ее сделать аборт, постоянно избивал и тем самым довел до зависимости от алкоголя и легких наркотиков.
Они несколько дней буквально не выбирались из офиса, подключив всех, кто мог помочь.
Погрузившись в омерзительные, больные воспоминания, Джо бездумно разглядывал снимки, где было видно как его Лиззи сидя на коленях у одного мужчины, целуется с другим, на втором было видно, как она полуголая танцует на столе, стоя на коленях в окружении пяти мужчин, и наконец, на третьем снимке было видно, как ее наотмашь бьет бритоголовый мужчина. Кажется кто-то из звездной тусовки. Лица не видно, зато хорошо видна Лиззи.
– Хорошо. – Джо собрал все компрометирующие фото и вернул их адвокату.
Он знал, что она изменяла ему. Пытался прощать, не замечать. Поверил в ее версию о гибели их нерожденного ребенка. Видел, что вседозволенность, ничегонеделание и сытая жизнь затягивают ее в трясину скуки, из которой выход только один. И он предложил ей компромисс. Бизнес, о котором она всегда мечтала в обмен на то, что она переедет в Милан, а он за это будет считаться ее мужем. И конечно неплохие отступные. На удивление, Лиззи согласилась, и ее дела пошли в гору.
– Сообщите, когда будет назначен суд. – Джо поднялся.
– И еще, мистер Кестлер. – Адвокат собрал в папку снимки. – Ваша жена. Она в городе. Когда прилетела, не знаю, сегодня связалась со мной. Она настаивает на встрече.
– Она знает мои телефоны. Где она остановилась? – Джо едва заметно поморщился.
– На вашей вилле.
– Отлично. Я навещу ее. – Он вышел из офиса адвоката со странным чувством досады и удовлетворения. Неужели столько лет мучений скоро буду закончены? Он освободится от Лиззи, и у него есть Мэгги.
Точно! Мэгги! Он больше не может без нее! Он должен ее увидеть! Первым делом на яхту!
Со всеми этими делами: поисками доказательств, поднятием архивов, подготовкой к печати книги, оформлением документов, составлением контрактов, он просто не мог выбраться к ней. Оставалось только слушать ее голос и задыхаться от страсти, вспоминая одну единственную ночь. Сумасшедшую ночь…. Надо позвонить ей!
Джо достал телефон, и выругался. При таком режиме жизни он уже забыл, когда заряжал его.
Срочно! Срочно к Мэгги! Только эта женщина сможет исцелит его раны, заставив забыть об ошибках молодости.
Он уже подходил к машине, когда увидел рядом с ней облокотившуюся на капот Лиззи. Как всегда яркая, надменная, холодная. Хищница! Акула!
– Привет, любимый! А ты чего не отвечаешь на звонки? – Улыбнулась она, когда он подошел. – Я так соскучилась!
Шагнула к нему, пытаясь обнять за шею, но Джо отстранился.
– Что тебе нужно?
– Глупый вопрос! Мне нужен ты! Мой самый-самый любимый, верный и преданный муж!
– Что-то ты безболезненно не вспоминала обо мне почти год! Наверное до того момента, пока твой адвокат не оповестил тебя о моем намерении развестись. – Безразлично заявил Джо, садясь в шевроле.
Лиззи ни капли не огорчилась холодным приемом, и тем, что он даже не предложил ей сесть. Сама открыла дверцу и опустилась рядом с ним.
– По-моему, таким и был наш уговор. – Она расстегнула верхнюю пуговку на платье, выставляя напоказ роскошную грудь. – Ты содержишь меня, и трахаешь все, что тебе захочется, а я раскручиваю свой Дом моды на другом конце света и держу язык за зубами.
– Я тебя пальцем не трогал! – Джо сжал кулаки. Только она могла вывести его так, что он готов был нарушить свой главный запрет – не бить женщин.
– Да. Но многие решат иначе. Людям больше нравится сбрасывать героев с пьедесталов, чем возводить их туда. Поэтому, или ты остаешься моим мужем, и наслаждаешься жизнью со своей ручной зверушкой, или отдаешь мне нашу виллу, яхту, пятьдесят процентов всех активов и акций твоей компании. Плюс переписываешь свои земли. Тогда я дам тебе свободу и никому… ничего… не скажу!
– У меня есть доказательства моей невиновности! – Джо бросил на нее мрачный взгляд и вдруг усмехнулся. – А хотя… делай что хочешь. Ты не получишь больше, чем полагается тебе по закону.
Лиззи зло прищурилась.
– Рассчитываешь на свою книгу-исповедь? Что ж, посмотрим, как она тебе поможет. Кстати, спасибо, что напомнил! Вот, держи рукопись и подписанный Мэгги договор.
Джо похолодел, разглядывая знакомую кожаную папку, которую он дал Мэгг при встрече.
– Что ты сделала? – Он выхватил папку из ее пальцев и принялся листать. Никакого подвоха. Это была та самая папка. Он просмотрел договор. Широкий росчерк Мэгг в двух экземплярах.
Джо вперился, в сидевшую рядом женщину невидящим взглядом и прохрипел.
– Что ты сделала?!
Лиззи передернула плечами.
– Ничего. Просто зашла к твоей русской девке. Поговорили с ней по душам! Заодно я выяснила, что ты так ей надоел, что она согласилась за шестьдесят тысяч баксов, улететь отсюда на первом же рейсе. Больше ты ее не увидишь. – Лиззи усмехнулась, разглядывая побелевшее лицо мужа. – Хочешь ударить меня? Так ударь! Облегчи душу!
– Пошла вон!
– Ты думаешь, мне тебя не жалко? Жалко. Очень. Только себя мне стоит пожалеть больше. – Она распахнула дверь машины, но прежде чем выйти, коснулась пальчиками небритой щеки Джо. – Это мой первый удар в нашей войне. Если не хочешь оказаться у самого подножья своей любимой вершины мира, лучше согласись на мои условия, дорогой!
Она вышла. Хлопнула дверца машины. А Джо все сидел, вцепившись в руль с такой силой, что казалось еще немного, и он погнется.
