– Нормально прошло. – Я снова закрыла дверь и направилась к кровати. – Осталось одно желание.
– Что-о-о?! – На Глашку было больно смотреть. Взволнованна, на глазах слезы. – Как? Почему? Он исполнил твое первое желание? Ты видела волка?
– Да. Он теперь свободен. Как я ему завидую… – Я вздохнула, вспоминая.
– Ну, а второе желание? – Глаша села рядом.
– Вторым желанием я попросила Пекельного рассказать о себе.
– И?
– И он рассказал… – Не дожидаясь вопроса, я принялась пересказывать наш разговор, а когда закончила, усмехнулась. – Вот так – то. И не поймешь, жалеть его, или…
– А-а-а… Мне его уже дико жалко! Чего тут понима-а-ать? – Глашка вцепилась в меня и зарыдала. Я опешила. Вежливо похлопала ее по спине, подумала, и присоединилась.
– А-а-а…! И мне!!! А еще Феникса! И тебя! И себя-а-а-а!!!
Сколько мы так дуэтом провыли, не знаю. Наконец, голос домового разрушил нашу сопливую идиллию.
– Ничего себе, болото! Как у Водянного! Даже лучше! Девки, вы чего?!
Мы неохотно отодвинулись друг от друга, еще пару раз шмыгнули и не сговариваясь набросились на Василия.
– Чего надо?
– Болото, как болото!
– А тебе завидно?
– Шляются тут всякие. Стресс снять не дадут!
– Да ревите, сколь влезет! – возмутился Василий. – Я правда, по делу пришел… Но, как скажете! Покедава!
– Стой!
– По какому делу?
Мы разом вскочили. Но домовой был непреклонен.
– Сначала прощения просите!
Мы с Глашей переглянулись и виновато протянули:
– Прости, Василий!
– Да, мы это не со зла тебе наговорили…
Домой расплылся в довольной улыбке.
– А ножки помассируете?
– Я тебе сейчас спинку помассирую! – ласково пообещала Глаша, поднимая табурет.
– Злые вы! Уйду я от вас! – Тут же забурчал тот, но понимая, что ходит по тонкой грани, перешел к делу. – Ладно, психованные. Я вот, что вам скажу! Ты, Глашка, просила узнать, какой заговор держит Василису возле Пекельного? Ну, так вот! Задачка оказалась проще простого. Я за ними сегодня проследил, как ты велела, и выяснил! Нет никакого заклятия. Точнее есть, но самое простое и примитивное! К тому же, Пекельный мою догадку в разговоре подтвердил.
Он посмотрел на меня.
– Помнишь? Он сказал, что доверит тебе все свои тайны, когда ты разделишь с ним ложе, а пока довольно и поцелуев. Помнишь?
Я пожала плечами и неуверенно кивнула.
– Вроде… А… при чем тут тайны и поцелуи?
– Какие поцелуи?! – очнулась Глафира. – Ты что, с ним целовалась? Да еще и не один раз???
– Да он сам! То ручку поцелует, то… не ручку… – Я попятилась, глядя, как ее глаза начинают сиять ультрамарином. – Да ты чего? Это же не по моей воле происходит! Да будь у меня выбор…
– Выбор есть всегда! – Она подбоченилась и принялась на меня наступать. – Вот сейчас я выбираю, что лучше: волосы тебе повыдергивать, или рожу расцарапать? Может, после этого Бедоша от тебя откажется!
– Да успокойся! – Я на всякий случай вооружилась графином. – Во-первых, это все отрастет и заживет в один миг, а во-вторых – где гарантия, что одно из перечисленного не случится с тобой? Я ведь тоже могу тебе что-нибудь расцарапать и повыдергивать!
– Да ты!
– Да! Я!
Не знаю, чем бы закончилась эта перепалка, если бы между нами не материализовалась тетушка Глашки.
– Так, ша, Премудрые! – И повернулась к домовому, растерянно жавшемуся к кровати. – А ты, чего, дурында, без меня пошел?! Я же говорила, что последние опыты доделываю! А если бы теория не подтвердилась? Реально эти двое повыдергивали бы друг другу метелки! Что тогда? Одну из них надо замуж выдавать!
– Не-не-не! Меня замуж еще раз не надо! – возмутилась я. – Я замужем!
– Да речь не об тебе! – отмахнулась баба Клава. Убедилась, что воинственный настрой у нас исчез, и обняла за плечи сначала меня, затем Глашку. – Ну? Кукушки! Родная кровь, а туда же!
– Ну, то, что мы из рода Премудрых, мы это уже выяснили! – С гордостью поделилась я открытием.
– Да? А то, что вы сестры двоюродные – выяснили? У Мафани, матери твоей, Василиса, были две сестры, а не одна. Только самая старшая из них, вышла замуж за моего сына, колдуна из секретной лаборатории, и уехала жить в Гать. Бабка твоя, мать-королева Ромашкового царства, прокляла непокорную и пожелала больше ее не видеть. Потом родились твои братья, Глаш, ну а после и ты. Получается, что с Василисой вы одногодки. Сестры!
– Конечно! – обиженно выпалила Глаша. – Только сестры могут обещать помочь с любимым, а за спиной его нацеловывать!
– Да никого я не нацеловывала! – Ну, все! Мое терпение тихо издохло! – Еще раз скажешь это слово, вообще помогать тебе не буду!
– Еще скажи, что замуж за Пекельного пойдешь?
– И пойду! В отместку! Что, ему, на такой дуре как ты, что ли, жениться?! И так, мужик, намаялся по самое не балуйся! Смотри, какой черный бриллиант он мне подарил!
– А я тогда с Фениксом замучу!
– Я тебе замучу! Я тебе так замучу!
– Держи, Клав, ты этих придурочных! Из-за ерунды поубиваться готовы! – Раздался еще один голос. Рядом с домовым стоял Муз. И судя по реплике, уже долго.
– Это мы-то, придурочные?! – Найдя общего врага, мы с Глафирой объединились. – Да мы…
– Да ты…
– Да я…
– Ну, все! Сядьте и тихо послушайте! – Гаркнула баба Клава, да так громко, что мы с Глашей мгновенно выполнили ее приказ и оказались на кровати рядом с Василием и Музом. Тихие и послушные.
– Короче! – Чуть сбавила обороты она и заговорила. – Я проверила все связующие друг друга заклятия, и любое из них Василиса могла бы преодолеть, кроме одного. Называется «привязка». Это когда колдун, используя лишь магию обольщения, романтики и поцелуев, привязывает к себе жертву, укрепляя это заговорами на чувства и эмоции. Вызывая этим интерес, жалость, страсть, желание испытать что-то неведомое, узнать все его тайны, Пекельный все сильнее привязывает тебя к себе. Причем сейчас, если ты будешь снова ему сопротивляться, он ускорит события. Короче говоря, финалом окончательного подчинения тебя будет ваша совместная постель!
– Но… почему тогда я смогла сбежать, пусть и ненадолго, к Фениксу? – Я бесшумно выругалась. Вот и верь теперь его слезным откровениям!
– Потому, что Феникса, ты хочешь больше, чем Пекельного! – хмыкнул Муз и сложил руки на груди. – А это мысль…
– Итог. Чем больше Пекельный тебя целует и гуляет, тем быстрее ты окажешься его женой! – Закончила баба Клава и посмотрела на Муза. – Что за мысль опять у тебя? Давай выкладывай!
